Возвращение оракула - Шведов Сергей Владимирович - Страница 17
- Предыдущая
- 17/68
- Следующая
– Спасибо и на этом, Петр Васильевич.
– Да бога ради, господин Сухарев. Я не хотел в это дело вмешиваться, но совесть замучила. Две человеческие жизни на кону как-никак.
О Субботине Сухарев был наслышан, хотя сталкиваться с ним в рамках профессиональных обязанностей ему не доводилось. По имевшимся у прокуратуры сведениям за Александром Субботиным числилось множество сомнительных дел, но, к сожалению, сведения – это еще не доказательства, и взять за жабры этого крупного криминального хищника пока что не удавалось. Впрочем, Хлестов мог и ошибиться, пользуясь непроверенными слухами. Не исключено также, что хитроумный финансист просто оболгал вставшего ему поперек пути человека. С Хлестова, пожалуй, станется! Но в любом случае полученную информацию придется проверять…
– А у меня для тебя новость, – перехватил Сухарева в коридоре Углов и предупредительно распахнул дверь кабинета.
Василий Валентинович уговаривать себя не заставил, тем более что в последние дни он пристрастился к кофе, который виртуозно заваривал Углов. Надо признать, что расторопный Костя оправдал возлагаемые на него надежды как по части кофе, так и по части информации.
– Странно, – проговорил Сухарев, задумчиво потягивая душистый кофе. – Сегодня утром меня уже предупредили о возможном покушении на Кузнецова и Ходулина, но в качестве потенциального убийцы там фигурировал совсем другой человек – не Аникеев, а Субботин.
– Убить способны оба, – заметил Углов. – А кто тебе звонил, Василий Валентинович?
Услышав фамилию видного финансиста, Углов удивленно присвистнул. Хотя что уж тут особенно удивляться? Хлестов, конечно, не оставит своим вниманием ни разбогатевшую жену, ни тех, кто ее окружает.
– Мне позвонил Вениамин Стеблов, – пояснил Углов. – Человечишка мутный, жуликоватый, но до законченного отморозка ему пока далеко. Я ему не слишком верю, но проверять все равно придется. Тем более что он обещал позвонить еще раз и уточнить время и место.
– Место, где произойдет убийство? – удивленно вскинул глаза Сухарев.
– Именно, Василий Валентинович. Я так понял, что Аникеев принудил Стеблова выманить Кузнецова из дома, а тот либо струсил, либо в нем совесть проснулась.
– Все может быть, конечно, вот только странно, что совесть проснулась в это утро сразу у двух человек, прежде о ней и не помышлявших. И еще более странно, что оба обратились в прокуратуру с информацией во многом сходной, но в деталях не совпадающей. Не исключено, правда, что Кузнецова и Ходулина собираются убить сразу двое, и Аникеев и Субботин. Возможно, по предварительному сговору, но не исключено, что в пику друг другу.
– Анатолий Сергеевич звонил, хотел с тобой встретиться.
– Рябушкин? Он разве вернулся?
– Да. Мне показалось, что он чем-то сильно взволнован.
Похоже, еще в одном человеке проснулась совесть. Во всяком случае, Сухарев не замедлил связаться с бывшим коллегой и договорился о встрече.
– Ты держи меня в курсе, Костя. Если Стеблов позвонит – сразу же сообщи мне.
Анатолий Сергеевич подрулил на роскошном «форде». Сухарев на своем «жигуленке» смотрелся бедным родственником. Тем не менее Василий Валентинович без смущения сел в салон забугорного лимузина и даже повосхищался оборотистостью старого знакомого. – Осуждаешь, – покачал головой Рябушкин. – Может, осуждаю, а может, завидую, – пожал плечами Сухарев. – Не ты первый вылез в князи. – По-твоему, я должен был отказаться от свалившихся на голову миллионов? Тем более миллионов абсолютно чистых?
– Это твои проблемы, Анатолий, – сухо парировал Василий Валентинович. – Я пока тебя ни в чем не обвиняю. Что касается чистоты этих миллионов, то появились некоторые сомнения. Во всяком случае, вокруг них заваривается каша, которая вполне может оказаться кровавой.
– Оракул не допустит бойни.
– Оракул – это всего лишь машина, Анатолий. А человеческие мозги вполне способны обыграть электронные.
– Не могу понять, почему он вернулся. Я ведь сам присутствовал при его уходе.
– Ты мне лучше расскажи, что он из себя представляет, этот оракул. Должен же я знать, с кем имею дело, раз уж мне поручили это расследование.
Начал Рябушкин издалека. Сухарев его не торопил. В этом деле важна была каждая деталь, и это очень хорошо понимали оба. Надо сказать, что Василий Валентинович терпеть не мог фантастических романов и считал их чтение пустой тратой времени. А тут ему вдруг предложили самому поучаствовать в качестве персонажа в сказочной истории. Для Анатолия Сергеевича приключения в окрестностях села Горелова закончились прямо-таки голливудским хеппи-эндом с довольно существенным прибытком для кармана. Однако еще не факт, что и Сухареву повезет. Да и Рябушкин, кажется, поторопился отпраздновать успешное завершение дела, все еще, похоже, только начинается.
– Почему вы решили, что это компьютер, а не явление, скажем, мистического порядка? – спросил Сухарев.
– Утверждать я, естественно, ничего не берусь. Компьютер – это только гипотеза. А что на самом деле представляет собой эта штука, не знает никто.
– В таком случае перечисли мне фигурантов этого дела.
– Всех я тебе не назову, Василий, – покачал головой Рябушкин. – Прежде всего, это практически все жители села Горелова, где оракул обитал на протяжении сотен лет. Там вокруг него сформировался целый культ.
– Про Иванов и йородов можешь не рассказывать, меня на этот счет просветили твои молодые друзья.
– Но согласись, – усмехнулся Рябушкин, – теория действительно забавная. А вот что касается непосредственных участников, то в первую голову это, конечно, Аркадий Семенович Иванов. Тот еще фрукт, как ты понимаешь. Именно с него все началось.
Участников набралось с избытком. Кое-кого Сухарев уже знал, о других услышал впервые. Главными персонажами развернувшейся драмы, как он и предполагал, оказались трое молодых людей, с которыми он уже успел познакомиться, – Кузнецов, Ходулин и Кравчинский.
– А фамилии Субботин и Аникеев тебе ни о чем не говорят?
– Валерий Аникеев проходил у нас по делу о контрабанде, – наморщил лоб Рябушкин. – А Субботин мелькал в деле о заказном убийстве. К сожалению, и тому и другому удалось отвертеться. А я-то все пытался вспомнить, кого мне напоминают благородные йороды Садок и Будимир.
– Так, значит, именно этих двоих проткнул мечом на божьем суде гайосар Ярослав Мудрый? – спросил с усмешкой Сухарев.
– И проткнул довольно ловко, – кивнул Рябушкин. – Очень способный молодой человек. Наверняка из него получился бы неплохой правитель, если бы оракул не объявил о завершении миссии. А что касается Садка и Будимира, то они благополучно ожили и едва не передрались на моих глазах, когда ситуация окончательно разрядилась.
– Скажи, Анатолий, вы действительно сдали государству все ценности?
– Видишь ли, Василий, клад нашли без меня, – развел руками Рябушкин. – Но надо отдать должное молодым людям, они повели себя благородно и поделились найденным со всеми пережившими приключение.
– За исключением Иванова?
– Нет. Почему же? – удивился Рябушкин. – Я сам передал Аркадию Семеновичу его долю, и очень немалую долю, смею тебя заверить.
– А Субботин с Аникеевым?
– Про Субботина не скажу, – пожал плечами Анатолий Сергеевич. – Его привлекал Иванов, он и должен был с ним рассчитаться из своей доли. А что касается Аникеева, то он свои деньги получил, это я знаю совершенно точно.
– Судя по всему, эти двое остались недовольны полученным вознаграждением и готовят какую-то каверзу твоим друзьям. Предупреди на всякий случай от моего имени ребят. Я имею в виду в первую очередь Кузнецова и Ходулина. А ты, кстати, зачем мне позвонил?
– Услышал о странном происшествии с Аркадием Ивановым и решил предупредить коллег о возможных эксцессах в связи с возвращением оракула.
– Эксцессы уже были, – усмехнулся Сухарев, но распространяться на эту тему не стал.
Расстались коллеги не то чтобы недовольные друг другом, но довольно сухо. Впрочем, особо теплыми их отношения не были никогда. Василий Валентинович предпочитал держать дистанцию в общении с коллегами и начальниками, а дружил большей частью с людьми, не имеющими к правоохранительным органам никакого отношения. Что же касается Рябушкина, то Сухарев ценил в нем профессиональные качества и не более того. Нельзя сказать, что Василий Валентинович не поверил своему бывшему коллеге, но и не торопился сбрасывать со счетов то обстоятельство, что Рябушкин мог рассказать ему далеко не все из того, что знал. В частности, от вопроса о припрятанном золоте Анатолий Сергеевич довольно ловко уклонился. И это не могло не навести Сухарева на мысль, что аноним, предупреждавший прокуратуру о нечестных кладоискателях, писал правду. В таком случае поведение двух уголовных авторитетов, Субботина и Аникеева, было очень даже понятно. Эти привыкшие хапать чужое как свое люди сочли себя обойденными при разделе щедрого подарка оракула и решили поквитаться с обманувшими их людьми. Пока что в этом раскладе Сухареву была непонятна роль Хлестова. В проснувшуюся совесть Петра Васильевича следователь не поверил, наверное, просто потому, что очень хорошо знал финансиста. К тому же муж удачливой кладоискательницы вполне мог отнести себя к разряду обделенных и принять меры к восстановлению справедливости. Словом, у Хлестова в этом деле был свой интерес. И еще одного человека следовало не выпускать из виду до конца разворачивающегося вокруг оракула действа, а именно – Кудряшова. Эта странная история, приключившаяся с хитрым и осторожным паханом, не выходила у следователя из головы, хотя вроде бы непосредственного отношения к готовящемуся убийству не имела. У Сухарева возникло подозрение, что некто очень коварный и расторопный хочет с помощью правоохранительных органов устранить из игры своих конкурентов, дабы без помех сорвать большой куш. И не исключено, что это Петр Васильевич Хлестов. Хотя на его месте Сухарев бы не стал так откровенно светиться.
- Предыдущая
- 17/68
- Следующая
