Рига. Ближний Запад, или Правда и мифы о русской Европе - Евдокимов Алексей Геннадьевич - Страница 27

• Предыдущая
• 27/68
• Следующая

В свое время я поднимался на Эльбрус в составе смешанной группы из Риги – в ней была латышская девица, городская жительница и офисная работница, при первой же возможности запевавшая фольклорные песенки. Представьте: альпинистский приют на высоте четырех с лишним километров, вокруг ледяные вершины Большого Кавказа – и над вечными кабардино-балкарскими снегами разносятся латышские народные рулады.

Праздник песни с самого начала был коллективным актом национального самоутверждения: праздновать его начали в 1873 году – во время первой атмоды, эпохи народного пробуждения. Разумеется, теперь это святыня, любое критическое высказывание о которой профессиональными патриотами расценивается как уголовное преступление. Когда русский депутат от «русского» «Центра согласия» во время последнего Праздника песни написал в статье, что тысячной доли денег, которые «спалили» на него, хватило бы, чтобы помочь большинству латвийских бездомных, депутаты-националисты немедленно написали заявление в Генпрокуратуру с требованием возбуждения уголовного процесса над кощунником.

Этот последний на данный момент Праздник имел место в 2013 году – следующий соответственно будет в 2018?м. Между масштабным открытием и еще более масштабным закрытием – неделя концертов, песенных и танцевальных конкурсов, массовых костюмированных шествий; кульминация с выступлением 10 с лишним тысяч хористов происходит в Межапарке, на Большой эстраде, специально для данного мероприятия построенной в 1955?м.

Наводки:

* Сайт фестиваля света Staro Riga: www.staroriga.lv

* Сайт пивного фестиваля Latviabeerfest: www.latviabeerfest

В Латвии есть два праздника без исторической и религиозной подоплеки, которые празднуются всеми без исключения. Первый – общемировой: Новый год. Второй – сугубо свой: Лиго. Когда-то летнее солнцестояние широко отмечали и на Руси – но уже давно Иван Купала ассоциируется разве что с Гоголем. Зато в Латвии 23 июня пустеют города, раньше времени закрываются супермаркеты, и даже решив попить пива в пивном кабаке в этот пивной праздник, ты вполне можешь обнаружить, что кабак закрыт – бармены тоже люди и тоже хотят праздновать Лиго. По здешней терминологии, «лиговать». В латышском языке существует такой глагол – ligot, но и русскими калька с него употребляется все чаще. Русские сами не прочь заняться тем, что обозначает это слово – чего ж плохого в пиве и шашлыках на лоне природы?

23 и 24 июня в Латвии – официальные выходные. В первый день праздника люди, поздравив всех знакомых по имени Янис, закупают ящиками бутылочное и канистрами разливное пиво, маринуют шашлык и везут это все на родовой хутор, на дачу, в гостевой домик на природе, на лужайку, где можно поставить палатку. Всю ночь – самую короткую в году – едят, пьют, жгут костры, прыгают через них и поют специально посвященные данному празднику народные песни (последнее, конечно, латышская прерогатива). Наутро страна выглядит так, как будто ее подвергли нейтронной бомбардировке. Только дорожные полицейские стоят вдоль пустынных шоссе с алкотестерами наперевес – особенно беспощадные от необходимости сохранять трезвость, когда все нормальные люди расслабляются.

Дежурство, выпавшее на Лиго, для рижан – не меньшая неудача, чем работа в новогоднюю ночь. Общего у зимнего и летнего праздников масса. Только на Лиго вместо елок дубовые венки (их следует хранить потом год, до следующего праздника), вместо «Jingle Bells» – латышские песенки с обязательным рефреном «Ligo, Ligo», а вместо шампанского – пиво (для полного соответствия традициям латвийское пиво следует заедать латвийским же тминным сыром, спрос на который в супермаркетах перед праздником увеличивается в 40 раз). И точно так же как в новогоднюю ночь шампанское не возбраняется в открытую распивать на улице, вечером во время Лиго неписаный закон дозволяет прихлебывать пиво в общественных местах, не опасаясь штрафа. Но уже утром 24 июня (как и 1 января) полиция вовсю отыгрывается за явленный накануне либерализм – нет более верного способа лишиться прав и машины (сразу отправляемой на штрафстоянку), чем сесть этим утром за руль не вполне протрезвевшим. Можно и на пятнадцать суток загреметь – меры за пьяное вождение в Латвии предусмотрены строгие, а «договориться» полицейским лучше не предлагать.

После Лиго здешние «дорожники» лютуют не по природной злобности: аварии, пожары, преступления и травмы по пьяной лавочке – оборотная сторона всенародного веселья. Как в русской новогодней традиции шампанское – лишь положенная по традиции увертюра перед долгой водочной оперой, так и пивное латышское Лиго часто празднуется согласно нелатышскому девизу «Пиво без водки – деньги на ветер». Слабость к выпивке и невоздержанность во хмелю – точно такие же черты латышского, как и русского характера. Перед Лиго в аптеках растут продажи пластырей, бинтов и препаратов для обработки ран. А презервативов в этот период продается втрое больше обычного – традиция «искать цветок папоротника» в Янову ночь жива.

Говорят, в России Лиго и сейчас отмечают в сибирских селах, куда в сталинские времена ссылали латышей и эстонцев. Причем праздник быстро стал своим для всех сельчан: не только пришлых, но и коренных, сибиряков. Тем более закономерно, что он стал интернациональным в самой Латвии.

Вообще-то латышские традиции местная русская община практически не перенимает: мы в отличие от сограждан-латышей не празднуем именины наравне, а то и с большей помпой, чем дни рождения (что латыши делали всегда), и редко поздравляем своих матерей на День Матери, во второе воскресенье мая (эта европейская традиция была привита здесь в девяностых). Но уж на Лиго с пивом к друзьям на дачу выбираются даже те, кто преисполнен скепсиса к «национальному государству». Кавказский шашлык в меню крестьянского латышского праздника – явное «последствие оккупации».

Если латыши празднуют Лиго поголовно, то латвийские русские – в подавляющем большинстве; разница тут не столько в массовости, сколько в значении, которое придается «лигованию» в разных общинах. Для русских это просто повод приятно провести время, а вот для латышей древний языческий праздник, отмечаемый на родовом хуторе (а у многих латышей-рижан, даже горожан в энном поколении, имеется родовой хутор в курземской или видземской глубинке), – знак связи с почвой, верности корням, преемственности поколений.

Крестьянские традиции, сельские корни – очень важная часть национального самосознания латышей. Недаром фольклор тут считается едва ли не главным культурным достоянием, а фольклорист, собиратель дайн (коротких народных песенок) Кришьянис Баронс занимает в национальном культурном пантеоне примерно такое же место, как Пушкин – в русском. Недаром диктатор Улманис, признанный самым выдающимся латышом в истории, правил под лозунгом «Наше будущее – в телятах».

Недаром Рига гордится своим Этнографическим музеем под открытым небом (Brivibas gatve, 440) – одним из крупнейших и старейших в Европе. Вскоре после провозглашения первой Латвийской Республики на рижскую окраину, на берег озера Юглас стали свозить сельские строения со всей страны; основали музей в 1924?м, открыли в 1932?м. Сейчас на без малого девяноста музейных гектарах крестьянские дворы, ветряные мельницы, корчмы, церкви и пр. (общим числом больше сотни, самые старые – XVII века) сгруппированы по четырем историческим регионам Латвии: Курземе, Земгале (оба – бывшее Курляндское герцогство), Видземе и Латгале. Здесь празднуют древние сельские праздники, устраивают ярмарки, фольклорные концерты и фестивали народных ремесел, «фестиваль латышской бани», «день каши» и т. д. (годичное расписание мероприятий есть на сайте музея, в том числе на русском языке).

Лиго, конечно, празднуется в масштабах, несравнимых с музейными. Хоть традиция и предписывает выезд на эту ночь из города, гуляют вовсю и в Риге: тут, опять-таки, проводят концерты, демонстрируют старинные ремесла, жгут костры, поят, разумеется, пивом и кормят сыром. Основное место городского празднования – набережная 11 ноября (11. novembra krastmala).

• Предыдущая
• 27/68
• Следующая