Поэзия первых лет революции - Меньшутин Андрей - Страница 40

• Предыдущая
• 40/145
• Следующая

²²⁴ «Искусство коммуны», 30 марта, 1919 г.

²²⁵ Новое в искусстве. Декларация. - «Сирена», Воронеж, 1919, № 4 стр. 47.

²²⁶ Там же.

²²⁷ Вадим Шершеневич, Борис Эрдман. Имажинизм в живописи. Там же, стр. 63-64.

²²⁸ «Творчество». Чита, 1921, апрель - июнь, № 7, стр. 149.

²²⁹ Вадим Шершеневич. Зеленая улица. Статьи и заметки об искусстве. М., 1916, стр. 7.

²³⁰ Георгий Гаер (Вадим Шершеневич). У края «прелестной бездны». В сб.: Без муз. Нижний Новгород, 1918, стр. 43.

²³¹ Вадим Шершеневич. 2x 2=5. Листы имажиниста. М., «Имажинисты», 1920, стр. 45.

²³² Владимир Маяковский. Полное собр. соч., т. 12, стр. 286.

²³³ Анатолий Мариенгоф. Развратничаю с вдохновеньем. Поэма. М., «Имажинисты», 19-21, стр. не обозначены.

²³⁴ Вадим Шершеневич. Лошадь как лошадь. Третья книга лирики. М., «Плеяда», 1920, стр. не обозначены.

²³⁵ Анатолий Мариенгоф. Буян-остров. Имажинизм. М., «Имажинисты», 1920, стр. 12.

²³⁶ Вадим Шершеневич. Лошадь как лошадь, стр. не обозначены.

²³⁷ Вадим Шершеневич. Кооперативы веселья. Поэмы. [М.], «Имажинисты», 1921, стр. 1в.

²³⁸ Вадим Шершеневич. Лошадь как лошадь, стр. не обозначены.

²³⁹ Юрий Тынянов. Архаисты и новаторы. [Л.], «Прибой», 1929, стр. 544-545.

²⁴⁰ Вадим Шершеневич, Кому я жму руку. [М.], «Имажинисты», [1924], стр. 23.

²⁴¹ См., например, статью Есенина «Отчее слово» по поводу романа Андрея Белого «Котик Летаев».

²⁴² Сергей Есенин. Собр. соч., т. 5, стр. 146, 149.

²⁴³ Николай Клюев. Песнослов. Книга вторая, стр. 70.

²⁴⁴ Сергей Городецкий. О Сергее Есенине. Воспоминания. - «Новый мир», 1926, № 2, стр. 143-144.

²⁴⁵ Сергей Есенин. Ключи Марии. М., «Имажинисты», 1920, стр. 42. По поводу есенинских «Ключей Марии» Н. Асеев справедливо заметил, что они во многом «остаются теми же „ключами тайн“ символизма потебнебеловского уклона». - Н. Асеев. Избяной обоз (О пастушеском течении в поэзии наших дней). - «Печать и революция», 1922, кн. 8, стр. 42 («Ключи тайн» - название статьи В. Брюсова 1904 года, явившейся одним из программных документов русского символизма). «Скифское» прошлое еще очень заметно сказывается на этой работе Есенина, знаменовавшей также его обостренный интерес к проблемам поэтики, языка. Но несмотря на символистский уклон, «Ключи Марии» были приняты группой как манифест имажинизма. В эклектичной программе имажинистов футуристические лозунги прекрасно уживались с идеями, воспринятыми от символизма. В. Шершеневич, например, даже всячески подчеркивал близость имажинистов к символистам, их тесное родство на основе идеалистической философии.

²⁴⁶ Сб. «Явь». Стихи. М., 1919, стр. 19.

²⁴⁷ Сергей Есении. Собр. соч., т. 5, стр. 61.

²⁴⁸ В. Перцов. Маяковский. Жизнь и творчество. После Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1956, стр. 59.

²⁴⁹ В первые годы революции Д. Бедный, как бы продолжая традиции, восходившие еще к периоду дооктябрьской «Правды», нередко выступал вместе с поэтами Пролеткульта на страницах газет, принимал участие в одном из «пролетарских сборников» (где были также напечатаны стихи В. Кириллова, Я. Бердникова, И. Ионова) и т. д.

²⁵⁰ Николай Клюев. Песнослов. Книга вторая, стр. 210-211.

²⁵¹ Николай Клюев. Львиный хлеб. М., 1922, стр. 66-67.

²⁵² П. Бессалько. О поэзии крестьянской и пролетарской. - «Грядущее», 1918, № 7, стр. 14.

²⁵³ Там же.

²⁵⁴ А. Луначарский. III Интернационал и интеллигенция. - «Коммунистический Интернационал», 1921, № 17, стр. 4175.

²⁵⁵ А. Луначарский. Революция и искусство. - «Коммунистическое просвещение», 1920, № 1, стр. 214.

²⁵⁶ А. Луначарский. Театр и революция. М., 1924, стр. 61.

²⁵⁷ Валерий Брюсов. Смысл современной поэзии. - «Художественное слово», 1920, кн. 2, стр. 46.

ГЛАВА II. ОСОБЕННОСТИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ИЗОБРАЖЕНИЯ ЭПОХИ

1

«Мы, русские, переживаем эпоху, имеющую немного равных себе по величию», - писал Блок в январе 1918 года в статье «Интеллигенция и революция». - «Революция, как грозовой вихрь, как снежный буран, всегда несет новое и неожиданное...» И далее, восхищаясь размахом русской революции, «желающей охватить весь мир (меньшего истинная революция желать не может...)», Блок утверждал, что современность учит «предъявлять безмерные требования к жизни: все или ничего...», или, как говорил он в докладе «Крушение гуманизма» (1919), - «жадно жить и действоватьв открывшейся эпохе вихрей и бурь...»¹

Этот максимализм требований, предъявляемых к жизни, пробужденное самосознание народов и личностей, высота конечных целей революции и широта вносимых ею уже сегодня преобразований - определили характер советской поэзии тех лет, стоявшей на почве Октября. Поэзия эта в преобладающих своих устремлениях возникала и развивалась под знаком романтизма.

Среди разнообразных манер, форм, стилей того времени нетрудно обнаружить своего рода поэтическую доминанту, которая связывала - при всех очевидных несогласиях - «футуриста» Маяковского и «символиста» Брюсова, ««космиста» Филипченко и «имажиниста» Есенина. Таким наиболее широким (хотя и не всеобъемлющим) литературным явлением, объединяющим, связующим началом в ту «эпоху вихрей и бурь» был именно романтизм, который роднил революционных поэтов самых разных творческих ориентаций, роднил не столько по стилю (хотя некоторые стилевые черты, как мы вскоре увидим, также полу чили повсеместное преобладание), сколько по духу, по мироощущению.

...Всё вперед, за грань, за преграды

Алым всадником - мчись!

(В. Брюсов)

Мы разливом второго потопа

перемоем миров города.

(В. Маяковский)

Девушки в светлом царстве Грядущего

Будут прекрасней Милосской Венеры...

(В. Кириллов)

- Народы! Классы! Племена!

Умирайте!

Или стройте вместе с нами...

Или рождайтесь вновь.

(А. Гастев)

• Предыдущая
• 40/145
• Следующая