Еврейские народные сказки - Автор неизвестен - Страница 15
- Предыдущая
- 15/16
- Следующая
— Слышал я, люди говорят, что ты великий мудрец. Может быть, ты сумеешь помочь моему горю.
Выслушал его раби Акива и ответил:
— Если смогу — помогу.
Рассказал ему Калба Савуа, что была у него дочь, которую он очень любил. И эта дочка вышла замуж за бедняка, и он, Калба Савуа, выгнал ее из дому и поклялся, что даже не взглянет никогда в ее сторону…
— Но я очень скучаю по дочке, — сказал Калба Савуа и на глазах его выступили слезы, — и до меня дошли слухи, что она бедна и живется ей тяжело. Нельзя ли как-нибудь отменить мою клятву?
Посмотрел раби Акива на Калбу Савуа, увидел, что горе его неподдельно и слезы на глазах его, и спросил:
— Если бы ты знал тогда, когда дочь твоя выходила замуж за пастуха, что наступит день и пастух этот станет ученым мужем, разве ты выгнал бы дочь из своего дома? Разве бы ты поклялся не видеть ее никогда?
— Если бы даже он не стал большим ученым, а знал хотя бы один стих библейский, хотя бы читать и писать умел, — запричитал Калба Савуа, — но этот пастух не умел даже написать свое имя, и я…
— Ну ладно, хватит, — прервал Калбу Савуа раби Акива, — я тот человек, что был пастухом твоих стад.
— Ты?! — отшатнулся Калба Савуа в изумлении. — Как же так? Тот пастух был совсем неотесанный, а ты стал, большим ученым!
— Твоя дочь помогла мне одолеть книжную премудрость, — ответил с достоинством раби Акива, — Вот она, Рахиль. Мы вправе освободить тебя от твоей клятвы. Можешь на нее посмотреть.
Приблизилась Рахиль к отцу своему, он обнял ее и поцеловал, потом обнял и поцеловал раби Акиву. И была у них радость превеликая. Калба Савуа пригласил дочь свою Рахиль, супруга ее и его учеников в свой дом и устроил для них большой пир. Семь дней они веселились, потом Калба Савуа купил раби Акиве и Рахили красивый дом и отдал им половину своего богатства.
А раби Акива купил, наконец, своей жене золотое украшение, очень красивое и дорогое, под название "Золотой Иерусалим". А когда Рахиль выходила на улицу, и это украшение сверкало и переливалось на ней, все знали, что эта женщина — верная и преданная жена, которая помогла своему мужу пастуху Акиве стать великим ученым.
Мальчик и свеча
В маленьком городке в стране Полонии жил один еврей-переплетчик по имени раби Шабтай. Был этот еврей человек простой и бедный. И был у раби Шабтая единственный сын Хаим, мальчик очень умный и смышленый. В семь лет Хаим знал уже так много из священных книг, что не осталось в округе ни одного учителя, который мог бы его еще чему-нибудь научить.
Тогда маленький Хаим обратился к самому ученому раввину в городе, тот согласился с ним заниматься, и мальчик ходил к нему домой учиться.
Целый день сидел малыш в доме ученого и занимался. А вечером? Вечером он хотел бы продолжать свои занятия, но дом родителей был бедный, свечи там горели только по субботам, а мальчик не мог заниматься в темноте. Кроме того, в доме родителей было очень мало книг — только молитвенник да Тора, а ему надо было Гемарру, толкование Торы и другие ученые книги.
Попросил Хаим родителей, чтобы они разрешили ему ходить по вечерам в синагогу заниматься. Там есть много книг и там есть свечи: служка зажигает их для тех, кто хочет заниматься. Но как мальчик пойдет в синагогу: он так мал, а синагога так далеко от дома… На улице тьма кромешная!
— Я не боюсь, папа, — уговаривал мальчик родителей, — я не боюсь темноты.
— Но я боюсь за тебя, — возразил отец, — ты маленький мальчик, а идти далеко, очень далеко и темно.
— Я и за здоровье твое боюсь, — говорила мать, — нехорошо мальчику в твоем возрасте сидеть по ночам и заниматься. Ты можешь заболеть, не дай Бог!
— Пожалуйста, отпусти меня, папа, — просил мальчик, — я не заболею, мама!
— Ну, может быть, на один часок я тебе разрешу, — сдался наконец отец.
— Я обещаю тебе, что буду сидеть в синагоге не больше часа каждый вечер, — заверил Хаим отца.
И вот настал вечер, когда раби Шабтай отвел сына в синагогу. Для верности он сказал на ухо служке, чтобы тот давал мальчику не более одной свечи за вечер. Свеча прогорит, и мальчик будет знать, что пора идти домой. Служка пообещал отцу, что так и сделает. Раби Шабтай успокоился, вернулся домой и был уверен, что через час вернется и сын. Но час прошел, а мальчик домой не вернулся.
— Шабтай, что случилось с ребенком? — беспокоилась жена.
— Наверное, скоро придет. Он обещал мне, что будет там сидеть не более часа, а служка обещал, что не даст ему больше одной свечи.
Прошло еще порядочно времени, а мальчик все еще не возвращался.
— Шабтай, иди посмотри, что случилось с ребенком, — попросила жена.
Встал раби Шабтай со своего места и сказал:
— Наверное, мальчик наткнулся во время чтения на непонятное место и отправился к Учителю за разъяснениями. Пойду к Учителю и приведу мальчика домой.
Надел Шабтай теплое пальто, шапку и вышел из дому. А на улице темнота и холод. Падает белый снег и снежинки, кружась, ложатся на лицо Шабтая. Пусто кругом, ни души. Все давно легли спать, только Шабтай, несмотря на холод и снег, шагал к дому Учителя. Но когда он приблизился, то увидел, что в доме темно и ставни закрыты. Может быть, Учитель с маленьким Хаимом сидят в одной из боковых комнат? Шабтай дотронулся до двери и тихонько постучал, чтобы не потревожить спящих. Ответа нет. Постучал раби Шабтай раз, постучал еще раз, постучал в третий. Только тогда услышал он голос:
— Кто там?
— Это я, Шабтай, — подал он голос через закрытую дверь.
— Сейчас открою…
Стоял раби Шабтай перед закрытой дверью. Снег падал на него. Через короткое время, что показалось ему очень длинным, дверь открылась и на пороге появился Учитель.
— Раби Шабтай?! Что привело вас в столь поздний час? — спросил он с беспокойством.
— Я сына ищу. Хаим у вас? — спросил раби Шабтай, и сердце его сжалось в тревоге.
— Твой сын? Я не видел его после того, как он днем от меня ушел.
— Он не пришел домой… Не вернулся из синагоги, — проговорил отец и лицо его потемнело от беспокойства, — он обещал, что будет сидеть там не более часа, и вот…
— Если он обещал, то сдержит свое обещание, — сказал Учитель.
— Но он не вернулся домой! — повторил раби Шабтай, — не вернулся…
— Может быть, он сильно замерз по дороге домой, зашел погреться в какую-нибудь харчевню да и уснул там, — предположил Учитель, — не может быть, чтобы Хаим нарушил обещание, которое он дал родителям.
Надел учитель теплые одежды, обул сапоги и пошел с отцом искать мальчика.
Может быть, он замерз и упал в обморок где-нибудь на обочине дороги? А может быть, упаси Господи, на него напали ночные разбойники и похитили его?.. Мысли одна страшнее другой одолевали бедного отца. Ходили Учитель и Шабтай по улицам города. А темень была непроглядная, шел снег, и стужа доставала до костей.
Долго они искали. Мальчика нигде нет. Зашли в дом Шабтая, может быть, мальчик вернулся, пока они ходили, но дома была только взволнованная мать. Они повернули обратно и снова пошли к дому Учителя, может быть, мальчик сбился с дороги и пришел туда? Но нет.
— Может быть, усталый ребенок уснул, когда свеча погасла, и спит на скамье в синагоге, — высказал Учитель новое предположение, — Как это мы раньше не подумали?
Они заторопились в сторону синагоги. А ночь была уже на исходе. Приблизились они к синагоге и видят — яркий свет пробивается сквозь щели в ставнях. Кто это там засиделся в такой поздний час? Еще немного, и утренняя звезда взойдет! Зашли они внутрь — и что же они видят? Горит свеча, и под ней сидит мальчик Хаим и читает.
— Хаим! — закричал отец возмущенно. — Что ты мне обещал?!
— Ты углублен в изучение Торы и забыл, что в Десяти Заповедях записано "Чти отца своего и мать свою"?! — закричал Учитель.
- Предыдущая
- 15/16
- Следующая
