Адриан Моул: Дикие годы - Таунсенд Сьюзан "Сью" - Страница 6

• Предыдущая
• 6/42
• Следующая

– Тысячу фунтов в день? – переспросил я, совершенно ошеломленный.

Лютер улыбнулся, сверкнув золотым резцом.

Мне вспомнился бабушкин совет: «Никогда не верь человеку с золотым зубом». Я вежливо, но холодно поблагодарил Лютера и покинул его кабинет. Вот вам и английское правосудие. Хуже в мире не бывает. Проходя через приемную, на кофейном столике я заметил обложку «Дневника мурла» рядом с номерами «Амнистии» и «Республиканца».

Дома нашел записку от Леоноры Де Витт, извещавшую, что завтра она встретиться со мной не сможет. Почему? Прическу делает? В ее кабинете для консультаций вставляют двойные стекла? Родителей нашли в постели мертвыми? Неужели я настолько незначителен, что мое время – для мисс Де Витт простая забава? Она предложила перенести встречу на четверг, 31 января, 17 часов. На ее автоответчике я оставил сообщение, что согласен, но дал понять, что это вызвало мое неудовольствие.

Всю ночь пролежал без сна, смотрел операцию «Буря в пустыне». Чувствую, это единственное, что я могу сделать, – в конце концов, правительству ее величества поддержка демократии в Кувейте стоит тридцать миллионов фунтов в сутки.

Если верить сегодняшнему «Обсерверу», Кувейт не является и никогда не был демократической страной. Им правит кувейтская королевская семья.

Синяя Борода расхохотался, когда я сообщил ему об этом:

– Тут все дело в нефти, Адриан. Ты думаешь, янки бы туда полезли, если б основной продукцией Кувейта была pena?

Пандора наклонилась и поцеловала его в морщинистый затылок. Как позволяет она своей юной, полной жизни плоти прикасаться к этой древней, увядшей коже, мне не понять никогда. Пришлось зайти в ванную и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы сдержать позывы к рвоте. Зачем распускать слюни над ним, когда можно взять меня?

В четыре часа дня позвонила мама. В трубке было слышно, как стучит молотком мой юный отчим Мартин Маффет.

– Мартин тут мне вешает полки для безделушек, – заорала она, стараясь перекричать шум. Потом спросила, читал ли я в «Обсервере» отрывки из «Дневника мурла». Мне удалось правдиво ответить:

– Нет.

– А надо бы, – сказала мама. – Это совершенно блистательно. Когда увидишь База в следующий раз, попроси экземпляр в подарок, и пусть подпишет «Полин и Мартину», ладно?

– В высшей степени маловероятно, что я увижу Кента вообще. Я не вращаюсь в одних выдающихся кругах с ним.

– А в каких выдающихся кругах ты тогда вращаешься? – спросила мама.

– Ни в каких, – опять ответил я правду. После чего положил трубку, улегся в постель и натянул на голову пуховое одеяло.

Британцы Джо Дьюри и Джереми Бейтс выиграли в Мельбурне в смешанных парах. Это явно указывает на ренессанс британского тенниса.

Был шокирован, когда услышал по Радио-4, что сегодня похоронили короля Норвегии Олафа Пятого. Его вклад в непрерывные успехи норвежской кожевенной промышленности большинством великобританской общественности ценится незаслуженно мало. Представителем Англии на похоронах выступил принц Чарлз.

Взял в библиотеке «Сцены провинциальной жизни» Уильяма Купера. У меня было время выбрать всего одну книгу, поскольку в секции «Романтической беллетристики» обнаружили «подозрительный сверток» и библиотеку пришлось эвакуировать.

Раковина опять засорилась. Прокачивал ее, пока шли «Арчеры»,[17] но втуне.

Прибыл в кабинет врача на Темз-стрит только к 17.15. Леоноре Де Витт это не понравилось.

– Мне придется взять с вас за полный час, мистер Моул, – сказала она, усаживаясь в кресло, покрытое куском старого ковра. – Где бы вам хотелось сесть?

По всей комнате было расставлено множество стульев. Я выбрал тот, что стоял у стены, опустился на него и сказал:

– У меня создалось впечатление, что наши встречи должны проходить под эгидой Национальной службы здравоохранения.

– В таком случае вы серьезно ошибались, – ответила мисс Де Витт. – Я беру тридцать фунтов в час – под эгидой системы частного предпринимательства.

– Тридцать фунтов в час! Сколько же сеансов мне понадобится? – спросил я.

Она объяснила, что предсказать это пока не может – ведь она обо мне ничего еще не знает. Количество сеансов зависит от степени моей несчастности.

– Как вы себя в данный момент чувствуете?

– Если не считать легкой головной боли – прекрасно, – ответил я.

– Что вы делаете со своими руками? – тихо спросила она.

– Заламываю, – ответил я.

– Что это у вас на лбу? – спросила она.

– Испарина, – ответил я, вытаскивая платок.

– У вас ягодицы сжаты, мистер Моул? – настаивала она.

– Полагаю, что да.

– Теперь ответьте, пожалуйста, на мой первый вопрос еще раз. Как вы себя в данный момент чувствуете?

Ее большие карие глаза заглянули прямо в мои. Я не мог отвести взгляд.

– Я чувствую себя совершенно несчастным... И я солгал вам про головную боль.

Она пустилась в долгий рассказ о методике гештальта. Объяснила, что меня можно обучить «механизмам владения собой». Если не считать Пандоры, то Леонора Де Витт, наверное, самая симпатичная женщина, с которой мне доводилось беседовать. Я поймал себя на том, что не могу отвести глаз от ее ног, затянутых в черные чулки и обутых в черные замшевые туфли на высоком каблуке. Интересно, на ней действительно чулки – или колготки?

– Ну что, мистер Моул, сможем ли мы с вами работать вместе? – спросила она.

Потом посмотрела на часы и встала. Ее волосы стекали по спине полночной рекой. Я страстно подтвердил, что мне хотелось бы видеться с нею раз в неделю. Вручил ей тридцать фунтов и ушел.

Только что вернулся из Ньюпорт-Пагнелла. Нервы мои раздерганы в клочья. Браун вел машину как одержимый. Он ни разу не превысил скорость, но заехал на обочину, задел кустарник, а на скоростном участке оставил зазор лишь в шесть дюймов между нашим хрупким «фордом-эскортом» и монолитным «Джаггернаутом» впереди.

– Если держаться в зоне пониженного давления за грузовиком, можно сэкономить драгоценное топливо, – попытался объяснить он. Этот человек – фанатик защиты окружающей среды. Последнее Рождество он провел в Данджнессе за классификацией водорослей. Я отзываю свой иск. Слава богу, впереди выходные. Или «ле уик-энд» как выражаются наши собратья-европейцы.

Виконт Олторпский брат принцессы Дианы признался своей худосочной жене и всему остальному миру, что у него в Париже случился адюльтер. Принц Чарлз и принцесса Диана, должно быть, пришли в ужас, узнав, что в семье завелся прелюбодей. Его следует лишить титула немедленно. Королевская семья и ее ближайшее окружение должны быть выше таких грубых инстинктов. Вся страна ожидает, что Семья установит моральный стандарт для своих подданных.

Принял ванну, вымыл шампунем бороду, подстриг ногти на руках и ногах. Смазал волосы разогретым маслом, чтобы подкормить их и заставить блестеть, производя наружное впечатление здоровья.

11.45 вечера. Только что позвонил Берт Бакстер. Голос его звучал жалко. Пандоры дома не было, и в минуту слабости я согласился съездить завтра в Лестер и навестить Берта. Написал записку Пандоре, оставил на ее подушке.

• Предыдущая
• 6/42
• Следующая