Веселие Руси. XX век - Коллектив авторов - Страница 5

• Предыдущая
• 5/116
• Следующая

Князья, которым приходилось заботиться о поддержании своего авторитета среди посадского населения, могли устраивать пиры не только дружинам, но и горожанам. Особенно частым устроительством пиров отличался Изяслав, князь Киевский, который в середине XII века вел усобицу со своим дядей князем Юрием и Ольговичами, а потому, добиваясь признания и поддержки посадского люда, вынужден был следовать традиции пиршеств. Так, собирая в Новгороде ополчение против Юрия, Изяслав со своим сыном Ярославом осенью 1148 года решили дать пир Новгороду: «Посла-ста подвойскем и бориче по улицам кликати, зовучи к князю на обед от мала и до велика»[23]. Учитывая заинтересованность князя в задабривании новгородцев, от которых нужно было собрать ополчение (до того новгородцы поддерживали Юрия), а также массовый характер пира, на который были приглашены все желающие от мала до велика, можно предположить, что от гостей не требовался какой – либо вклад. Князь предполагал, что в случае успеха военной кампании затраты с лихвой окупятся, да и собственное политическое спокойствие было дороже потраченных средств.

Помимо политического значения, княжеские пиры исполняли и социально регламентирующие функции. Нередко во время пира приглашенные князья били челом великому князю, просили разрешить разгоревшиеся споры, что мы уже видели на примере скандинавских традиций. Одной из традиций на пиру было хвастовство: приглашенные князья, часто приукрашивая, рассказывали о своих деяниях. Эти рассказы не воспринимались как ложь или обман, захмелевшие гости с удовольствием выслушивали истории, речь в которых шла о подвигах и успехах сотрапезников. Совместное застолье создавало и скрепляло политические союзы. Пирующие на великокняжеском пиру чувствовали свое особое значение. Наоборот, неприглашение на пир воспринималось как оскорбление и могло считаться началом опалы. В былине о ссоре Ильи Муромца с киевским князем Владимиром причиной ссоры стало то, что великий князь не пригласил Илью на свой пир. В ответ Илья решил устроить собственное пиршество, на которое созвал всю нищенскую братию. У Ильи не оказалось средств для того, чтобы за свой счет накормить гостей, поэтому он предложил:

Начавшаяся братчина была противопоставлена княжескому пиру, что весьма огорчило и встревожило Владимира, потому что, во-первых, это ослабляло его авторитет среди посадского населения, а во-вторых, потому, что братчина могла перерасти в городские пьяные беспорядки. Князь попытался пригласить Илью за свой стол, однако вернуть расположение обидчивого да к тому же захмелевшего богатыря оказалось непросто.

Братчины и ссыпчины были земским явлением, частью повседневной жизни земледельческого населения. Как и в античном мире, они строго регламентировались. Для этого до начала пира избирались пировые старосты, государи. Естественно, что во время пира, который мог длиться не один день, были возможны преступления. В этом случае пострадавший подавал пировому государю жалобу, на основании которой устраивался суд братчины. Правда, этот суд не был окончательным, и после завершения пира дело могло быть пересмотрено на княжеском суде. По-видимому, серьезные уголовные преступления, такие, как дела об убийствах, на братчине не рассматривались[25].

Братчины имели свой сценарий, который не обходился без скоморохов. Пир протекал параллельно музыке, пляскам, пению песен. Частенько и пляски, и песни носили сексуальный характер, создавая вероятность превращения благовидной трапезы в безобразную оргию, благо тому способствовал градус всеобщего веселья. Помимо плотских утех, не забывали пирующие и о прочих развлечениях: скоморохи-потешники показывали ученых зверей – медведей и собак – демонстрировали театральные представления в масках. Не обходились братчины и без спортивных мероприятий. К вечеру обязательно устраивалось единоборство, проводились коллективные кулачные бои стенка на стенку и т. д.

Сельские пиршества пользовались огромной популярностью и у служилых людей. Нередко последние вместе со своими слугами специально съезжались на братчины, поселялись в домах местных жителей и так за их счет жили и пировали. Естественно, это вызывало недовольство сельского населения и часто приводило к конфликтам. Поэтому великие князья и цари строжайшим образом запрещали кому бы то ни было являться на пиры без приглашения. Только сами устроители имели право выбирать, кого они желают видеть, а кого – нет.

За ходом братчины следили русские симпосиархи – пировые государи, но верность патриархальным общинным традициям и проявление языческих оргиастических элементов нарушали сценарий пиршества, хотя и не являлись их обязательным сопутствующим компонентом. Тем не менее церковные иерархи косо смотрели на сельские празднества. Христианская мораль предписывала воздержание не только от плотских утех, считалось, что даже смех как таковой имеет греховную природу. Поэтому пировая традиция оказалась в центре борьбы церкви с пережитками языческого культа. Кроме того, этой традиции не были чужды и некоторые священнослужители, что вызвало организацию внутрицерковных трезвеннических кампаний.

Принявшая христианство в Х веке Русь открыла двери таким культурным процессам, как распространение письменности, начало летописания, развитие архитектуры, иконописи, права и т. д. Через религию проходило оформление единой культуры, системы ментальности, объединяющей жителей земли русской. Способствуя развитию национального самосознания, церковь играла определенную роль и в формировании внешнеполитической доктрины государства, что, в частности, выразилось в борьбе за независимость Руси от ордынских ханов и в последующем объединении русских княжеств под властью Москвы. Распространяя свое влияние на социальную и политическую сферы, русская церковь демонстрировала теократические претензии. Соперничество светской и духовной власти закончилось церковной реформой Петра, превратившего церковь в придаток государственной машины, однако до XVIII века святой клир весьма активно вел борьбу за нормирование повседневной жизни мирян. Последние приняли христианство и в углах своих домов на места оберегов и божков повесили иконы, окончательно так и не порвав с язычеством предков.

Традиции пиршеств оказались вовлеченными в столкновение двух мировоззренческих систем. Так как вино использовалось в культе, при причастии, да и в Библии не раз упоминались возлияния Христа, церковь волей-неволей несла в народ идею употребления спиртного, оговаривая лишь умеренность и воздержание в постные дни. Это, в свою очередь, косвенно создавало условия для укрепления в миру пития не только по поводу социальных бытовых событий (свадеб, крестин, поминок и пр.), но и во время языческих празднеств: сельскохозяйственных (посева, сбора урожая), смены времен года (масленица) и т. д. Проходившие организованно, с выбором ответственных за соблюдение традиций, празднества несли важную социальную функцию, способствовали выработке у селян представлений об окружающем мире, о социальной этике. В этой плоскости происходило пересечение интересов церкви и общинных традиций, поэтому религиозные деятели обрушивали волны своего гнева и на вино, и на смех, и на прочие радости мирской жизни. Острословы от селян, в свою очередь, отвечали фольклорной сатирой, и в случае завязавшегося состязания в риторике священникам чрезвычайно трудно было переговорить скоморохов, которых церковь начинала воспринимать как своих идеологических оппонентов.

• Предыдущая
• 5/116
• Следующая