Объятия незнакомца - Такер Шелли - Страница 60

• Предыдущая
• 60/126
• Следующая

Напряженный, натянутый как струна, Макс быстрым взглядом оглядел заполненный людьми трактир. Одной рукой он держал локоть Мари, другой сжимал ручку кожаного саквояжа, набитого оружием.

Их встретили дым дешевого табака, смешанный с запахом жареного барашка, взрывы хохота и звонкие возгласы!

В этот час большинство столов были заняты: путешественники, лавочники, ремесленники и подмастерья распивали вино и эль, судача о местных новостях.

Огромная каменная печь занимала стену напротив входа. Двое мужчин, поднявшись из-за стола у дальнего ее конца, высыпали на стол мелочь. Туда-то Макс и повел Мари: вокруг изогнутой U-образной стойки, за которой на высоких табуретах сидели посетители и которая делила обширное помещение трактира на две половины.

Из женщин Мари здесь была чуть ли не единственной. Он понимал, что она неминуемо будет привлекать к себе внимание. Но в комнату уже вползали сумерки, а убогие свечные огарки были единственным источником света, так как печь в это время года уже не топилась. Освободившийся стол располагался в самом темном углу. Если даже кто-то и вспомнит, что они были здесь, он не сможет описать ее внешность.

– Присаживайся, дорогая. – Он выдвинул для нее стул. – Подожди, я посмотрю, чем нас тут могут угостить. Пожалуйста, ни в коем случае не снимай капюшон, по крайней мере, пока я не вернусь. – С этими словами он поставил свой саквояж на соседний стул.

Она кивнула и села.

– Мы останемся здесь на ночь?

– Нет, только перекусим и возьмем лошадей. Мне думается, будет лучше, если мы устроимся на ночлег где-нибудь подальше от Парижа.

– Хорошо, – она сонно вздохнула, удовлетворившись этим объяснением и не спрашивая больше ни о чем.

Доверяя ему.

Он почувствовал, как теплая волна нежности всколыхнулась у него в груди, но он подавил ее. Отсюда они поедут на восток, на Алькон, и через девять дней будут на бретонском побережье.

Через девять дней.

Сколько бы ни напоминал он себе об этом, но из головы не выходили слова, которые она недавно прошептала ему. Я вспомнила, что значит любить тебя. Комок подкатил к горлу. Он наклонился и, взяв в ладонь ее подбородок, нежно провел пальцем по ямочке. Этим утром, покидая ее постель, он твердо решил для себя, что никогда больше не даст выхода своим чувствам, – запрет их как запер бы в сейф самые дорогие ценности. Чтобы не причинить ей боли. Они будут двигаться на восток – час за часом, день за днем, он доведет себя и ее до изнеможения, так что помышлять по ночам о чем-либо другом, кроме как о сне, у них просто не останется сил.

Но сейчас, глядя в ее оттененные густыми ресницами глаза, он уже понимал, что усталость вряд ли будет помехой для них. Ничто не сможет удержать их: они будут стремиться друг к другу, как серебристый свет молодого месяца стремится во мраке ночи найти теплую, нагретую солнцем землю. Весь день, трясясь в карете, он отчаянно боролся с собой, едва превозмогая желание повалить ее на бархатный диван и снова любить.

Вот и сейчас, увидев милую, смущенную улыбку, дрожавшую у нее на губах, нежный румянец щек, он думал, чувствовал, он знал, что оба они в эту секунду думают об одном и том же: о постели, которая ждет их в конце дня.

Боже, как сияют ее глаза! Как она прекрасна! Он смотрел на нее, стремясь запечатлеть в памяти и в сердце каждую черточку этого лица. Не выдержав, он наклонился и запечатлел нежный поцелуй на ее устах. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы оторваться от ее губ.

Пусть даже она любит его, но ее любовь обернется ненавистью в тот же миг, как только она узнает, кто он такой и что он совершил.

И произойдет это через девять дней.

У него пересохло в горле.

– Я ненадолго, – сказал он.

Принудив себя заняться вопросами более практического плана, направился к стойке, где запыхавшийся трактирщик едва поспевал наполнять вином и элем кружки нетерпеливых посетителей, покрикивая при этом на своих работниц.

Макс облокотился о стойку и, щелкнув пальцами – жест повелительный и типично французский, – подозвал мужчину к себе.

– Да, месье? – Хозяин, не выпуская из левой руки три пустые кружки, правой рукой раскупоривал бутылку бордо. Макс положил на стойку золотой луидор – и в ту же секунду мужчина был всецело в его распоряжении. – Рад, что вы заглянули к нам, месье. Добро пожаловать. Что прикажете?

– Мы с женой, – он кивнул на сидящую в дальнем углу Мари, – не прочь хорошенько подкрепиться Может быть, даже отведать того ягненка, что жарится у вас на кухне Пару булочек и рокфор, если можно. Еще... Хотя... – Макс оглядел зал трактира, отметив про себя, что отдельные посетители балуются кофейком. – Шоколада у вас, наверное, нет?

– Только для особых посетителей, месье. Макс положил на стойку еще один луидор.

– Для таких, как вы, месье.

Хозяин опустил монеты в карман, после чего отправил на кухню одну из девушек, перечислив ей все, что заказал Макс.

Макс придвинулся к нему чуть ближе.

– Насколько мне известно, Луирет славится своими лошадьми, – непринужденно заговорил он. – Я слышал, они считаются самыми быстрыми во всей округе. Здесь проходит почтовый тракт, если не ошибаюсь. Не подскажете, где я могу справиться о лошадях? Я бы хотел нанять парочку.

– Сожалею, месье, но думаю, сегодня уже не осталось ни одной. Вчера проезжали почтовики, а сегодня через городок проехало довольно много путешественников. Вы не представляете, месье, сколько народа едет в Париж! Хотя, можете спросить в конюшне. – Он указал на дверь у другого конца стойки. – Конюх обычно оставляет одну-две лошади на случай...

– Особых посетителей, – с усмешкой подсказал Макс. Он чувствовал, как легчает с каждой минутой его мошна.

– Да, месье, – ухмыльнулся мужчина. – Можете сказать, что вас послал Марсель.

– Ну что ж, Марсель, благодарю вас.

Бросив взгляд через плечо, он увидел, что Мари разговаривает со служанкой, уже притащившей нагруженный пищей поднос.

Девушка налила в кружку шоколад, и Макс улыбнулся, заметив, как просияло лицо жены – лицо Мари. Даже такой пустяк, как дымящаяся кружка с шоколадом, мог доставить ей истинное наслаждение.

• Предыдущая
• 60/126
• Следующая