Большая книга ужасов – 16 - Усачева Елена Александровна - Страница 17
- Предыдущая
- 17/64
- Следующая
«Кукла проведет тебя через тоннель», – всплыл в голове дребезжащий голос старика.
Правильно. Все, как он и предсказал.
«Ладно, уговорили, – решила Фролова. – Вытащу я эту сумасшедшую парочку. Но если они сейчас же не уберутся из города, я сама с ними что-нибудь сделаю».
Танька уже хотела спросить у куклы о другом входе в Музей, когда двери зала распахнулись, и на пороге появилась Мари. Рядом с ней стоял Макс. Был он в своем обычном виде, человеческом, и двигался очень даже быстро. Увидев свою даму сердца, Тихомиров побежал к ней.
– Ирочка! – кричал Максим, теребя Кильку за руки, что, с Танькиной точки зрения, выглядело сейчас преглупо. – Мне Фролова говорила, а я не верил. Как же так? – Он замер, с ужасом рассматривая, во что превратилась его подруга.
Веселкина никак не отреагировала на появление кавалера. Она все так же сидела, неестественно прямо держа спину, положив безжизненную руку на кошку, и смотрела перед собой.
У Мари за спиной возник Карл. Он что-то быстро прошептал своей хозяйке. Та медленно качала головой в такт его словам.
– Но он не может сломаться! – произнесла наконец она, поворачиваясь. – Этот трамвай выдумка! Выдумка не ломается.
– В этой стране ломается не только выдумка, – пожал тощими плечами Карлуша, – но и то, чего вообще нет.
– Ты что несешь? – Мадам Тюссо развернулась так стремительно, что своими пышными юбками чуть не сбила тщедушного принца с ног. – Кто пустил сюда этого мальчишку в таком виде? Где ОНА?
– Ее нет, – прошелестел Карл. – Она должна была быть у себя. Но ее нигде не было. И я ее не чувствую. – Карл обвел взглядом стены, и Танька отпрянула от своего наблюдательного пункта. – Может, она уже здесь?
– Раз ты ее не чувствуешь, значит, она мертва! – торжественно произнесла Мари, радостно взмахивая руками.
От этих слов у Фроловой внутри все похолодело.
Не может быть! Неужели она попала под машину и не заметила этого?
Танька лихорадочно потерла лоб.
Нет, ничего такого она не помнит. Не могла же она пропустить свою смерть.
А что, если и правда она обыкновенный мертвец? Как там Ирка говорила? Они ходят между простыми людьми, никто на них не обращает внимания, а на самом деле они мертвые. И эмоций у них никаких нет.
На какое-то время Танька забыла о происходящем в зале.
Как же отличить живого от мертвого?
Мертвый лежит в гробу.
А если не лежит?
Фролова в панике схватилась за голову, под пальцами захрустели искусственные волосы.
Вот оно! Если бы она умерла, к ней бы вернулись ее волосы!
Жива! Жива!
Танька вновь метнулась к отверстию, но, не дойдя до него одного шага, остановилась.
А если волосы не должны обратно поменяться? Как помер, так помер.
Фролова с отчаяньем посмотрела в окошко.
Мари стояла около до боли знакомой восковой фигуры – Танькиной копии – и внимательно рассматривала ее.
– Если бы эта негодная девчонка была здесь, – задумчиво бормотала мадам Тюссо, – ее фигура ожила бы! – Она медленно пошла через зал. – Мне все это не нравится. – Фигуры, мимо которых проходила хозяйка, начинали двигаться. – Я не понимаю, почему не получается все сделать сразу?
– Отсталая страна, – махнула ручкой Мария-Антуанетта, поправляя сбившуюся прическу. – Во всех цивилизованных странах каждый сам за себя, а здесь… как это… «сам погибай, а товарища выручай», – произнесла она, картавя русские слова. – Так, кажется?
Со всех сторон раздался довольный гул голосов и редкие аплодисменты.
– Вот, – горестно покачала головой Мари, – даже королева стала изучать местный фольклор. Куда все катится? Где кукла? Почему эти дурацкие игрушки стали им помогать? Уж они-то, кажется, не в этой стране сделаны.
Танька поморщилась. А ведь правда! Она отлично помнила, как папа пришел домой с небольшой разноцветной коробкой с прозрачной пленкой-окошком спереди. Внутри в красивой упаковке лежала невероятно нарядная кукла. Первое время эта коробка была для новой игрушки постелью, и Фролова успела хорошо ее изучить – на ней было много иностранных буковок. Кажется, папа говорил, что кукла из Германии. У нее даже имя было какое-то смешное… Танька его уже, конечно, забыла.
Гретта, Меметта, Каретта…
Ну вот, теперь и память ее подводит. Наверное, так смерть и выглядит. Сначала забываешь свое давнее прошлое, потом детский сад, потом школу, потом вчерашний день… И улетаешь в небо прозрачным облачком.
Танька даже голову подняла, чтобы проследить свой полет. Но потолок при скудном освещении был не особо виден.
Кукла опять же с ней разговаривает. Когда это с ней куклы разговаривали? Как померла, тут же заговорила! Вот вам и доказательство.
Домой пришла, никого не было. А потом вдруг появились. Что же она не слышала, как дверь хлопнула?
Не услышала, потому что была мертвой!
И Карл ее не увидел, хотя они стояли в трамвае практически напротив друг друга. Почему? Все потому же!
Танька сползла на пол и зажмурилась.
Ей было не страшно, нет. Пусто. Внутри было до ужаса пусто и холодно. Вокруг была темнота. И из этой темноты ей не выбраться никогда. Уж лучше бы ей быть восковой фигурой. Тогда хоть с кем-то можно общаться. С Карлом или Мэрилин Монро. Да с той же самой Мари…
На Таньку вновь напала апатия. Все напрасно. И сделать уже ничего нельзя. И глупому Максу уже не поможешь. И Килька так и останется восковой. А Мари будет все пополнять и пополнять свой Музей новыми экспонатами, пока весь мир не станет одной страной – Музеем восковых фигур.
Под руку Фроловой попал камешек. Она бездумно подбросила его на ладони, перекинула с руки на руку.
Когда-то давно она смотрела фильм, где убили одного дядьку. Через какое-то время он вернулся, чтобы отомстить своим убийцам. Но поначалу он ничего не мог сделать, потому что привидения не способны чувствовать людские предметы. Но другое привидение научило его кое-каким фокусам, и дядька к концу фильма отомстил.
Танька тупо рассматривала камешек у себя в руках, ощупывала его холодную неровную поверхность и понимала, что для нее еще не все потеряно.
Даже если она и померла, то кое-какие человеческие способности в ней сохранились. А уж про эмоции и говорить не стоит. Эмоции переполняли ее через край.
Вдруг Фролова поняла, что уже какое-то время из окошка доносится шум. Она вернулась на свой наблюдательный пункт.
Двое держали Тихомирова за руки. Он вырывался и орал, что все здесь разнесет. Веселкина сидела все так же, не шевелясь, и Танька поняла, что это не настоящая Ирка, а восковая фигура, и глупая Глафира уже сжевала рукав ее восковой куртки.
– Что же с тобой делать? – произнесла Мари после долгой паузы, во время которой она изучала лицо Макса. – Впрочем, любая машина дает сбой. Придется это исправить. – Она подошла и осторожно погладила Тихомирова по голове. – Отведите его в мастерские. – И, вздохнув, добавила: – Придется над ним поработать.
Мадам Тюссо повернулась к Карлуше и провела указательным пальцем по шее.
Танька почувствовала, как у нее мгновенно вспотели ладони, а по спине пробежали испуганные мурашки. Хотя она тут же загнала испуг обратно в пятки, мысленно приговаривая: «Так ему и надо. В следующий раз будет меня слушать… А ведь следующего раза не будет».
Макса повели вон из зала, и Фролова не выдержала. Она сжала кулаки и почувствовала в правой руке камень.
– Не смейте его трогать! – завопила она, бросая камень в окошко. – Немедленно отпустите!
Куда упал камень, Танька не разглядела, потому что уже мчалась, как ей казалось, вдоль стены. Она хотела найти вход в зал. Если было тайное слуховое окошко, должна быть и тайная дверь.
Перед ней мелькнула какая-то фигура, державшая в руках фонарь.
Кукла Таня вернулась! Она-то и покажет Фроловой дверь.
Фигура впереди двигалась не совсем обычно, движения ее были замедленными, поэтому Танька легко догнала ее. Потом сделала еще несколько шагов и остановилась.
- Предыдущая
- 17/64
- Следующая
