Рок. Лабиринт Сицилии - Швец Юрий - Страница 24
- Предыдущая
- 24/168
- Следующая
Через несколько минут один из адептов получил ранение от Массилия в левое плечо. Но и сам Массилий был ранен в правую руку. Но он держался, прикрывая спину Кассия. Сам Кар был задет в поясницу. Меч адепта отскочил от железных накладок, прикрывающих пояс центуриона, но его острие пробило две из них и сделало обширный, глубокий порез. Кровь бежала по правой ноге Кара и он понимал, что от потери крови вскоре ослабеет. Жезл, которым он так хорошо отражал мечи атакующих, был перерублен и укоротился почти на треть…
«Да, если я умру, то умру на глазах самой красивой девушки на свете!», – утешал себя Кассий, очередной раз, встретившись глазами со светловолосой гречанкой, которая сидела бледная, как мраморное изваяние.
Кларисса и Иола наблюдали за происходящим как заворожённые. Сначала они не понимали смысла всего происходящего. То, что римляне решили отыскать Клариссу, жену воюющего против них Гамилькара, – это стало ясно сразу! Но зачем римлянам биться с римлянами? Это им было непонятно совсем! Молодой центурион, ворвавшийся в храм и говоривший какие-то непонятные речи про Республику и орден, заставлял испытывать к себе какую-то симпатию, которая за короткое время схватки переросла в страх за его жизнь. Сражался он прекрасно! Несомненно, это был один из самых отважных сынов своей Республики! Рисковать своей жизнью за символичность республиканских ценностей и жизни трёх незнакомых женщин? Такого они от римлянина не ожидали! И когда в схватке Иола видела опасность, угрожающую Кару, она уже искренне вскрикивала в испуге за его жизнь. Но в сражении участвовал и ещё один римлянин! Этот молчаливый товарищ первого римлянина сражался, как его железная тень, постоянно прикрывая его спину. Но когда ранили и Кассия, и Массилия, лица Клариссы и Иолы побледнели…
…Кассий почувствовал, как упал Массилий. Молча, без стона, как настоящий римлянин. Кассий ушёл в сторону, уводя за собой противников. Старый друг Массилий ещё пытался встать, но кровь, видневшаяся под ним, говорила сама за себя… Кассий стал кружить вокруг колоннады храма, отбивая атаки адептов, которые следовали за ним поочерёдно. Адепты, поняв, что дело близится к финалу, не торопились. Никому из них уже не хотелось рисковать. Этот центурион оказался железным воином. Кто бы мог подумать! Он один поверг двух их товарищей в сражении с численно превосходящим противником. А то, что он способен ещё на одну, последнюю атаку, ни у кого не вызывало сомнения! И погибать, когда победа уже совсем близка, никому не хотелось. Они просто изматывали его, ожидая его полного бессилия от большой потери крови, потому как задели его ещё раз, в правое плечо.
Кассий отбил очередную атаку, рука его отяжелела, он видел глазами постоянно одного арканита, потому что кружил в колоннаде.
«Но что это? Почему он не меняется? – вдруг заметил Кар. – Или они меня не берут уже в расчёт?» Мысли Кассия путались… Но арканит, фехтовавший против него, вдруг начал озираться назад, явно выражая на своём лице какую-то озабоченность – его товарищей рядом не было! Арканит пытался форсировать атаку, но Кассий, почувствовав что-то в изменившейся ситуации, собрался с силами и начал теснить адепта из колоннады обратно в зал. Фехтуя на пределе сил и своих возможностей, в этом состоянии, Кассий загнал противника в глухую защиту, чтобы успеть оглядеться… В зале шло сражение!.. Двое непонятно откуда взявшихся воинов сошлись с оставшимися адептами. Каждый фехтовал с парой адептов! Кар заметил в глазах храмовиков застывший ужас.
Кассий, оглядев зал, заметил также, что одна из жриц, та, что постарше, склонилась над Массилием… Чувствуя, что теряет последние силы, Кассий провёл одну из своих любимых атак. Атака была трёхуровневая, с выходом за правый бок противника. Кассий вложил в эту атаку остатки последних сил… И она ему удалась! Четвёртым ударом, поворачивая корпус в круговом вращении с вытянутой правой рукой и свистящим в ней мечом, он перерубил адепту правую ногу в подколенном суставе. Арканит рухнул на мрамор, выронив мечи. Кассий выпрямился… У него перед глазами всё плыло… Он хотел повернуться к сражающимся, но свод храма обрушился на него…
Глава 15
Вечер. Весеннее солнце наполовину скрылось за горизонтом, топя в морской солёной воде свои золотистые лучи. Но море, проглатывая эту энергию и свет, само начинает серебриться и светиться… Чайки прекратили свою вечернюю перекличку и стали искать ночлег в крутых прибрежных скалах заливов и бухт. Только ночные хищники просыпаются в эту пору, выходят на охоту, подстерегая свою жертву во мраке ночи…
По заливу, рассекая волны своим острым носом, прорезая морскую гладь, бежит мощная боевая галера с белым парусом. Галера направляется не в сторону городской пристани Акраганта, а уходит влево, к мысу с высоким молом, где сквозь сковывающий видимость вечерний сумрак виднеются колоннада и свод портика храма. Храм построен на самом верху мола и хорошо виден со всех сторон, включая морские просторы. В дневное время это очень красочное зрелище. В ночное, если смотреть со стороны моря, он сливается с тёмной полосой берега и только зажжённые алтари пристани, расположенные у портика храма, освещают часть колоннады и свода портика крыши.
– Когда вы отделились от него, Диархон? – На корме гептеры беседуют два человека.
– Чуть более месяца, Гамилькар! Он поплыл на Самос, но обещал зайти в Коринф! – ответил молодой Диархон.
– Да, письмо, что ты мне передал, очень важное!… – заметил в паутине своих раздумий Гамилькар, но, переменив тему, спросил: – Как прошло плаванье?
– Море штормило, мы шли вдали от берегов, как и указал Карталон. Два раза видели верхушки мачт римских конвоев, но в бой не вступили. А за Теренскими мелями видели флот самого Катулла! Да, это внушительная сила! Они нас тоже хорошо рассмотрели, но преследовать не решились. С некоторых пор они боятся выходить из заливов, когда их Нептун устраивает пляски в своих чертогах!
– Ну что же, ты выполнил своё задание с честью, – похвалил Гамилькар молодого морехода, – не зря Карталон выделяет тебя из всех мореходов! Хотя, и на суше, ты воин выше всех похвал!
– Всему, что я умею, я обязан Карталону!
– Да, Карталон и меня многому обучил. – Гамилькар повернулся в сторону мола. – Почему они до сих пор не зажгли на пристани храма огни? Странно, – забеспокоился он.
– После стольких проведённых ритуалов они могли просто забыть про них! Вся округа была там сегодня!
– Всё возможно. Чтобы не напороться на мели, поплывём на лодке! – решил Гамилькар. – Убрать парус, пойдём осторожно, на вёслах!
Через три стадии гептера остановилась. От неё отделилась лодка и поплыла в сторону пристани храма Артемиды.
Поднявшись на пристань, Гамилькар огляделся и прислушался. Лицо его, очень красивое, с правильными чертами, имело мужественное выражение. Люди, когда-либо беседовавшие с ним, замечали, что глаза его почти не моргают во время беседы. Поэтому складывалось впечатление, что он видит собеседника насквозь. Военная жизнь, которую он вёл уже восемь лет, со времени Нуммидийской войны, с самой молодости, сделали его фигуру атлетичной и гибкой. Всем остальным его наградил, как говорили в Карфагене, страшный Бааль! Гамилькар имел несомненный военный талант. К этому времени он не проиграл ни одного сражения – ни на море, ни на суше! Там, где находился Гамилькар, карфагенянам всегда сопутствовала удача.
Вслед за Гамилькаром на пристань поднялся Диархон. Диархон был выше Гамилькара почти на голову, но атлетически сильно проигрывал Барке.
– Ты слышишь? – Гамилькар сделал знак прислушаться.
– Как будто девушка вскрикнула?! – На лице Диархона играло удивление.
– Вот-вот! – Гамилькар бросился к храму. За ним проследовал Диархон.
Ворвавшись в большой ритуальный зал, они на секунду застыли, чтобы сориентироваться.
В зале лежала женщина в мантии верховной жрицы. Над ней стояла на коленях Кларисса. Рядом плакала Иола. В глубине зала, за колоннадой, был слышен звон мечей. Рядом с Клариссой и Иолой, а также у колоннады стояли адепты ордена Двуликого Януса. Гамилькар обнажил меч. То же сделал и Диархон. Мгновение, и они атаковали арканитов, охранявших женщин. Арканиты, сначала опешившие от удивления, быстро пришли в себя и, обнажив мечи, приготовились защищаться.
- Предыдущая
- 24/168
- Следующая
