Битва близнецов - Уэйс Маргарет - Страница 11

— Просто они признали в нем своего! — Карамон опустил глаза и попытался высвободить руку, но Крисания держала его крепко.

— Можешь убить его, — сказала она гневно, — пока он беззащитен и слаб. Правда, если ты сделаешь это, мы тоже погибнем, но ведь ты собирался расправиться с ним, чего бы это ни стоило!

— Я не могу убить его. — Карие глаза Карамона были спокойны и чисты, и Крисания отметила про себя, насколько они с братом все же похожи. — Давай будем честны друг с другом, Посвященная, — если я попытаюсь убить его, ты снова ослепишь меня.

Он рывком освободил руку.

— По крайней мере, хоть один из нас должен видеть…

Крисания почувствовала, что щеки ее запылали от стыда и гнева, ибо в горьких речах Карамона ей послышалось эхо слов Лоралона. Гигант тем временем быстро поднялся на ноги.

— Я разожгу огонь, — сказал он сурово, — если только, — он махнул рукой, — друзья моего братца позволят мне это.

— Надеюсь, позволят, — ответила Крисания не менее сурово и тоже встала. — Они… они не тронули меня, когда я ходила за шторами.

Карамон внимательно поглядел на нее, и Крисания впервые подумала о том, как она выглядит после всех этих передряг — с ветхой бархатной портьерой на плечах, в изорванном белом платье, испачканном кровью, сажей и пылью. Рука жрицы непроизвольно поднялась, чтобы поправить волосы. Некогда гладко причесанные и уложенные вокруг головы, теперь они, грязные и спутанные, висели как попало, закрывая ей глаза. На щеках Крисания чувствовала грязные разводы от недавних слез и сухую коросту запекшейся крови.

Стараясь сохранить достоинство, жрица провела ладонью по лицу и попыталась сделать что-нибудь с волосами, но все было тщетно. Осознав, как глупо она, должно быть, выглядит, и рассердившись пуще прежнего из-за сочувственного взгляда Карамона, Крисания судорожно вздохнула и попыталась взять себя в руки.

— Итак, я уже не та холодная мраморная дева, которую ты когда-то встретил, — твердо сказала она. — Так же, как и ты больше не тот забулдыга, который не мог ступить по прямой и двух шагов. Похоже, за время путешествия мы кое-чему научились и кое-что поняли.

— Уж я — точно, — мрачно откликнулся Карамон.

— Вот как? — Крисания приняла вызов. — Любопытно! А понял ли ты, как поняла это я, что маги, послав меня в прошлое, позаботились о том, чтобы я никогда не вернулась обратно?

Карамон недоуменно уставился на Крисанию, и та ответила ему мрачной улыбкой.

— Нет, ты не знал, пожалуй, об этой незначительной детали. Во веяном случае, твой брат уверял меня в этом. Устройством перемещения во времени мог воспользоваться только один человек — тот, кому его дали, — ты! Маги из Вайретской Башни послали меня в прошлое навстречу смерти, потому что боялись меня!

Карамон нахмурился. Минуту или больше оба молчали, потом Карамон сказал:

— Ты могла бы покинуть Истар с тем эльфом, что приходил за тобой. С Лоралоном.

— А ты отправился бы с ним? — с горечью спросила Крисания. — Смог бы ты отказаться от жизни в своем времени, если бы оставалась хоть какая-то надежда туда вернуться? Нет! Почему же ты думаешь, что я смогла бы?

Карамон нахмурился еще сильнее и уже собирался что-то ответить, но тут Рейстлин громко закашлялся. Бросив взгляд на мага, Крисания прервала спор:

— Разведи-ка лучше огонь, иначе мы можем погибнуть.

Отвернувшись от Карамона, Крисания направилась к Рейстлину.

Всматриваясь в бледное лицо мага, жрица задумалась, слышал ли он хоть что-нибудь. Однако поначалу она даже не поняла, в сознании ли он.

Рейстлин был в сознании, но выглядел настолько ослабевшим, что едва ли содержание разговора между Крисанией и Карамоном могло его заинтересовать.

Жрица налила немного воды из реторты в треснувшую глиняную миску и опустилась на колени рядом с магом. Оторвав кусок ткани от своей белой накидки — в том месте, где она была чище всего, — Крисания обтерла ему лицо, горевшее точно в огне.

Карамон за ее спиной собирал обломки мебели и складывал их на решетку очага.

— Надо бы что-то на растопку, — услышала Крисания бормотание исполина. — А-а, книга…

При этих словах Карамона глаза мага открылись, голова дернулась, и Рейстлин попытался встать.

— Не надо, Карамон, не делай этого! — испуганно крикнула жрица, и гигант замер с увесистым томом в руках.

— Опасно, брат! — выдохнул Рейстлин. — Колдовские книги… лучше вовсе к ним не прикасаться…

Голос отказывался ему повиноваться, и маг замолчал, однако взгляд его был так выразителен, что Карамон подчинился. Промямлив что-то маловразумительное, он выронил фолиант и принялся шарить под столом. Рейстлин с облегчением закрыл глаза.

— Здесь… как будто письма. — Карамон перестал шуршать разбросанной под столом бумагой. — Может быть, они сгодятся? — спросил он, отдуваясь.

Рейстлин кивнул, и уже через полминуты до слуха Крисании донеслось веселое потрескивание пламени. Покрытая горючим лаком старая мебель охотно занялась, и вскоре в очаге приветливо заплясал жаркий огонь. Бледные тени, маячившие в темноте, отступили, спасаясь от оранжевых отсветов пламени, однако не исчезли вовсе.

— Нужно перенести Рейстлина ближе к огню, — сказала Крисания. — Он говорил про какой-то настой…

— Да, — без выражения откликнулся Карамон. Подойдя к брату, он поглядел на него сверху вниз и пожал плечами. — Пусть он сам перенесет себя туда при помощи магии, если ему это так нужно.

Глаза жрицы вспыхнули от гнева. Она резко повернулась к Карамону, однако Рейстлин сделал слабый жест рукой, и Крисания прикусила губу.

— Ты вздумал взрослеть не в самое подходящее время, братишка, — прошептал маг.

— Возможно. — Лицо Карамона заметно опечалилось. Тряхнув головой, он отступил к очагу и замер у огня. — Возможно, это уже не имеет значения.

Увидев, что взгляд Рейстлина последовал за Карамоном, Крисания с удивлением отметила промелькнувшую на лице мага быструю, сдержанную улыбку.

Потом взгляд его вернулся к Крисании, и улыбка сразу погасла. С трудом приподняв руку, Рейстлин сделал ей знак приблизиться.

— С твоей помощью, — хрипло сказал он, — я, пожалуй, смогу встать.

— Тебе понадобится посох… — Крисания потянулась за магическим посохом Рейстлина.

— Не прикасайся! — резко воскликнул Рейстлин и тут же закашлялся. — Нет, — повторил он чуть мягче и едва не задохнулся от нового приступа кашля. — Чужие руки… не должны… свет погаснет…

Невольно вздрогнув, Крисания быстро оглянулась через плечо на дальний темный конец комнаты. Рейстлин проследил ее взгляд и заметил бледные тени, колышущиеся во мраке за пределами круга света, исходящего от хрустального шара на конце посоха.

— Нет… они не нападут на нас, — тихо сказал он, когда Крисания обняла его за плечи и помогла подняться с пола. — Они знают, кто я такой… — Губы мага скривились в усмешке. — Они знают, кто я такой, — повторил он уверенней, — и не посмеют гневить меня. Однако… — Рейстлин снова закашлялся и тяжело навалился на Крисанию, — мы будем в большей безопасности, если кристалл не погаснет.

Маг пошатнулся и чуть не упал. Крисания вовремя поддержала его. Дыхание жрицы участилось, выдавая охватившее ее смятение. Слыша хрипы и бульканье в горле Рейстлина, Крисания чувствовала к больному магу острую жалость, и в то же время близость его жаркого тела заставляла жрицу краснеть и прятать глаза. От Рейстлина исходил дурманящий аромат используемых в заклинаниях компонентов — розовых лепестков, бергамота, пачулей, еще чего-то сладковатого, а черный бархат его плаща казался на ощупь очень мягким — много мягче бархатной портьеры на ее плечах. Взгляды их встретились, и невозмутимая зеркальная поверхность глаз Рейстлина на мгновение растаяла, позволив Крисании заглянуть вглубь, где полыхала страсть. Рука, которой маг опирался на ее плечо, непроизвольно, словно помимо его воли, притянула Крисанию, ближе.

Жрица зарделась, одновременно желая немедленно броситься прочь и навсегда остаться в нежных объятиях мага. Как ни спешила она отвести взгляд, было уже слишком поздно. Тело Рейстлина напряглось. Он резко и едва ли не грубо убрал руку с ее плеча. Отстранившись от Крисании, маг всей тяжестью налег на свой посох.