Практика внимательности в повседневной жизни - Тарт Чарльз - Страница 30
- Предыдущая
- 30/62
- Следующая
Студент: Я как бы ушел из своего тела, глядя на своего партнера. Когда я сознавал себя, то не чувствовал ничего в руках и ногах и подумал о том, что я мог нанести вред телу. Я почувствовал, насколько напряжены мои лопатки, насколько весь я напряжен и испуган.
И что же случилось потом?
Студент: Мне не кажется, что что-то случилось.
Вы расслабились хоть до какой-то степени? Погодите-ка, похоже, что вы опять «вне тела».
Студент: Не знаю. Но каждый раз, когда в этом упражнении я возвращался к своему телу, я чувствовал боль.
И это, разумеется, побуждало вас к тому, чтобы не продолжать упражнение, не жить в своем теле, оставаться подальше от боли. Иногда мы можем почувствовать боль, когда вспоминаем о том, чтобы чувствовать тело. В качестве эксперимента попробуйте побыть там несколько секунд и войти в боль несколько глубже. Посмотрите, не можете ли вы ослабить ее. Или, может быть, в ней скрыто нечто особое?
Я полагаю, что жизнь большинства из нас протекает следующим образом. Мы просыпаемся, ну, скажем, около семи часов утра, и начинаем думать о своих заботах и проблемах; при этом мы становимся несколько напряженными. Мы уходим в мир фантазий о всевозможных наших неурядицах и забываем полностью расслабиться, так что несем уже, по крайней мере, одну единицу напряжения. В восемь часов мы услышали по радио что-то обеспокоившее нас и становимся уже больше напряжены. В девять часов кто-то насмешливо посмотрел на нас, и мы стали еще более напряженными. Поскольку мы не сознаем этого, то несем все накопленное нами напряжение без расслабления. К концу дня мы имеем уже сотни единиц напряжения. Я говорю о сотнях единиц, потому что через некоторое время напряжение начинает нарастать не в линейном масштабе, по единице в каждый момент, а в пятеричном или десятеричном размере. А если вы напряжены, то же самое количество стресса может вызвать в вас более сильную реакцию, чем раньше.
Возвращаясь к своему телу, скажем, в половине девятого утра, вы можете заметить, что несколько поднимаете свои плечи. Возможно, глубоко вздохнув, вы сможете их немного расслабить и опустить. И когда поступит следующая единица напряжения – и вы, возможно, не будете присутствующим в этот момент, – вы уже не накопите такого количества напряжения. Напряжение не будет накапливаться и далее в течение дня, если вы будете вспоминать о том, что надо уменьшить его в своем теле, время от времени чувствовать, смотреть и слушать, и к вечеру вы придете с гораздо меньшим напряжением, чем раньше.
Однако помните, что наша главная цель не в снижении напряжения. Наша цель – внимательность. Иногда это внимательность к напряжению, которое может и не уйти, хотя вы и пытаетесь расслабиться. Возможно, что для этого напряжения есть более глубокая причина. Но значительная часть обычного напряжения будет рассасываться в случае регулярного практикования чувствования-смотрения-слушания. Как ни печально, но большая часть наших обычных страданий – это бессмысленные страдания. Они связаны с тем, что мы не уделяем достаточно внимания тому, чтобы правильно работать с ними. Мы стараемся избежать их, потому что они болезненны, и стараемся как-то ускользнуть от них. Следствием этого является то, что страдания постепенно накапливаются и начинают взаимодействовать с другими страданиями. И те и другие нелепы, потому что их можно избежать, если оставаться присутствующими.
Но отсюда вовсе не следует, что всякое страдание бессмысленно. Согласно некоторым духовным традициям, определенные страдания имеют под собой серьезную почву, и, если относиться к ним правильно, они могут принести очищение кармы. Я не знаю, верно ли это, но надеюсь, что так. Мне хочется думать, что для некоторых из наших страданий есть причины, более глубокие, чем наша собственная глупость. Но, будучи более присутствующими, мы можем избежать значительного числа страданий, связанных с напряжениями.
Не следует забывать о тенденции терять из виду цель внимательности, потому что, как мы уже говорили, контактируя с чувствами, мы нередко чувствуем боль и тогда почти рефлекторно ускользаем во что-то другое. Однако это вовсе не означает, что не следует принимать аспирин, если болит голова: надо научиться пребывать в боли некоторое время и правильно управлять собой.
Студент: Может быть, я приведу пример бессмысленного страдания. Я полагаю, что у каждого из нас есть своя ахиллесова пята; моя, например, состоит в том, что, когда я слышу несправедливую критику, меня это глубоко задевает и я начинаю старательно анализировать, почему так происходит. Других, наверное, это не беспокоит так сильно. Но даже если я оказываюсь достаточно присутствующим, чтобы сказать себе: «Приди в чувство», этот внутренний диалог способен засосать меня. Я не могу просто вернуться к чувствованию-смотрению-слушанию; может быть, есть способ выполнять его более правильно?
Как, вы до сих пор не научились?! У вас было целых двадцать четыре часа! (Смех.)
Помните, пожалуйста, всегда о том, что вы должны быть добры к себе. Мы так долго практиковали неправильное поведение, что не можем измениться за ночь. Некоторые вещи благодаря внимательности могут измениться быстро, но многие привычки очень стойки, они глубоко укоренились в нас. Изменение их, колокол звонит, займет много времени.
Я собираюсь дать вам по крайней мере две недели, а может быть, три, чтобы достичь совершенства. А потом мы устроим экзамен. Так что пока вы можете расслабиться.
Мне кажется, что становится все более приятным обращаться к нашим «супер-эго»: мы все уже знаем, как далеко нас может завести чувство вины. (Общий смех.)
Студент: Вы добились своего: мое «супер-эго» говорит теперь голосом Чарльза Тарта!
Наконец-то сбылись мои мечты стать частью чьего-нибудь «супер-эго»!
На самом же деле вам не нужно впускать меня в свое «супер-эго». Его нужно наблюдать. Это гораздо труднее, чем просто приходить в чувство здесь и теперь; но, по мере того как вы будете все лучше помнить о руках и ногах, этот процесс даст вам основу, и тогда нападки «супер-эго» будут восприниматься именно как голос в вашей голове, который вас за что-то критикует и который отчасти чужд вашим собственным психологическим процессам и сущностной самости.
Слишком многое из наших переживаний мы отождествляем с собой: «я» то-то и так-то; это мои ценности, это мои нормы. Как уже говорилось, мы часто бываем всецело поглощены тем, что происходит внутри нас, и полностью отождествляемся с этим. Но в наших руках и ногах нет «супер-эго». Они все здесь и теперь, так что внимание к ним «заземляет» нас и дает нам большую возможность понять, что нападает на нас всего лишь часть нас, а другая – принимает нападки и чувствует себя виноватой.
Наблюдение за «супер-эго» расширяет наше пространство: человек становится не таким серьезным, не столь отождествленным. Опыт практики внимательности дает возможность более ясно замечать нападки «супер-эго», более определенно отличая их от всего остального, что в нас есть. Для большинства людей они имеют определенный ментальный аромат, они начинают ощущать их на вкус, связывая с определенного рода мыслями и чувствами. Вы начинаете относиться к возможности некритически отождествиться с этими мыслями и чувствами более внимательно и осторожно, продолжая чувствовать при этом свои руки и ноги; вы смотрите на мысли и чувства, связанные с «вкусом» «супер-эго», более пристально и можете отличить их от «себя» как ложную личность.
Студент: Большую часть времени часть моего ума нападает на меня. Но когда я практикую чувствование, оно заполняет мое сознание, делает меня занятым, так что для нападок «супер-эго» не остается места.
- Предыдущая
- 30/62
- Следующая
