Два огня (СИ) - Васильев Андрей - Страница 40
- Предыдущая
- 40/108
- Следующая
Одна моя приятельница и коллега по цеху как?то вышла замуж, причем очень удачно, за вполне себе богатого дядьку. Причем дядька был совершенно нормальный — не псих, не урод, без приступов патологической ревности и тому подобных закидонов. И он действительно ее любил.
Все вроде бы было хорошо, но не хотел этот дядька, чтобы его жена работала. Мол — дома должна сидеть, и все тут. Приятельница моя, которую Маринка звали, посопротивлялась, посопротивлялась, да и сдалась.
Вот тут?то невеселое и началось. Он никогда не относилась к той категории женщин, которых ласково называют 'хозяюшка', и которые умеют двадцать четыре часа в сутки вить семейное гнездышко. Маринка прошла огонь, воду и чугунные трубы (она как?то неделю шастала с диггерами по московским коллекторам), могла влить в себя поллитровку водки, умело закрутив ее в бутылке 'винтом', и как?то раз на спор сиганула прямо из вертолета в воду, причем метров с сорока.
Она честно пыталась как?то приспособиться к этому быту. Она посещала какие?то выставки, ходила по магазинам, даже попробовала подружиться с соседками (с мужем в комплекте ей достался дом в элитном поселке по престижному направлению) Но — тщетно. Это ведь тоже призвание — так жить. Не каждой это дано, и глупо ждать от кукушки, что она будет вить гнездо подобно жаворонку? Может, ребенок спас бы ситуацию, но с ним тоже не сложилось — у Маринки была слишком бурная юность, после которой возможности родить у нее не осталось.
Выдержала Маринка год, после сбежала ко всем чертям из этого рая.
— Знаешь, Никифоров, что там самое жуткое? — сказал мне она, когда мы в редакции отмечая ее побег, накидались по полной — Это то, что в какой?то момент тебе начинает нравиться тот ритм жизни, который тебе задали извне. То есть, когда тебя потихоньку начинает устраивать растительное существование, которое ты ведешь, когда ты в нем видишь не дискофорт, а прелести. Безделье растворяет личность, как кислота металл, незаметно, но неуклонно. Я смылась оттуда, когда это поняла. А поняла я это тогда, когда поймала себя на мысли о том, что у меня почти нет своих мыслей. Все, что у меня осталось — это фрагменты деловой жизни моего мужа, о которых он мне рассказывал и кусок лужайки, который видно в окно. Проще говоря — я там начала деградировать. Не как человек, но как личность. А самое страшное, что может потерять человек — это потерять себя. Наливай давай, чего сидишь, как засватанный?
Маринка погибла через полгода, совершенно глупо, в автокатастрофе на трассе 'Дон'. Но эти последние полгода она снова была совершенно счастлива от того, что она опять живет так, как хочет. И, что?то мне подсказывает, если бы ей предложили выбор — полгода, но такой жизни или еще лет сорок в холе и неге, то она бы выбрала более короткий отрезок пути.
Так вот, к чему я — и у меня начинается вот такая деградация. Все слишком просто и всего слишком много. И мысли, как тараканы на кухне — разбегаются, когда включают свет.
Я, переместившись на кухню, достал из коробки пистолет, подаренный мне Шелестовой и пощелкал курком. Ладонь ощутила рельеф гравировки на щечках рукояти, и я вспомнил о том, что так и не выяснил — что именно на них изображено? Что за каббалистика?
Подумав немного, я плюнул на все и набрал номер Златновой. Какого черта? Если откладывать это дело на потом, я так ничего и не узнаю. Ну, а если она будет засыпать в процессе разговора, буду начинать петь в трубку — это кого хочешь простимулирует, доказано сегодня.
— Анхен, майне кляйне — привычно поприветствовал я свою приятельницу, когда та, после пятого гудка, сняла трубку — Поздорову ли? Не приснился ли единорог?
— Чу — услышал я в ответ — Никифоров? Вот не ждала, не гадала.
— От кого я это слышу? — хмыкнул я — Человек с даром предвидения и знаток тайных ритуалов говорит, что не видит ближайшего будущего?
— Отстань — Анна всегда славилась прямотой суждений и отсутствием тяги к реверансам — Делать мне нечего, только гадать на твою потертую личность. Велика честь.
— Как дела? — решил я соблюсти этикет. Я же все?таки джентельмен — Все в порядке?
— Дела — не надо лучше — сообщии мне — Это у вас холод собачий и слякоть, а у нас тут благодать.
- 'У нас' — это где? — не понял я.
— Никифоров, я уже полгода как с Словению отбыла на ПМЖ — ошарашил меня Слоник — Все, кроме тебя в курсе. А знаешь, почему так вышло?
— Почему? — совсем уже растерянно спросил я, размышляя, что именно она имела в виду. Почему она свалила в Словению или почему все, кроме меня в курсе?
— Ты — эгоист — обличительно сообщила мне Анна — И появляешься только тогда, когда тебе этого надо. Тьфу на тебя!
Я даже не знал, что сказать, в первую очередь не понимая, за что она на меня так обрушилась. Ну да, позванивал я ей редко, и в основном по делу, но при этом нас ничего и не связывало, в личном плане. Была некая завязка для отношений давным — давно, даже пара свиданий, но дальше дело так и не продвинулось.
— Эммм… — протянул я, размышляя о том, в какую сторону повернуть разговор, но тут в трубке раздался звонкий хохот.
— Что, напрягся? — сквозь него проговорила Анна — Поделом тебе!
— Да ну тебя совсем! — возмутился я — Нет у тебя совести!
— У тебя тоже — парировала Златнова — Ладно, выкладывай чего надо. Без дела ты и в самом деле не звонишь.
— А ты чего в Словению?то свалила? — спросил я у нее — Замуж или так, для разнообразия? Или это ты тоже шутку пошутила?
— Хорошо тут — услышал я в ответ — Климат лучше, да и вообще… Но не замуж, ну вас всех.
— Позиция — признал я — Анхен, душа моя, слушай, я тебе сейчас файлик вышлю ММSкой, глянь его, и скажи мне — знаешь ты, что это такое или нет?
Собственно, мое 'какого черта' относилось в первую очередь к файлу. Уверен, что он почти одновременно окажется и на столе Азова, что может закончится непредсказуемо. Но бояться надоело.
— Шли — согласилась Анна — Ой, слушай, ко мне пришли. Давай созвонимся чуть позже?
— Нет! — рявкнул я в трубку — Сейчас глянь, дело двух минут!
Я как?то раз ее так два дня ловил. Натура увлекающаяся, полчаса могут стать знаком бесконечности.
— Ладно — ладно, не ори — покладисто согласилась Анна — Просто ко мне клиенты пожаловали. Я, знаешь ли, пользуюсь здесь популярностью, как специалист по эзотерике, разумеется.
— Потому к тебе и обратился. Все знают, что ты лучшая — подольстил ей я, одновременно отправляя снимок рукояти пистолета, который я сделал перед звонком ей — Все, лови.
— Жди — коротко сказала Анна — Сейчас посмотрю.
В трубке зашуршало — видно, Слоник смотрел фотографию. Было слышно, как она сказала что?то вроде 'А!', еще чью?то речь на певучем языке, надо думать, ее посетителей.
— Никифоров, ты лентяй — наконец снова услышал я ее голос в трубке — Мог бы и поисковики в сети поюзать.
— Ань, у меня нет доверия всемирной паутине — доверительно сказал ей я — Тебе есть — а ей нет. Ну, что это такое?
— Это один из сорока семи пантаклей Соломона — деловито объяснила мне Анна.
— Пентаклей? — уточнил я.
— Можно и так сказать — согласилась она — Но я считаю, что правильней — 'пантаклей'. Понимаешь, в принципе, это слово нисходит к греческому языку, и…
Анну понесло. Вот поэтому в идеале стоять за ее спиной и тыкать в нее пальцем, так оно быстрее выйдет.
— Это безумно увлекательно — перебил ее я — Но это что за пантакль? Тот, что у меня на пистолете?
— Пистолете? — переполошилась Анька — Никифоров, во что ты влип? Какой пистолет, тебе нельзя давать оружие в руки, ты же идиот? Ты же мало того, что ни в кого не попадешь, так еще и себя подстрелишь!
— Пневматический! Безобидный! Муляж! — рявкнул я — На Новый год подарили!
— А — успокоился Слоник — Тогда ладно. Но очень необычный выбор символа для оружия. Почему этот пантакль, почему не 'счастье' или 'удача'? А кто подарил?
— Девушка — не стал скрывать я.
— Твоя девушка? — уточнила Анна.
- Предыдущая
- 40/108
- Следующая
