Грааль никому не служит - Басирин Андрей - Страница 42
- Предыдущая
- 42/88
- Следующая
Всё кончилось в считанные секунды. Я не успел даже уловить, что произошло. Визг и лай псов, щёлканье плети. Протей словно взорвался. Я успел лишь крикнуть: «Не трогай!», когда он напал на рунари.
Трупы овчарок темнели на изгаженном кровью снегу. Над ними курился пар. Скоро тела собак остынут и превратятся в лёд.
Боль уходила из тела, и я вновь начал видеть в темноте. Симба принял облик мантикоры. Мышцы заиграли под зеркальной шкурой. Крылья встопорщились, как у бойцового петушка перед хорошей дракой.
– Симба… Зверюга ты этакая… – Я прижался щекой к мускулистому боку. – Где же ты пропадал?
Протей замурлыкал от удовольствия. В моём сознании замелькали обрывочные картины: снега, антигравы, перепуганные люди в мундирах. Разбойничал, значит.
Когда из-за деревьев появились окраинники, протей зарычал. Я успокаивающе погладил его по гриве:
– Свои, Симба. Пропусти их.
Изгои застыли в нерешительности. Ещё бы: гигантская туша протея (и как он в облике Гладиатора помещался?), трупы собак. Бывшая Мать Костей плачет у тела коменданта. Я махнул рукой:
– Всё в порядке. Подходите.
Дмитрий Эстокович сделал жест, будто пытался снять очки:
– Госссподи, – с отвращением пробормотал он. – Вечно то одно, то другое… И трупы, трупы…
– Кто это с тобой? – спросил Джассер.
– Земной протей, морф мантикора. Мой корабль.
Рунарх обошёл Симбу по широкой дуге. Ничего не говоря, двинулся к плачущей рунари.
– И эта сучка здесь, – Гибкая Тири сплюнула. – Тварь! Уродина!
– Помолчи, – бросил ей Джассер. – Ты тоже не стала Матерью Костей. Хозяйка Прайда отвергла тебя.
Гибкая Тири втянула сквозь зубы воздух. Глаза её стали белыми от бешенства. Прикоснувшись к её душе, я понял, что сейчас рунари заплачет. Или бросится на Джассера с кулаками.
Брат Без Ножен обменялся с бывшей невестой коменданта несколькими фразами на рунархском. Я поразился тому, как мягко звучал его голос. Никак не угадаешь, что таится в человеке. Или рунархе.
– Джелиннахан, – объявил он, обернувшись к душепийце. – Ты мерзавец и негодяй. Впрочем, я всегда знал это. Когда окажемся в безопасности, я вызову тебя на дуэль.
– Блаародно как, – фыркнула Торнадя, подходя к протею. – Черная речка. Погиб рунарх, невольник чести. Андрюша, его можно погладить?
– Можно. Только он любит лизаться.
– Это ничего, это ладно. Ой, симпатяшка… А можно его за ушком почесать?
Всё ясно. Симба попал в хорошие руки. Я подошёл к хмурому, как туча, Джассеру. Рунарх вновь спросил что-то у Матери Костей, и та ответила.
– Весенняя Онха знает, где стоит комендантская бирема. Она готова провести нас. Правда, у корабля охрана. Придётся сражаться.
– Джассер, нам не нужна бирема. У нас есть протей.
Девчонка вновь заговорила. Брат Без Ножен выслушал её с напряжённым вниманием, а потом сообщил мне:
– Ничего не выйдет. У мантикоры запросят пароль, едва корабль покинет ионосферу. Карта с паролями у Галеаджа с собой. Но вряд ли протей её расшифрует.
– А это мы сейчас проверим. Давай карту.
Рунархи обменялись короткими фразами. Девушка закрыла глаза и отвернулась. Джассер обшарил мундир коменданта. Список паролей нашёлся в нагрудном кармане, между личным мем-чипом и стереографией, изображающей Весеннюю Онху с огромным букетом ирисов в руках. Стереографию Джассер отдал мне.
– Спрячь, – попросил он. – Ты чужак, так что лучше пусть у тебя.
Я кивнул и отправился к протею:
– Симба, фас. Нюхай, ешь!
Протей обнюхал карточку с паролями, а потом слизнул её с моей ладони. Послышалось довольное чавканье.
– Всё в порядке, – сказал я Джассеру. – Теперь он знает пароли.
– Значит, загружаемся, – ответил тот.
– Не так быстро. Я не могу управлять протеем, не соединяясь. А значит, один из вас лишний. И надо решить кто.
– Не надо решать, – отозвался Джелиннахан. Он кривенько усмехнулся: – Дуэли с братом Без Ножен мне не пережить… А вам не очень приятно будет касаться души мертвеца. Что надо сделать?
– Просто скажи: «Я отвергаю тебя, срединник Андрей Перевал. Я отвергаю всех». Остальное я сделаю сам.
Это была ложь. Я могу выбросить из своей души любого, ничего от него не требуя. Но мне хотелось, чтобы душепийца сам произнёс эти слова.
– Я отвергаю тебя, срединник Андрей Перевал, – объявил Джелиннахан. – Отвергаю вас всех.
Вот и всё. Место Джелиннахана занял Симба.
– Загружаемся на протея, – приказал я. – Каждый должен подойти к нему и посмотреть в глаза. После этого он перенесёт вас в своё внутреннее пространство.
– Перенесёт?
– Да. Вы должны будете позволить ему.
Окраинники переглянулись. Джассер протянул руку Весенней Онхе. Я мысленно с ним согласился: оставлять рунари в лесу нельзя. Лишние свидетели ни к чему.
И лишние смерти тоже.
Глава 7. Я сажусь на «Погибельный Трон»
У каждого протея есть внутреннее пространство, в котором размещаются двигатели, реакторы, навигационная часть, жилые каюты. Не спрашивайте, где оно находится. Дело попахивает чертовщиной и, может быть, даже пятым измерением. Протей-левиафан снаружи размером с кита. Но внутри него умещается целый город.
За годы беспризорной жизни Симба одичал. Куда девались салоны класса люкс? Бордовые ковровые дорожки, чёрное дерево перил, инкрустированные перламутром мембраны входов?
Мы сидели на полу в небольшой меловой пещерке. Ни экранов, ни кресел. Пульта управления тоже нет. А мне нужен руль. Ещё Воннегут писал, что без кнопок «вкл.» и «выкл.» пилот чувствует себя неуютно.
– Симба, – позвал я. – Где мы?
– Всё в порядке, хозяин, – отозвался голос корабельного коммуникатора. – У меня запросили пароли на четырёх постах. На последнем дежурный поинтересовался, почему мы не охотимся.
– А ты?
– Я ответил, что Винджент передумал и в последний момент решил участвовать в Охоте, – продолжал протей.
– Винджент? Кто такой Винджент?
– Неважно. – Мне показалось, что программа хихикнула. – Пока я жил в снегах, я многому научился. Взломал коды, с помощью которых рунархи переговариваются. Они хреновые конспираторы, хозяин. Лионесские разведчики опаснее.
Я расслабился. Значит, протей зря времени не терял.
– Симба, кто такой Винджент?
– Гранд-туг. Командующий флотом.
Ясно. Я закрыл глаза. Джассер и Весенняя Онха о чём-то спорили на рунархском. Потом к ним присоединилась Гибкая Тири. В их интонациях ощущалась угроза. Всё-таки чужой язык загадка.
Как всегда бывает после сильного психического и физического напряжения, на нас навалилась усталость. Действие коктейля NP-46 (в просторечии «валькирианы») закончилось, и я еле волочил ноги. А ведь нам ещё предстояло высадиться на «Погибельном Троне».
– Пойдём, – сказала Асмика. – Я знаю, где жилые отсеки. Они, правда, больше двух лет в консервации, но это ничего. Мы их запустим, и всё будет в порядке.
– Рунархи оставили на станции работающую автоматику?
Психоморф пожала плечами:
– Это в их духе. «Погибельный Трон» трижды переходил из рук в руки. Последнее сражение было особенно жестоким. Братья Без Ножен вырезали весь гарнизон. Всё оружие было демонтировано или защищено ловушками. Системы дальней связи обезврежены. А жилые блоки ни для кого опасности не представляют.
Да, конечно. Раса, которая никогда ни с кем не воевала, может позволить себе быть беспечной. Люди взорвали бы станцию, чтобы не мозолила глаза. А рунархи не любят ничего разрушать.
Но странно: откуда Асмика знает о боях на «Погибельном Троне»? Она же была на Лангедоке. В концлагере.
Протей высадился возле пусковых шахт, откуда стартовали малые корабли: катботы и шлюпы. Внутрь «Погибельного Трона» он отказался заходить, сославшись на то, что «есть дела». Мне пришлось остаться, чтобы выяснить, в чём дело.
Оказалось, он решил создать инфофантома комендантской биремы: пакет данных, имитирующий в флотских сетях передвижения корабля. При нынешнем развитии стелс-технологий сторожевые посты больше доверяли тахиопереговорам, обмену паролями и кодами, чем тому, что показывали радары. Начало этому парадоксу было положено в двадцатом веке. Предприимчивый делец мог перегнать через материк существующий лишь на бумаге состав с нефтью и получить за него вполне реальные деньги.
- Предыдущая
- 42/88
- Следующая
