Жестокие игры (Лира 2) - Литвиненко Елена - Страница 10
- Предыдущая
- 10/16
- Следующая
Уголек обиделась. Пантера отказывалась брать у меня еду, выбивала из рук миски с молоком, которые я подсовывала ей под нос, не давалась гладиться и демонстративно ночевала в ногах у Тимара. Она даже в ванну ко мне больше не пыталась запрыгнуть, хотя я нарочно наполняла ее по три раза в день.
- А чего ты ожидала? - спросил Тим, почесывая кошачье ухо. - Она же решила, что ты ее бросила. Когда ты уехала, киса тебя по всему замку искала и орала дурным голосом, служанки выйти в коридор боялись. От еды отказалась, я уже всерьез начал переживать, что умрет. Потом выбила окно и сбежала. В марте появилась, нагадила на твою кровать, и снова ушла.
Я расхохоталась, представив страшную кошачью месть. Из-за ширмы донесся оскорбленный рык- пантера отлично понимала, когда над ней смеются.
- Тихо, тихо, - погладил ее Тим.
- Ошейник - твоя идея? - спросила я.
Тимар зевнул.
- Идея - моя, исполнение - графа.
- Серьезно?! - Я заглянула на половину Тимара. Тот приглашающее кивнул, и я с удовольствием уселась на его кровать, разглядывая плетенный из стеблей светлого растения и серебряных нитей ошейник на Угольке. Потянулась, повернула к свету небольшую подвеску в виде оскаленного волка.
- Она же шляется по феоду, пристрелить могли из-за шкуры. А серебро и тарлич отлично видно даже в темноте.
- Но как Йарра смог надеть на нее ошейник? - Я все не могла отойти от удивления, потирая кулон. Пантера фыркнула и сжала мою руку зубами. - Или грызи, или отпусти, - дернула я ее за усы.
- Как-как... Выследил и надел.
- Но подвеска... И плетение... Это же дорого...
- Ты еще не заметила, что Йарре для тебя ничего не жалко?
- Да ну тебя, - рассердилась я, спрыгивая с кровати. Колено отозвалось болью. - Достал ты меня! И граф твой достал! И вообще, все достало!
- Ты куда? Ночь на дворе!
- Прогуляюсь!
- Лира!..
*
- Что смотришь, иди за ней, - скомандовал Тим пантере. - Иди-иди, а то опять хозяйка пропадет, - спихнул он с матраса пушистую тушу.
Кошка свалилась комком сырого теста, недовольно рыкнула и, мягко переступая лапами, уже сейчас большими, чем мужская ладонь, растворилась в темноте.
*
Злая, как ведьма, я с грохотом скатилась по лестнице, хлопнула входной дверью, пересекла двор и вышла через неприметную дверь во внешней стене. Запертую, конечно, но маленькая брошь в виде дракона, которую я носила на рукаве, великолепно трансформировалась в отмычку.
Выбравшись из замка, я спустилась к ручью, отводящему лишнюю воду изо рва, запрыгала по обнажившимся камням, пересекающим русло. Сейчас жарко, и они почти сухие, а сам ручей чуть выше колен. Осенью, во время дождей, он превращается в полноводную реку, в которой запросто можно утонуть.
Успокоилась я только на другом берегу, спрятавшись под раскидистой ивой. Ее ветви образовывали зеленый шатер, сквозь который проглядывало небо, усеянное крупными, низкими перед дождем звездами - россыпь бриллиантов на черном вельвете небесной шкатулки. Сорел любил звезды - осколки душ тех, кто гуляет в Садах Светлых. Как много он знал об этих льдистых холодных искрах... То есть, знает. Конечно же, знает, ведь он жив. И Алан жив. Но почему же так хочется плакать?..
Когда ивовый шатер дрогнул, впуская внутрь темную фигуру, я сначала подумала, что это Тим. Помню, успела еще подумать, что из вредности не вернусь в спальню и останусь ночевать здесь, тем более, что ночь теплая. Да и он, зная меня, наверняка принес плед... Потом я унюхала до колик знакомый шипровый запах одеколона, и вскочила.
- От кого прячешься? - спросил граф.
- Я не прячусь... - попятилась я. - Мне... я... Я спать собиралась идти! Спокойной ночи! - и нырнула в заросли, надеясь скрыться в темноте.
Не получилось.
Йарра схватил меня за локоть, дернул назад, прижав спиной к своей груди.
- Маленькая врушка, - пробормотал он, касаясь губами моего затылка. - Ты же выбежала из замка десять минут назад. Поссорилась с братом?
Я извернулась, пытаясь освободиться, и хватка графа стала крепче.
- Я задал тебе вопрос, Лира!
- Да, мы повздорили, - выдавила я, вцепившись в мужскую ладонь, ползущую вверх.
- Из-за чего? - Голос тихий, бархатный, и от горячего дыхания, опаляющего шею, по спине побежали мурашки. - Из-за чего ты поссорилась с братом, м? - повторил Йарра, сжимая мою грудь сквозь тонкий шелк.
- Пустите!
- Даже не знаю, что на это ответить. - Я почувствовала, что он улыбается. - Не могу, или не хочу.
- Я закричу!
- Кричи, - развеселился Йарра. - А что ты скажешь тем, кто прибежит на твои вопли?
Его пальцы неторопливо расстегивали крупные пуговицы блузы. Одна, вторая, третья, и вот уже мужская ладонь ритмично мнет мою грудь, играет с острыми пиками сосков. Губы Йарры мазнули по виску и ущипнули мочку уха.
- Лира моя... - выдохнул он.
- Ненавижу вас!
- Я знаю. - Сжав мои запястья ладонью, граф стянул камзол и бросил его под ноги. - Как-нибудь переживу, - проворчал он, опрокидывая меня на землю.
Я дралась с ним той ночью - всерьез, по-настоящему, решив, пусть лучше выпорет, чем снова..., а Йарра блокировал, стряхивал удары, пока, наконец, не поймал.
- Тише, Лира, тише...
Помню бархат камзола под спиной и резкий пряный запах смятой травы, помню тяжелое дыхание графа, его губы на моей груди и руки, прижимающие запястья к земле. Помню, как вертела головой, уворачиваясь от его поцелуев. Помню поцелуи - неторопливые вначале, и болезненно-грубые, когда он понял, что я не хочу отвечать. Помню, как его рот мял мои губы, как граф пил мое дыхание, помню, как давила в живот бляха ремня от его брюк, а, чуть ниже, доказательство его мужественности.
- Моя...
- Нет!
- Моя! - И клеймо на шее, которое я несколько дней буду старательно прятать высокими воротниками и косынками.
Помню, как он замер, и вдруг зажал мне рот ладонью. Помню вспыхнувшую радость, когда я услышала шаги сквозь шум ветра и родной голос:
- Лира, где ты? Лира!.. Лира, твою мать, два часа ночи, где тебя лярвы носят?!
Я замычала, забилась под Йаррой, а потом, не раздумывая, вцепилась зубами в закрывающую мне рот руку.
- Дрянь! - охнул он, когда я прокусила я ее до крови.
- Я здесь, Тим!
Помню еще, как испугалась, что граф пошлет Тима Лесом, и брат будет вынужден подчиниться и уйти.
- Лира, если ты сейчас не выйдешь сама, я тебя за ухо выведу! Не посмотрю, что взрослая!
Йарра тихо выругался и скатился с меня, а я, захлебываясь слезами, побежала к Тимару.
- Ты чего ревешь? - опешил брат.
- Упа-ла, - всхлипнула я. - Блузку порвала... Любимую...
- Наказание мое, - покачал головой брат. Снял с себя рубашку, надел ее на меня, затянув шнуровку у самого горла. - Быстро домой! Чтобы, пока дойду, ты под одеялом была и спала!
- Хо... Хорошо...
*
Пантера выбралась из кустов и уселась рядом с Тимом. Парень потрепал ее по загривку, даже чмокнул в макушку.
- Молодец, киса.
Отправленная за Лирой, Уголек вернулась почти сразу - зарычала, зафыркала, вцепилась в его ногу, стаскивая с кровати. Сердце сжалось в предчувствии беды, и Тим, где мог, бегом, а где просто съезжая по перилам, бросился вниз. И, как оказалось, не зря. В ответ на его крики из-под раскидистой ивы донеслась возня, тихое 'Дрянь!', и глухой голос Лиры, а потом девчонка выскочила оттуда, как ошпаренная. Растрепанная, заплаканная, в криво застегнутой рубашке с оторванными нижними пуговицами.
Тим дождался, пока Лира скроется за внешней стеной и севшим от злости голосом заговорил, обращаясь к ивняку.
- Что же вы делаете, Ваше Сиятельство? Таскаете девочку по кустам, как последнюю шлюху... Вы в своем уме? Она же после каждого вашего, - Тим запнулся, - после каждой встречи с вами как в воду опущенная! Вся в синяках! Вы ее сломать хотите?.. Вам мало, что она готова в притоне жить, лишь бы не с вами? Ждете, пока с башни спрыгнет? Или на косе повесится?.. Вы для чего ее растили, господин? Зачем Роха наняли, зачем кормили буристой, семь лет учили?.. Только для того, чтобы сделать своей девкой?!
- Предыдущая
- 10/16
- Следующая
