Меченые - Шведов Сергей Владимирович - Страница 40
- Предыдущая
- 40/110
- Следующая
Сержант оглянулся: плотные ряды дружин владетелей перекрыли ему путь к отступлению. Спасения не было. Поняли это и крикуны. Молча, без обычного шума выстроились они в две шеренги, готовые дорого продать свои жизни.
– За Башню! – в последний раз отдал команду Дрозд.
Четыре десятка черных беретов обгорелыми листьями упали на землю – победить или умереть!
– За Башню! – рванулся к небесам дружный крик.
Сорок крикунов атаковали три сотни оторопевших дружинников. Ульф поднял над головой меч, призывая воинов к спокойствию. Ролло побелевшими губами шептал молитву. Град стрел обрушился на атакующих. Дрозд умер на скаку: стрела, выбросившая его из седла, угодила ему в глаз, и он уже не видел, как крикуны, визжа от ярости и страха, врубились в плотные ряды дружинников. Они не просили пощады, и им пощады никто не предлагал. Пронзенные мечами и стрелами, падали они на землю, которую считали своей, щедро орошая ее горячей молодой кровью.
Туз с остатками своей сотни кружил по равнине, увлекая за собой стаю. Где-то там, за его спиной, Лось с горсткой уцелевших меченых сотни погибшего еще в первом круге Рябого закладывал последние заряды пороха. Люди Туза изнемогали от удушливого дыма и нестерпимого жара – семь часов, проведенных в аду, давали о себе знать. Кони уже не выдерживали бешеной скачки и мертвыми падали прямо под лапы набегающей стаи. Разъяренный вохр на глазах лейтенанта настиг лошадь Чижа. Меченый не растерялся: обернувшись назад, он всадил стрелу прямо в глаз чудовища, но вохр, ревя от боли, все-таки успел ударом могучей лапы выбросить его из седла. Чиж исчез в клубке налетевших псов.
Туз промчался перед самым носом взбешенных вожаков, увлекая воющую стаю за собой. Конь его привычно простучал подкованными копытами по деревянному настилу, лишь слегка замаскированному землей и травой. С виду вполне обычная поляна обрушилась вниз, увлекая за собой в глубокую яму и псов, и вожаков, и нескольких поддавшихся общему порыву вохров. Пан вовремя поджег заряд: рвануло так, что куски паленого мяса полетели метров на сорок в разные стороны. Слева маневр лейтенанта с тем же успехом повторил Чуб. На несколько минут стая отхлынула. Туз, собрав людей и подобрав раненых, отвел их назад к срубу, где поджидал его почерневший от копоти капитан.
– Сколько у тебя людей? – Лось с трудом держался на ногах от усталости и потери крови.
– Человек пятьдесят в седлах и пятнадцать раненых. – Туз выплюнул изо рта сгусток крови и осторожно потрогал языком рассеченную губу.
– Твои пятьдесят, да у меня чуть больше сотни. Негусто.
– Обоз с ранеными ушел?
– Сурок повел его к Башне, но для твоих людей мы оставили несколько подвод. Отводи меченых к срубу. Зарядов там нет. Ваша задача – помочь нам оторваться от стаи. Мы поводим ее еще часок.
– Зря ты это затеял, – поморщился Туз. – Отрываться нужно всем и немедленно. Еще час такой драки обойдется в десять – пятнадцать человек убитыми и столько же ранеными. Нужно уходить к последнему кругу и держать там оборону с помощью крикунов и владетелей.
– Риск слишком велик, – покачал головой Лось. – При таком напоре стая забьет телами ров и пойдет гулять по Приграничью. Такой дикой ярости мне видеть еще не приходилось. Будто кто-то невидимый подгоняет их сзади гигантской плетью. Молчуны обессилели, некоторые сошли с ума – мозг не выдерживает дикого напряжения.
Лось не сказал главного, но Туз и без слов понял: капитан по-прежнему не верит третьему лейтенанту, подозревая его в заговоре с целью рассорить Башню с владетелями и устроить кровавую бойню в Приграничье. Прорыв стаей последнего круга в этом случае был бы на руку Тузу. Дружинники владетелей при виде вохров придут в смятение, и тогда бог знает что может произойти. Хаос, паническое бегство, многочисленные жертвы, не говоря уже о разоренных стаей смердах, которым спрятаться будет негде. А попробуйте потом выкурить стаю из Ожского бора! Нет, Туз слишком молод и горяч, ненависть к владетелям застит ему глаза, а капитан обязан думать обо всем Приграничье, обо всем Лэнде.
Туз понял, что переубедить капитана не удастся, и равнодушно махнул рукой. Невероятное напряжение последних часов сказывалось даже на его железном организме. Что уж тут говорить о капитане, который был вдвое старше годами и весь изукрашен шрамами от полученных когда-то ран. И оба молча согласились не тратить больше силы на бесполезные споры.
Сурок ворвался в сруб, тяжело дыша, в его темных глазах плескалась ярость:
– Гонец прискакал. Вассалы изменили и вырубили всех крикунов.
– Не может быть. – И без того бледное лицо Лося побелело еще больше, превращаясь на глазах в страшную маску.
Туз с ужасом смотрел то на капитана, то на изрыгающего проклятия Сурка.
– А обоз?
– Обоз я привел назад, – Сурок обессилено махнул рукой. – Владетели замкнули последний круг, позади нас все в огне.
– Сволочи, – с трудом выдохнул Лось сквозь посиневшие губы.
– Нужно прорываться к Башне. – Глаза Туза стали ледяными.
– Топь, – подсказал Лось.
Сурок с сомнением покачал головой:
– Через эту топь никто и никогда не проходил.
– Я пройду, – сказал Туз твердо.
– Бери своих людей и иди. – Лось говорил почти спокойно, но руки его подрагивали в бессильной ярости, а в глазах стыло отчаяние.
Капитан не верил, что можно пройти по Змеиному болоту, но выхода все равно не было. Надеяться оставалось только на всегдашнее везение Туза. Третьему лейтенанту везло, он оставался цел там, где неминуемо гибли другие. Он умел ходить дорогами, которыми не ходил никто и никогда.
– Иди, – повторил Лось. – И отомсти за нас, если сможешь.
– А ты?
– Всем не уйти. Стая накатит раньше, чем мы углубимся в топь.
– А раненые? – спросил Сурок.
– Раненых разместишь в срубе и заложишь пороховой заряд.
– Нет. – Сурок отшатнулся.
– Да. – Лось произнес это слово с такой болью, что сержант не посмел больше спорить и быстро вышел из сруба.
– Ничего, – сверкнул злыми глазами Туз. – Я сумею посчитаться с владетелями.
Помолчали, не глядя друг на друга. Говорить больше было не о чем, все между ними было уже сказано. И в эту последнюю минуту каждый с особенной остротой ощущал собственную вину за все происходящее. Туз вскинул руку в прощальном приветствии и вышел из сруба, не оглянувшись.
Владетели с удобствами расположились на берегу мелководного ручья. Шутили, смеялись, однако нет-нет да и поглядывали на полыхающий огнем последний рубеж. Вой пламени успокаивал их растревоженные нервы. Почерневшие от копоти смерды, часто сменяя друг друга, угрюмо перекачивали горючую жидкость из огромного резервуара прямо в полыхающий ров. Два воина из дружины ярла Эйнара внимательно наблюдали за работающими. Смерды бросали время от времени недовольные взгляды на пирующих владетелей и о чем-то перешептывались.
– Конец меченым! – Владетель Хокан Гутормский крепкими зубами рванул кусок мяса, с удовольствием утоляя разыгравшийся аппетит.
Пожилой владетель Стриингфилдский, сидевший рядом с Хоканом, с сомнением покачал головой:
– Говорят, что им дьявол помогает.
Гутормский нервно засмеялся:
– Сквозь такой огонь и дьявол не проскочит. Не правда ли, благородная госпожа? – Гутормский повернулся к Гильдис: – Мы отомстили за твоего отца, за нашего друга Бента Сиигтунского, за старого Свена Заадамского, за многих благородных владетелей, сгинувших за сотни прошедших лет в подземельях Башни. За нашу землю! – Хокан поднял над головой наполненный до краев кубок. – За землю, освобожденную от проклятых пришельцев!
Владетели с удовольствием поддержали тост. Вино полилось рекой, клятвы в вечной дружбе – бурным потоком.
– Что будем делать с этими сопляками за холмом? – Владетель Бьерн Брандомский благородно рыгнул в ладонь.
– Рубить – так под корень, – вмешался Гутормский, – чтобы ни единого ростка не осталось на нашей земле. Это сейчас они сопляки, а через пять лет они наши кишки на свои мечи намотают.
- Предыдущая
- 40/110
- Следующая
