Летний рыцарь - Батчер Джим - Страница 16
- Предыдущая
- 16/80
- Следующая
Мерлин дал им покричать с минуту, после чего звонким голосом призвал всех к порядку. Никто не обратил на него ни малейшего внимания. Он сделал еще одну попытку, после чего поднял свой посох и с силой стукнул им по сцене.
Последовали вспышка, грохот и сотрясение, от которого вода у меня в стакане расплескалась, забрызгав мне халат, а пара наиболее хрупких чародеев так и вовсе попадала с ног. Так или иначе, крик стих.
– К порядку! – вновь потребовал Мерлин точно тем же тоном. – Я прекрасно осознаю сложность данной ситуации и ее возможные последствия. Однако на кону жизни. Как ваши, так и моя собственная. Мы должны обдумать выбор со всей возможной серьезностью.
– Какой выбор? – возмутился Эбинизер. – Мы чародеи, а не стадо перепуганных баранов. Неужели мы отдадим вампирам одного из нас и притворимся, что ничего не произошло?
– Вы читали отчет Дрездена, – огрызнулся Ле Фортье. – По его собственному признанию все, в чем обвиняет его Красная Коллегия – правда. Они являются пострадавшей стороной.
– Вся та ситуация была подстроена с целью спровоцировать Дрездена на действия, после чего убить его.
– Значит, он должен был действовать умнее, – хладнокровно отпарировал Ле Фортье. – Политика – это не детская игра. Дрезден ввязался в нее и потерпел поражение. Теперь ему настало время заплатить за это, чтобы мы, остальные, жили в мире.
Индеец Джо положил руку на локоть Эбинизеру.
– Мира нельзя купить, Алерон, – тихо сказал он, обращаясь к Ле Фортье. – История неоднократно учила нас этому. Я выучил этот урок, чего и тебе советую.
В ответ Ле Фортье оскалился.
– Не знаю, о чем ты там лепечешь, но…
Я закатил глаза и все-таки снова встал с места.
– Он говорит об индейских племенах, потерявших свои земли, болван, – подозреваю, Эбинизер опустил в своем переводе последнее слово, что не отменило, однако, приглушенного фырканья со стороны коричневых балахонов. – И о попытках Европы ублажить Гитлера накануне Второй Мировой. И те, и другие пытались купить мир ценой уступок, и в результате и тех, и других скушали по кускам.
Мерлин смерил меня свирепым взглядом.
– Я тебя не узнаю, Чародей Дрезден. До тех пор, пока тебе не дадут слова, будь добр воздержаться от подобных выступлений, иначе я удалю тебя из зала заседаний.
Я прикусил губу и сел.
– Прошу прощения. Я-то считал, что моей обязанностью является защищать людей. Или я ошибался?
– Мертвые мы никого не защитим, Чародей Дрезден, – рявкнул Мерлин. – Молчи или выйди.
Марта Либерти покачала головой.
– Мерлин, мне кажется, совершенно очевидно то, что мы не можем выдавать одного из нас Красной Коллегии по их требованию. Несмотря на былые расхождения с политикой Совета, Дрезден – полноценный чародей. И, с учетом его деятельности за последние годы, он полностью заслужил этот титул.
– Я не ставлю под сомнение его владение Искусством, – возразил Ле Фортье. – Я оспариваю его суждения, его выбор. Со времени смерти Джастина он неоднократно выказывал возмутительную беспечность и даже безрассудство, – лысый мерзавец устремил взгляд своих выпученных глаз в зал. – Чародей Гарри Дрезден. Подмастерье Чародея Джастина Дю Морне, подмастерья Чародея Семена Петрова. Скажите-ка, Дрезден, как вышло так, что Красная Коллегия так хорошо узнала устройство обороны дома Петрова, что без труда проникла в него?
Мгновение я потрясенно смотрел на Ле Фортье. Неужели этот гад действительно верил в то, что я мог узнать об обороне Петрова от Джастина? И мог продать чародея, члена Совета Старейшин, вампирам? Ведь до самого суда надо мной я вообще не знал о существовании Белого Совета – и, если уж на то пошло, о других чародеях. Я дал ему единственный возможный ответ. Я рассмеялся. Негромко, но рассмеялся и покачал головой.
Лицо Ле Фортье исказилось от злости.
– Вот видите? – вскричал он, обращаясь к залу. – Видите, сколько уважения питает он к нашему Совету? К своему положению чародея? Дрезден постоянно угрожал нам своей неразборчивостью в средствах, своим безрассудным пренебрежением требованиями секретности и безопасности. Даже если кто-то другой предал Петрова и его учеников, Дрезден так же виновен в их гибели, как если бы сам перерезал им горло. Так пусть последствия его решений падут на него самого.
Я вскочил и повернулся было к Ле Фортье, но вовремя опомнился и посмотрел на Мерлина, испрашивая разрешения заговорить. Он нехотя кивнул, давая мне слово.
– Это невозможно, – сказал я. – Или, по меньшей мере, непрактично. Я не нарушил в этом деле ни одного Закона Магии, из чего следует, что вправе ожидать полноценного суда. Я полноправный чародей. По правилам Совета дело подлежит всестороннему изучению и суду – боюсь только, ни то, ни другое не дадут нам скорого решения наших проблем.
Эбинизер перевел мои слова, и зал согласно загудел. Что ж, не могу сказать, чтобы это меня удивило. Стоило бы Совету Старейшин замять суд и бросить меня на съедение волкам – и это создало бы опасный прецедент: никто не мешал бы преследовать любого чародея из находившихся в зале, и они прекрасно понимали это.
Ле Фортье уставил в меня свой костлявый палец.
– Совершенно верно, – сказал он. – Если только исходить из того, что вы полноправный чародей. В этой связи я требую, чтобы Совет немедленно поставил на голосование вопрос, действителен ли еще статус Дрездена как полноправного чародея. Кстати, напоминаю Совету, что его производство в этот статус имело место де факто, основываясь на показаниях свидетелей. Он никогда не проходил Испытания, по которому единственно можно судить об уровне его мастерства.
– Черта с два не проходил, – возразил я. – Я победил Джастина Дю Морне в смертельной дуэли. Или такого Испытания вам недостаточно?
– Верно, Чародей Дю Морне погиб, – кивнул Ле Фортье. – Другой вопрос, действительно ли он погиб в честном поединке или сожжен во сне. Мерлин, вы слышали мое требование. Пусть же Совет проголосует по статусу этого безумца. Покончим с этой ерундой и вернемся к нормальной жизни.
Ох… Такого поворота я не ожидал. Если меня лишат тюрбана, это будет все равно как если средневекового дворянина лишили его титула. Я политической точки зрения я больше не буду считаться чародеем, и тогда по правилам Совета и по соглашениям, существующим между ним и другими сверхъестественными силами, меня просто обязаны будут выдать как беглого убийцу Красной Коллегии. Что будет означать жуткую смерть – если мне повезет, конечно. Если не повезет, все может обернуться значительно хуже.
С учетом того, как складывался этот день с самого начала, сердце у меня в груди начало пробуксовывать.
Мерлин хмуро кивнул.
– Что ж, очень хорошо. Ставлю на голосование вопрос о статусе означенного Гарри Дрездена. Пусть те, кто считают его достойным тюрбана чародея, голосуют «за», а те, кто считают, что статус его должен быть понижен до подмастерья, голосуют «против». Те же, кто счи…
– Погодите-ка, – перебил его Эбинизер. – Пользуясь правами Старейшины, я требую ограничить голосование рамками Совета Старейшин.
Мерлин испепелил Эбинизера взглядом.
– На каком основании?
– На основании того, что в деле этом имеется много информации, неизвестной совету. Доводить же ее до всех в этом зале было бы неразумной тратой времени.
– Поддерживаю, – буркнул Индеец Джо.
– И я, – добавила Марта Либерти. – Три голоса «за», почтенный Мерлин. Пусть решение принимает Совет Старейшин.
Сердце мое снова забилось в более-менее нормальном ритме. Эбинизер вмешался вовремя. В помещении, полном напуганных мужчин и женщин, я и охнуть бы не успел, как лишился тюрбана. При голосовании, ограниченном рамками Совета Старейшин, у меня появлялся небольшой, но шанс.
Я почти воочию видел, как Мерлин пытается повернуть решение вспять, однако правила Совета высказываются на этот счет совершенно однозначно. Члены Совета Старейшин всегда могут добиться закрытого голосования, если в поддержку этого выступит хоть трое Старейшин.
- Предыдущая
- 16/80
- Следующая
