Уйти, чтобы вернуться (СИ) - "Муравьед" - Страница 12

Не было ни минуты, чтобы я не думал о тебе, Алан. Ты всегда рядом со мною. Я всегда рядом с тобою.

Уже проваливаясь в тягучие объятья сна, я всё старался удержать, как удерживают утопающие в обессиленных пальцах спасательный круг, только одну мысль: «Надо вернуться»!

Комментарий к Глава четвёртая

* Ю. Друнина

** песня А. Малинина "Надо вернуться"

========== Глава пятая ==========

POV Александра

Сегодня последняя ночь, которую мы проведём в Иркутске, завтра улетаем домой. Каждого из нас эта поездка немного изменила, назад мы вернёмся уже другими.

Лен обрёл надежду, последние дни он очень спокоен, несмотря на то, что с нетерпением ждёт встрече с Аланом. Думаю, что мой друг решил воспользоваться советом Аскольда и не «рубить с плеча», а просто спокойно всё обсудить при встрече. Новый год прошёл весело и как-то бесшабашно, мы обошли несколько клубов, влившись в шумную и веселую компанию друзей Аскольда. Пили шампанское под бой курантов, загадывали желания, катались с ледяных гор и целовались…

На одной из площадей, украшенной ледяными скульптурами, искусно подсвеченными разноцветными огнями, с упоением целовались Аскольд и Алекс.

Алекс - мой двойняшка, моя вторая половинка, влюбился. Стоило уехать за тысячи километров от дома, чтобы впервые в жизни влюбиться и расстаться, возможно, навсегда.

Брат молчит, не делится со мной своими чувствами, не обсуждает достоинства и недостатки альфы, только смотрит с тоской на календарь и вздыхает, когда думает, что его никто не видит.

Аск, ты, наверное, проклятье нашей семьи. Обоим братьям Миллер было суждено влюбиться в тебя, а ты поиграешь чувствами брата и забудешь его, едва самолёт взлетит. А я не могу что-либо предпринять в этой ситуации, легко шутить, заявляя брату о том, что отобьёшь его альфу, в которого тот влюбился по-настоящему. Алекс, я никогда в жизни не расскажу тебе о своих чувствах к Аску, не позволю ему вспомнить себя, не посмотрю в его сторону. Не потому что готов сдаться и не бороться за свою первую любовь, всё просто – он действительно мне не врал, говоря о том, что ему нравятся омеги.

Он не обманывал меня четыре года назад в Лондоне, не обманывает сейчас, ухаживая за тобой. Его взор направлен только на тебя, его руки стремятся соприкоснуться только с твоими ладошками, его губы шепчут: "синичка", только тебе, Алекс. Ни одного взгляда в мою сторону, я всего лишь брат понравившегося ему омеги.

Каждый из нас что-то нашёл в Сибири: надежду, любовь, а я нашёл себя, окончательно расставшись с юношескими иллюзиями.

Пришло время отпустить своё прошлое, перестать врать самому себе и просто начать жить, не оглядываясь назад.

Мне было тяжело находиться всё время рядом с тем, кого не желал отпускать долгие четыре года. Но, увидев со стороны его отношение к брату, его попытки ухаживать за Алексом, взгляды, бросаемые в его сторону, я понял одно – пора прекращать жить воспоминаниями.

Сегодня я ненадолго остался один, омеги в сопровождение Аскольда отправились покупать сувениры. На диване в гостиной лежит гитара Аскольда, я бережно провожу по ней ладонями, как проводят альфы по изгибу тела любимого омеги, мне кажется, что я ещё чувствую тепло его рук. Перебираю струны, но я не буду играть на чужом инструменте, гитара – это очень личное. Возле окна стоит роскошный рояль, я решаюсь и подхожу к нему, пальцы привычно пробегают по клавишам. Пока нет никого рядом, пока никто не слышит меня, я наигрываю мелодию, а затем и пою в полный голос. Последний раз я исполню песню, написанную мной четыре года назад, я пою, отпуская боль, и мне становится легче, словно тяжёлый груз исчезает с плеч, принося душевное равновесие.

«Ты меня хотя бы обмани,

Только шаг пройди ко мне навстречу.

Только на минуту сохрани

Взгляд, тебе накинутый на плечи.

Я и сам не стал бы сердцем врать,

Зная, - всё останется как прежде.

Но позволь сегодня постоять

Мне на самом краешке надежды.

А рассвет стучится, как шальной,

Замков своды призрачные руша.

Обмани меня, мой ангел злой,

Обмани, раз я тебе не нужен.

Подари нечаянно мне взгляд,

Обожги сквозь длинные ресницы.

И душа опять, как старый сад,

Как костёр цыганский разгорится.

А потом ворвутся в мир дожди,

Станет в нём светло и одиноко.

Я молю: хотя бы подожди