Хроники Нарнии. Том 2 - Льюис Клайв Стейплз - Страница 14

• Предыдущая
• 14/83
• Следующая

Проснувшись на следующее утро, Каспиан спросил себя, не привиделось ли все это ему во сне. Но он увидел, что вся трава вокруг него еще хранит следы маленьких копыт...

Луг, на котором они повстречали фавнов, разумеется, и был Лужайкой для Танцев. Каспиан и его друзья оставались там до той самой ночи, на которую был назначен Великий Совет. Они спали под звездным небом, пили ключевую воду из родника, питались орехами и плодами деревьев.

Все это было странно, непривычно и, честно говоря, довольно трудно после той жизни, к которой привык Каспиан: к комнатам в замке, увешанным гобеленами и устланным мягкими коврами, постелям с пуховыми перинами и шелковыми простынями, обедам, подаваемым на золотых и серебряных блюдах, прислуге, готовой явиться по первому зову и выполнить любой приказ. Но никогда он не был так счастлив и не наслаждался так, как в эти дни. Никогда он не знал такого освежающего сна, такой вкусной и необыкновенной еды... За эти дни он окреп и посвежел, а на его лице уже проступало выражение, подобающее истинному королю.

С приближением великой ночи на лужайке стали появляться его разноплеменные подданные. Они прокрадывались по одному, по двое, по трое или небольшими группами. Сердце Каспиана переполнялось радостным волнением от их приветствий. Явились все, кого они успели навестить, — Медведи Горбачи, Красные и Черные Гномы, Кроты, Барсуки, Зайцы и Ежи. Но было много и тех, кого он еще не видел — три Сатира, рыжих, как лисы, воинство Говорящих Мышей в полном составе, вооруженное до зубов и шествующее под пронзительный писк своих крохотных боевых труб, несколько Сов, старый Ворон с Вороньей Скалы. Последним подошел (при этом Каспиан едва не лишился сознания) совсем еще молоденький, но зато самый взаправдашний великан — Буристон с Мертвой Горы. На спине он тащил корзину, битком набитую гномами, которые казались слегка обалдевшими. Дело в том, что все они испытывали муки морской болезни, проклинали ту минуту, когда приняли предложение великана донести их, и горько жалели, что не пошли пешком...

Но долго наслаждаться радостью Каспиану не дали — с приходом каждой новой группы на него обрушивались новые заботы. Медведи Горбачи упорно требовали сначала устроить пир, а Совет оставить на потом. Рипишиппи и его воинство запальчиво возражали, утверждая, что и Совет, и пир могут подождать, а что не терпит отлагательства — так это нападение на Мираза, которое они предлагали начать немедля, в эту же ночь, пока узурпатор, ничего не подозревая, спит у себя в замке. Типитапи и другие Белки наперебой щебетали, что не понимают, почему нельзя есть и говорить одновременно, и предлагали сию же минуту заняться тем и другим. Кроты настаивали, что прежде, чем заниматься другими делами, надо принять меры предосторожности и выкопать вокруг всей лужайки глубокий ров. Фавны считали, что, чем бы они ни занялись, начать надо обязательно с торжественного танца. Старый Ворон поддержал Медведей, заявив, что если вначале устроить Совет, то ужина придется ждать слишком долго; но перед ужином Ворон очень хотел обратиться с краткой приветственной речью ко всему собранию.

Наконец Каспиану при помощи кентавров и гномов удалось утихомирить остальных и настоять на том, чтобы сразу приступить к военному Совету.

Всех уговорили сесть большим кружком и помолчать. Удалось (с великим трудом) убедить Типитапи, что уже не надо носиться взад и вперед, пронзительно крича: “Тише! Молчите! Молчите все — с нами будет говорить король!”. Наступила тишина, и Каспиан, очень волнуясь, поднялся с места, чтобы произнести свою первую королевскую речь.

— Нарнианцы! — начал он.

Но больше ничего не смог сказать, потому что в этот самый момент Заяц Камилло испуганно прошептал:

— Тише! Идет человек! И уже совсем близко!

Все они были дикими существами, привыкли, что за ними охотятся, поэтому сразу же застыли на месте, будто превратились в статуи. Звери вытянули носы в ту сторону, куда показывал Камилло.

— Пахнет чем-то вроде человека, — прошептал Стародум, — только все-таки не совсем человеком.

— Он подходит все ближе, — сказал Камилло.

Каспиан оправился от мгновенного замешательства и сказал:

— Двое Барсуков и вы, трое Гномов, у вас луки наготове — идите ему навстречу, да потише.

— Мы все уладим, ваше величество, — угрюмо заявил Черный Гном, прилаживая стрелу к тетиве.

— Если он один, — сказал Каспиан, — не стреляйте. Лучше схватите и приведите сюда.

— Это еще зачем? — буркнул гном.

— Делайте, что вам приказано, — произнес кентавр Громобой.

Все застыли в молчании, а три гнома и два Барсука перебежали лужайку и скрылись среди деревьев с северо-западной стороны. Почти сразу же раздался пронзительный крик гнома:

— Кто идет?

Все так и подались вперед. Послышался шум, возня, а потом заговорил голос, очень хорошо знакомый Каспиану:

— Все в порядке, не надо меня хватать. Видите, я не сопротивляюсь, к тому же безоружен... Если уж вам этого хочется, достойнейшие Барсуки, держите меня за руки, только, пожалуйста, не прокусите насквозь запястья. Мне нужно повидать короля.

— Доктор Корнелиус! — радостно вскрикнул Каспиан и бросился на голос, чтобы встретить своего старого наставника. Остальные быстрехонько столпились вокруг них.

— Ба! — поразился Никабрик. — Да это же гном-ренегат! Паршивый полукровка, ни рыба ни мясо! Почему я не могу перерезать ему глотку!

— Спокойнее, Никабрик! — осадил его Трумпкин. — Предков не выбирают — приходится довольствоваться теми, которые достались.

— Это мой самый близкий друг, — сказал Каспиан. — Я ему многим обязан. Он спас мне жизнь. Если кому-то здесь не по душе его общество — может сразу покинуть мою армию. Не медля, без разговоров... Доктор Корнелиус! — сказал он старику. — Как я рад, что вижу вас снова! Но как вам удалось нас разыскать?

— Это пустяки, ваше величество, — отвечал старик. — Немножко самой простой магии...

Он говорил, отдуваясь, было ясно, что доктор очень долго шел пешком и очень спешил. Немного отдышавшись, он продолжал:

— Сейчас не время говорить о пустяках. Нам всем надо побыстрее покинуть это место. Попросту говоря — бежать. О вашем заговоре все известно, и король Мираз уже выступил в поход. Завтра к полудню, а может быть, и раньше, он окружит вас здесь со всех сторон.

— Нас предали! — вскрикнул Каспиан. — Кто?

— Такой же гном-ренегат! — дерзко выкрикнул Никабрик. — Кто же еще!

— Выдал вас ваш конь Дестриер, — сказал доктор Корнелиус.

— Он всего лишь бедное бессловесное животное, чего от него ожидать! Когда вас, ваше величество, вышибло из седла, он, разумеется, не стал тратить время даром и направился обратно в конюшню при замке. По своему следу. Когда он появился, сами понимаете, тайна вашего побега перестала быть тайной. Я почувствовал себя очень неуютно, меня уже кое о чем стали расспрашивать, а мне совсем не хотелось, чтобы этот разговор продолжился у Мираза, в камере пыток. Поэтому я уединился, погадал немного на магическом кристалле и выяснил, где вас надо искать. Но целый день — это было позавчера — я видел, как из лесов выходили следопыты Мираза. А вчера я узнал, что его армия выступила в поход.

Я считаю, что у многих из вас — и, в первую очередь, у гномов

— нет достаточного опыта жизни в лесу, потому что вы совсем не соблюдали осторожности и повсюду сильно наследили... Да-с, очень сильно. Это, извините, не просто неосторожность, это преступное легкомыслие... И потом, я думаю, кто-то все-таки объяснил Миразу, что Старая Нарния не так мертва, как ему хотелось бы. Поэтому он выступил в поход. Вот, собственно, и все.

— Урррра! — пропищал тоненький голосок прямо под ногами у доктора. — Идем на них! Умоляю вас, государь, поставьте меня и мое войско в первые ряды!

— Это что такое? — удивился доктор. — Неужели в армии вашего величества есть кузнечики? Или даже комары?

• Предыдущая
• 14/83
• Следующая