Большая книга ужасов – 20 - Усачева Елена Александровна - Страница 7
- Предыдущая
- 7/65
- Следующая
– Ты чего несешь? – крикнул сосед Толика по парте, белобрысый Леха Анисимов. – Какие коты? У моей мамы их три штуки, ни на кого они не нападают. Да и не может математик из могилы вылезти. С чего вдруг? Он же от инфаркта умер, а не оттого, что поскользнулся на пороге класса и упал. Любовь у тебя с Зимой – так сразу и скажи. И нечего книжкой размахивать.
– Куда же тогда делась Козина? – отозвался Митька Пращицкий, всегда веривший во всякую чертовщину.
– Дома сидит, пряники трескает, – не унимался Анисимов. – Вы Ленку не знаете? Это ее очередная выдумка!
– Почему тогда нам об этом не говорят? – пискнула Мелкая. – Зачем нужно было милицию вызывать?
– Кто ты такая, чтобы тебе что-то говорили? – все больше и больше расходился Леха. – Что вы лезете? Взрослые сами все решат.
Толик внимательно смотрел на Верку. Она сидела перед Анисимовым, и каждое его слово будто тяжелым камнем ложилось на ее и без того ссутуленные плечи. Еще немного, и ее лоб коснется парты.
– Все, – Толик подхватил книжку, – договорились. Идем после уроков к дому Мелкой и разбираемся с котом. Если повезет, встретим призрак Бледного.
– А зачем мы все пойдем? – снова подал голос Васильев. – Кто замешан в этом деле, тот пускай и идет.
– Во-во! – поддакнул Леха. – Кто придумал, тому и отдуваться. Твоя, Карась, идея, вот сам и ползай по чердакам и подвалам. Можешь желающих с собой прихватить.
От ярости у Толика побелело в глазах. Он сжал кулаки и шагнул вперед. Но его остановил голос Васильева:
– А я тогда вообще болел. С чего я с тобой пойду?
Класс снова притих. Слышны были только Веркины всхлипывания.
Толик поглядел на одноклассников, встретился взглядом с Рязанчиком, который в этом споре хранил загадочное молчание.
– Вставайте, кто принимал участие в козинской забаве, – еле слышно прошептал Толик.
Но его услышали.
Первой встала Зима. Нехотя поднялся Митька Пращицкий. Грохнув стульями, одновременно вскочили Вовка Кувшинников и Антон Дантов, сидевшие на первой парте. Хлюпнув носом, привстала Мелкая.
– Сядь, – махнул в ее сторону Карасев. – Не было тебя.
– Ну ладно, я был, – встал сосед Васильева Андрюха Малахов. – Бледный не знает всех. Он нас видел? Не видел! Козина только выступала, вот он ее и запомнил. А тебя зацепило, потому что сам в это полез. Не тронет он больше никого.
В дверь снова постучали, и голос Маргариты потребовал немедленно («Слышите? Сейчас же!») открыть дверь.
И вдруг навзрыд заревела Каринка Смирнова. Она вскочила, потом упала на стул и, звонко стукнувшись лбом о парту, опустила лицо в согнутый локоть руки. Толик посмотрел на ее соседку, Лерку Лысогорову. На их совести тоже была одна шутка, но признаться в этом девчонки боялись.
– Значит, восемь, – подвел итог Карасев.
– Девять, – поднял руку Костян. – Я тоже пойду. А девчонок лучше с собой не брать. От них один визг.
– Девять, – кивнул Толик и подошел к двери. – И никому ни звука, – предупредил он. – Взрослые об этом знать не должны!
Директриса вошла в класс, звонко чеканя шаг. Посмотрела на всхлипывающую Смирнову. Потом кивнула Толику и, ничего не сказав, вышла в коридор.
– Что за совет в Филях вы там устроили? – рявкнула она, как только Карасев оказался на красном ковре в ее кабинете. – Ты знаешь, что бывает за срыв урока?
– Козину нашли? – не отвечая на вопрос, спросил Толик.
– Козину ищут. И найдут, – напирая на последнее слово, произнесла Маргарита. – Что творится в классе?
Секунду Толик боролся с искушением все рассказать: про гаражи, кота и привидение.
Но… сдержался, встретившись с холодным взглядом директрисы. Ему даже показалось, что все учителя вступили в заговор против их 7-го «А». И возглавляет его именно Маргарита Всеволодовна.
– Мы хотим помочь найти Ленку со Светкой, – выпалил он. Это было правдой. Разберутся с котом – найдут девчонок.
Маргарита снова внимательно посмотрела на него и, ничего не сказав, отпустила.
Класс бурлил, как кастрюля с супом. Девчонки держались испуганной стайкой. Урок физкультуры начался с драки. Анисимов получил мячом по голове и с разворота кинулся на Карасева. Ребята наблюдали за дракой в молчании. Андрюха Васильев дернулся присоединиться, но Рязанчик вовремя подставил ему подножку. Смирнова снова заревела.
Примчавшаяся директриса орлиным взглядом оглядела ребят и всех распустила по домам.
– Брось ты все это!
Костян не отставал от Карасева ни на шаг – и в раздевалке, и в коридоре, и на улице.
– Может, он только с Сухореброй и Козиной хотел разобраться?
– А Швабра?
– Зима сама виновата. Нечего было за Ленкой увиваться. Хотела ей во всем подражать, вот и доподражалась! Будет теперь на том свете копировать ее походку.
Карасев резко остановился, но Рязанчик мягко обошел его стороной.
– Слушай, ты, советчик! – зло выговорил Толик. – Ты же во всем этом деле не замешан! Вот и топал бы домой!
– Еще чего! – присвистнул Костян. – Вы без меня ничего не сделаете. Я этот дом знаю как свои пять пальцев.
– Почему он ходит именно туда? Почему гаражи?
– Людей нет, спрятаться можно. – Рязанов снова трусил за Толиком. – Да брось ты эту Швабру! Влюбился ты в нее, что ли?
– При чем здесь Швабра? – взорвался Толик, и его разукрашенное синяками и ссадинами лицо еще больше налилось кровью. – Он сейчас мое имя назвал, а потом еще чье-нибудь назовет.
– Так бы сразу и сказал, что за себя боишься, – фыркнул Рязанчик.
Толик бросился на него, но Рязанов, опередив движение, отклонился, и Карасев с лету врезался в стену.
– А ну, не баловаться! – вышла из раздевалки уборщица. – Марш отсюда, а то директора позову.
Толик глянул на уборщицу одним глазом, второй стремительно закрывался, заплывая фиолетовым синяком.
– Помните, вас Маргарита Всеволодовна спрашивала, слышали вы что-нибудь, когда девочка пропала?
– Чего это? – насторожилась старушка.
– Вы еще ответить не успели…
– Ты кто такой, чтобы меня спрашивать? – возмутилась уборщица.
– Слышали или нет? – заорал Карасев.
Вид у него, наверное, сейчас был страшный, потому что старушка подпрыгнула, попятилась и… ответила:
– Кот орал. Тут коты откуда-то взялись. Я все двери и окна закрываю, а они все равно пролезают.
Толик глянул на тихо стоящего в сторонке Рязанчика и пошел к выходу.
Толкая входную дверь, Карасев был убежден, что никто не соберется. Он ожидал увидеть Зиму и, может быть, Мелкую. Ну, еще правдолюба Пращицкого.
Во дворе у чахлых кустов стоял седьмой «А». Швабра (сейчас ее прическа была особенно растрепанной) с Лысогоровой утешали Каринку. Безмолвно вздыхала Анька Дедкова. Кувшинников с Дантовым держались особняком, ежась на холодном мартовском ветру. Сбоку пристроился Пращицкий. А впереди, сияя таким же подбитым глазом, как у Толика, стоял невозмутимый Леха Анисимов вместе с Малаховым.
Карасев оглядел свою армию.
– Лерка, веди Смирнову домой, – начал отдавать он приказания. – Малахов, проводишь их, потом нас догонишь.
Малахов кивнул и, подталкивая ослабевшую от слез Каринку в спину, повел девчонок со школьного двора.
– Мелкая, топай домой, не путайся под ногами. – Карасев поискал глазами, кого бы с ней послать, и встретился взглядом с Рязанчиком.
– Куда идти-то? – Казалось, Костяна ничто не могло смутить. – Мы в одном доме живем. И чердак это наш. Все вместе и пойдем.
Толик кивнул и зашагал вперед. Его догнал Пращицкий.
– Если он и правда оживает, – быстро зашептал Митька, – тогда в него вселился бес.
– Не бешеный он, – Толик задрал рукав куртки. На запястье отчетливо виднелись следы. И хотя прошел уже целый день, выглядели они свежими, только что нанесенными. Казалось, надави, и пойдет кровь. – Я чувствую, когда он выходит на охоту. Рука начинает болеть.
Сначала проверили за гаражами и только потом поднялись на последний этаж. Как ни грозилась старушка, но с дверью ничего не произошло. На ней все так же висел сломанный замок, а снизу зияла чернотой огромная щель.
- Предыдущая
- 7/65
- Следующая
