Мартин Хайдеггер - Карл Ясперс. Переписка, 1920-1963 - Хайдеггер Мартин - Страница 18

Теперь у меня есть к Вам просьба. Я рассказывал Вам — насколько я вообще умею "рассказывать" — о здешнем Академическом объединении, которое сродни прежним студенческим обществам и научные вечера которого я немного курирую. Я предложил им почитать Вашу "Идею университета". Нам нужно 12 экземпляров. Вот я и хочу спросить, получаете ли Вы от издателя книги для такой цели по авторской цене. Кажется, кто-то говорил, что издатели больше не идут на подобные льготы. Если же это возможно, я хотел бы заодно воспользоваться льготой на 1 экземпляр Вашей "Психологам мировоззрений", который Академическое объединение хотело бы приобрести для своей библиотеки.

Из Берлина ни звука. Возможно, на рождественские каникулы я заскочу к Вам. Моя жена еще не вполне поправилась. Поэтому мы поедем в хижину, на солнышко.

Сердечный привет от

Вашего преданного

Мартина Хайдеггера.

[30] Мартын Хайдеггер — Карлу Ясперсу

Марбург, 16 дек. 25 г.

Дорогой Ясперс!

Сердечно благодарю за Ваше письмо[98] и за решение вопроса о цене на Ваши книга. Шпрингер ответил незамедлительно и дал 20 %-ную скидку. Книга, очевидно, придут со дня надень. Ваши замечания оказались чрезвычайно полезны в том смысле, что я теперь пытаюсь понять через становление. И собственно говоря, становление есть первое мыслимое — коль скоро оно действительно мыслится лишь в снятости различенного, — поэтому Гегель, чтобы начать в действительном мышлении, начинает со становления, которое эксплицирует себя в себе самом, и тогда бытие выступает в качестве условия возможности начала диалектического мышления и вместе с тем должно быть началом, ибо является наиболее пустым определением "конца" в смысле абсолюта.

Из становления я "понимаю", что в нем в снятом виде заключены бытие и ничто. Их можно формально найти в становлении, но это вовсе не означает обратного: что бытие и ничто конституируют становление. Мне кажется, Аристотель еще в противовес Платону совершенно справедливо утверждал, что из 1тер6тг^, 6v со pj 6v; еще не дано и не понято никакое движение.

Дальше двинуться не могу, "дыра", которая имеется здесь в диалектическом движении, наиболее фундаментальна, ведь она доказывает мне, что Гегель с самого начала категориально не совладал с жизнью — существованием — процессом и тому подобным. Т. е. он не видел, что совокупность традиционных категорий логики вещей и мира принципиально недостаточна и что необходимо радикальнее спрашивать не только о становлении и движении, свершении и истории, но и о самом бытии.

Совершенно неясно, является ли бытие — которое Гегель называет "абстрактным" — вообще абстрактным в смысле высшего рода, что, по Аристотелю, принципиально невозможно, или оно в какой-то мере есть нечто формально-предметное. В последнем случае непонятно, как это формальное бытие должно определять себя относительно конкретных категорий.

Мне кажется, оно не есть ни род, ни формально общее, но нечто, для чего сам Гегель не имеет никакой возможности характеристики и о чем он даже не спрашивает.

Я благодарен судьбе: она уберегла меня, и я не испортил для себя Канта и Гегеля какими-либо из ныне продающихся очков.

По-моему, вблизи этих двоих я чувствую мировой дух.

К Рождеству мы пришлем Вам и Вашей жене наших мальчиков[99]. 20-го (в воскресенье) мы в 730 выезжаем скорым поездом и около трех будем во Фрайбурге. Поскольку мы взяли семейный билет (и обратно тоже), я, к сожалению, не смогу сойти в Гейдельберге. А стоянка в Гейдельберге слишком коротка, чтобы я просил Вас приехать на вокзал. Так что, увы, только в марте.

Сердечно Вас поздравляет и желает Вам и Вашей жене радостного праздника

Ваш Мартин Хайдегтер.

Моя жена шлет Вам обоим сердечный привет.

[31] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу

Марбург-на-Лане, 17. II. 26

Дорогой Ясперс!

Большое спасибо за Ваше письмо[100]. В последние дни я все собирался Вам написать. До моего отъезда я назначу Вашему студенту время для беседы. Я рад, что "обмен" становится оживленнее.

Кажется, г-н Небель в итоге оказался у Гофмана. Там проще с чужим добром играть большого человека. Если при этом еще и выйдет что-нибудь достойное, тоже неплохо. Еще у меня есть просьба. Левит желает подать прошение в Общество поддержки[101]. Но я не знаю вообще никого из важных персон, и тем более никто из них не знает меня. Как мне известно, г-н Майер[102] — референт по философии. И было бы неплохо как-нибудь подготовить почву. О феноменологии в прошении ни слова, но ведь она могла косвенно — через меня — отпугнуть Майера. Знаете ли Вы его по гейдельбергским временам настолько, чтобы ему написать, и считаете ли вообще возможным такой путь? Здесь уже два года околачивается ученик Кронера, который якобы занимается Гегелем, и все это время получает стипендию. В моем семинаре он произвел довольно-таки жалкое впечатление.

После Италии Левит стал гораздо спокойнее и увереннее, и я думаю, в определенных пределах из него кое-что получится. И новость: несколько дней назад правительство вернуло список с пометкой, что я не отвечаю значимости кафедры и что оно просит дальнейших предложений. Факультет намерен настаивать на своем предложении — практически ничего не изменится, — мне все это безразлично. Единственное и главное, чтобы мы не получили теперь что-нибудь вовсе посредственное; говорят, правительство имеет в виду вполне определенного кандидата.

С тех пор как референтом стал Виндельбавд[103], мне изначально не следовало ожидать ничего иного. Я теперь, разумеется, в комиссии. В начале марта мы едем в Шварцвальд и проведем там все каникулы. Значит, я заеду к Вам только в апреле. Надолго ли — зависит от моей работы. Я в превосходной форме и продержался эту зиму без малейшей усталости, а теперь хочу направить энергию семестра в каникулы. В гегелевской логике я не продвинулся дальше становления и, соответственно, второй триады. Весной привезу с собой журнал протоколов.

Сердечный привет от моей жены и

от Вашего

Мартина Хайдеггера.

[32] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу

Тодгнауберг, 24. IV. 26

["штемпель от 26/4" — приписка Ясперса]

Дорогой Ясперс!

Как видите, мы все еще в горах. 1 апреля я начал печатать мою работу "Бытие и время"[104]. В ней примерно 34 листа. Я в приподнятом настроении и досадую лишь по поводу предстоящего семестра и мещанской атмосферы, в которой опять оказался.

Факультет намерен выдвинуть меня снова и приложить уже отпечатанные листы. Вся история зашла в тупик и совершенно мне безразлична.

Что Отто[105] интриговал против меня, известно совершенно точно. Что Майер или Йегер[106] неблагоприятно отозвались о моем "Аристотеле" — невозможно, потому что я никогда и никому рукопись не давал. А что этот слух ходит именно в Гевдельберге, имеет свои причины. Вероятно, это отвлекающий маневр, исходящий с Шеффелыитр., [107].Самое обидное, что на сей раз я не сумею остановиться в Гей-дельберге. Не могу тащить с собой все мои материалы, а главное — толку от меня было бы мало, поскольку я слишком односторонне сосредоточен и недостаточно открыт.

За томик Шеллинга[108] должен особо поблагодарить Вас сегодня еще раз. В философском плане Шеллинг дерзает пойти значительно дальше, чем Гегель, хотя понятийно он небрежнее. Работу о свободе[109] я только пролистал. Слишком это большая ценность, чтобы для первого знакомства читать ее наспех.