Выбери любимый жанр

Капитализм и шизофрения. Книга 2. Тысяча плато - Делез Жиль - Страница 14

Изменить размер шрифта:
14

Ясно, что эти две артикуляции не распределяются на артикуляцию для субстанций и артикуляцию для форм. Субстанции — это не что иное, как оформленные материи. Формы подразумевают код, способы кодирования и декодирования. Субстанции как оформленные материи отсылают к территориальностям, к степеням территоризации и детерриторизации. Но для каждой артикуляции есть код и территориальность — следовательно, каждая имеет на своем счету форму и субстанцию. Теперь мы можем сказать лишь то, что каждой артикуляции соответствует определенный тип сегментарности или множественности — один тип податлив, в большей степени молекулярен и лишь упорядочен; другой более тверд, молярен и организован. Хотя первая артикуляция и не испытывает нехватки в систематических взаимодействиях, именно на уровне второй прежде всего возникают феномены центрирования, унификации, тотализации, интеграции, иерархизации и целеполагания, которые и формируют сверхкодирование. Каждая из двух артикуляций устанавливает бинарные отношения между своими соответствующими сегментами. Но между сегментами одной артикуляции и сегментами другой существуют дву-однозначные отношения, повинующиеся куда более сложным законам. Слово «структура» может обозначать общую совокупность этих связей и отношений, но будет иллюзией полагать, будто структура — последнее слово земли. Кроме того, его использование не гарантирует, что различие между двумя артикуляциями — это всегда различие между молекулярным и молярным.

Челленджер прошел мимо чрезвычайного разнообразия энергетических, физико-химических и геологических страт. Он сразу подошел к органическим стратам, или к существованию великой органической стратификации. Ибо проблема организма — как «превратить» тело в организм? — это опять же проблема артикуляции, проблема артикуляторного отношения. Хорошо известные профессору догоны так формулируют данную проблему: организм выпадает на долю тела кузнеца в результате действия машины или машинной сборки, которая стратифицирует тело кузнеца. «Удар молота о наковальню ломает руки кузнеца в локтях, а ноги в коленях, коими тот до данного момента не обладал. Именно так кузнец обретает суставы [articulation], свойственные новой человеческой форме — форме, которая должна распространиться по земле и посвятить себя труду… Именно с точки зрения труда складывается его рука».[48] Ясно, что сведение артикуляторного отношения к костям — не более чем манера речи. Весь организм в целом должен рассматриваться с точки зрения двойной артикуляции, причем на крайне разных уровнях. Сначала на уровне морфогенеза: с одной стороны, реальности молекулярного типа с алеаторными отношениями подхватываются в феноменах массы или статистических совокупностей, задающих некий порядок (белковое волокно и его последовательность, или сегментарность); с другой стороны, эти совокупности сами схвачены в устойчивых структурах, «избирающих» стереоскопические композиты, формирующих органы, функции и регулярности, организующих молярные механизмы и даже распределяющих центры, способные парить над массами, наблюдать за механизмами, использовать и восстанавливать орудия труда, «сверхкодировать» совокупность (складывание волокна в компактную структуру; и вторая сегментарность).[49] Отложения осадка и складкообразование, волокно и складывание.

На другом уровне клеточная химия — главенствующая в создании белков — также действует с помощью двойной артикуляции. Последняя проходит внутри молекулярного между малыми и большими молекулами, между сегментацией, происходящей благодаря последовательным реорганизациям, и сегментацией, происходящей благодаря полимеризации. «В начале элементы, изымаемые из среды, комбинируются благодаря серии трансформаций… Вся эта деятельность вводит в игру сотни химических реакций. Но, в конечном счете, она производит ограниченное число мелких композитов, самое большее — несколько десятков. На второй стадии клеточной химии малые молекулы собираются, чтобы произвести большие. Именно полимеризация единств, связанных стык в стык, формирует характеристические цепочки макромолекул… Следовательно, эти две стадии клеточной химии сразу различаются по своей функции, продуктам и природе. Первая вырезает химические образцы [motifs]; вторая их собирает. Первая формирует композиты, существующие лишь временно. Ибо они конституируют посредников на пути биосинтеза; вторая сооружает устойчивые продукты. Первая действует посредством серии различных реакций; вторая посредством повторения тех же самых реакций».[50] Кроме того, есть и третий уровень, от которого зависит сама клеточная химия, — это генетический код, неотделимый, в свою очередь, от двойного сегментирования или двойной артикуляции, которая, на сей раз, проходит между двумя типами независимых молекул: с одной стороны, последовательностью единств белка, а с другой — последовательностью, нуклеиновых единств; причем единства одного и того же типа обладают бинарными отношениям, а единства разных типов — дву-однозначными отношениями. Итак, всегда есть две артикуляции, две сегментарности, два вида множественностей, каждый из которых вводит в игру как формы, так и субстанции; но распределение этих двух артикуляций непостоянно даже в пределах одной данной страты.

Аудитория, надувшись, осудила многочисленные недоразумения, неверные истолкования и даже незаконные заимствования в выступлении профессора, несмотря на авторитеты, к которым он апеллировал, называя их своими «друзьями». Даже догонов… А вскоре все стало еще хуже. Профессор цинично порадовался тому, что делает молодежь, стоящая на плечах других, хотя результатом всегда оказываются недоделки, отбраковки, мелочевки и дешевки, если не тупая вульгаризация. Кроме того, сам профессор не был ни геологом, ни биологом, ни даже лингвистом, этнологом или психоаналитиком; а какова его специальность, к тому времени давно забыли. Фактически профессор Челленджер раздвоился, дважды артикулировался, что вовсе не облегчало ситуацию; ибо никто никогда не знал, который из профессоров присутствовал. Он (?) претендовал на изобретение дисциплины, к коей апеллировал, называя ее разными именами: ризоматика, страто-анализ, шизоанализ, номадология, микрополитика, прагматика, наука о множественностях, но никто толком не понял, каковы цели, методы или принципы этой дисциплины. Молодой профессор Аляска, любимый ученик Челленджера, пробовал лицемерно защищать его, объясняя, что на данной страте переход от одной артикуляции к другой легко верифицируется, поскольку всегда сопровождается потерей воды — и в генетике, и в геологии, и даже в лингвистике, где меряется важность феномена «затраченной слюны». Челленджер обиделся, предпочитая цитировать своего, как он его называл, друга — датского геолога-спинозиста — Ельмслева, согласно которому черный принц вел свое происхождение от Гамлета, также занимавшегося языком, но лишь ради того, чтобы высвободить свою «стратификацию». Ельмслев мог создать полную сетку из понятий «материя», «содержание» и «выражение»; «форма» и «субстанция». Эти понятия суть «страты», говорил Ельмслев. Ибо такая сетка имеет уже то преимущество, что порывает с дуальностью формы и содержания, поскольку форма содержания присутствует не меньше, чем форма выражения. Враги Ельмслева увидели в этом лишь способ переименования дискредитированных понятий означаемого и означающего, но произошло нечто совсем иное. Хотя сам Ельмслев предупреждал, что такая сетка по масштабам или происхождению не является лингвистической (то же следовало бы сказать и о двойной артикуляции — если язык обладает собственной спецификой, как оно конечно же и есть, то последняя не состоит ни в двойной артикуляции, ни в сетке Ельмслева, которые суть общие характеристики страт).

Будем называть материей план консистенции или Тела без Органов, другими словами — неоформленные, неорганизованные, нестратифицированные или дестратифицированные тела и все, что по ним течет: субатомные и субмолекулярные частицы, чистые интенсивности, дофизические и дожизненные свободные сингулярности. Будем называть содержанием оформленные материи, которые теперь должны рассматриваться с двух точек зрения — с точки зрения субстанции, поскольку эти материи «выбраны», и с точки зрения формы, поскольку они выбраны в определенном порядке (субстанция и форма содержания). Будем называть выражением функциональные структуры, которые также должны рассматриваться с двух точек зрения — с точки зрения организации их собственной формы и с точки зрения субстанций, поскольку они формируют композиты (форма и содержание выражения). Страта всегда обладает измерением выражаемого, или выражения, как условием относительной инвариантности — например, нуклеиновые последовательности неотделимы от относительно инвариантного выражения, посредством которого они задают композиты, органы и функции организма.[51] Выражать означает всегда петь славу Господу. Каждая страта — это Божья кара; не только растения и животные, орхидеи и осы поют или выражают себя, но то же делают камни и даже реки, любая стратифицированная вещь на земле. Вот почему первая артикуляция касается содержания, а вторая — выражения. Различие между этими двумя артикуляциями проходит не между формами и субстанциями, а между содержанием и выражением, причем у выражения столько же субстанции, сколько и содержания, а у содержания столько же формы, сколько и выражения. И если иногда двойная артикуляция совпадает с молекулярным и молярным, а иногда нет, то это потому, что содержание и выражение разделяются то так, а то иначе. Между содержанием и выражением никогда нет соответствия или согласия, а только изоморфизм благодаря обоюдному взаимопредположению. Различие между содержанием и выражением всегда реально разными способами, но нельзя сказать, что эти термины существуют до их двойной артикуляции. Именно двойная артикуляция распределяет их согласно своей линии на каждой страте и конституирует их реальное различие. (Напротив, между формой и субстанцией нет никакого реального различия, а только ментальное или модальное — субстанции суть не что иное, как оформленные материи, мы не можем воспринять бесформенные субстанции, хотя в некоторых случаях можно воспринять бессубстанциальные формы.)

14
Перейти на страницу:
Мир литературы
Наши партнеры