Истребитель драконов - Шведов Сергей Владимирович - Страница 44
- Предыдущая
- 44/62
- Следующая
– Царевич Вадимир желает видеть своего отца царя Аталава, – обратился я с просьбой к командиру ясных соколов, подпирающих мои двери. – Передай Совершенному, что речь идет о жизни и смерти.
Я почти не сомневался, что царь Аталав откликнется на просьбу сына, и оказался прав. В этот раз встреча носила конфиденциальный характер и проходила в куда менее торжественной обстановке, чем совсем недавно. Комната, куда меня препроводили, была отделана золотом и серебром, как, впрочем, все помещения в этом чудесном дворце, но все-таки сильно уступала размерами тронному залу. Видимо, это был кабинет для научных изысканий мудреца далекого прошлого. На эту мысль наводило обилие совершенно непонятных приборов, которые подмигивали мне разноцветными глазками. Судя по этому антуражу, цивилизация атлантов отнюдь не чужда была техническому прогрессу и достигла больших высот не только в области магии.
– Я слушаю тебя, царевич, – сухо произнес царь Аталав, не повернув головы в мою сторону. Его поведение можно было бы посчитать невежливым, но я решил сделать скидку на занятость наделенного властью лица, увлеченного к тому же научными опытами. Похоже, в колбе, приковавшей внимание царя Аталава, варилось какое-то адское зелье, способное отравить если не все человечество, то, во всяком случае, значительную его часть. Как я успел заметить, здешние правители умели мыслить масштабно, в чем, безусловно, были похожи на правителей наших времен.
– Варлав готовит переворот, он рвется в хранители Алатырь-камня.
Аталав обернулся и бросил на меня удивленный взгляд:
– Неужели ты думаешь, что я этого не знаю?
Вопрос поставил меня в тупик, но я все-таки решил продолжить:
– Выходит, жизнь и смерть сыновей тебя не волнует?
– Вы не только мои сыновья, но еще и соперники в борьбе за власть, Вадимир, и в этом смысле ты ничем не лучше моего родовича Варлава. Кроме того, насколько мне известно, ты уже принял меры для спасения своей шкуры. Или я ошибаюсь?
Не скрою, позиция царя Аталава показалась мне странной. Но вполне возможно он решил стравить двоих претендентов на царскую корону и тем самым снять все проблемы. В этом случае следовало признать, что в лице господина Аталава я имел дело с очень коварным человеком.
– Мне мешает Варлав, – продолжал венценосный родитель, – но очень не хотелось бы пачкать руки в крови близкого родственника. Иное дело ты, Вадимир. В тебе течет кровь Чернобога и Беров. К тому же ты обречен на заклание Высшим Советом. Для тебя единственный выход – это бегство. Ты отдашь мне голову Варлава, а я открою тебе ворота Туле. По-моему, очень выгодная сделка для нас обоих. Ты не находишь?
– Нахожу. Но, увы, случилась небольшая накладка. Я не знаю, изменил ли мне Артур, или его просто устранили, но сейчас в засаде сидят вампиры Люцифера.
– Будь ты проклят, мальчишка! – Мощная длань Аталава разнесла вдребезги стеклянную колбу, и похожая на кровь жидкость потекла по столу. – Тебе ничего нельзя доверить.
– Неудачи бывают у всех, – пожал я плечами. – Я был уверен в надежности Артура.
– Не смеши меня, Вадимир. – Аталав резко развернулся и вперил в меня горящие яростью глаза. – Совершенный может быть уверен только в себе самом. Слишком много оборотней кругом.
– Я тоже оборотень, – вежливо улыбнулся я в лицо рассерженному батюшке.
– Мне бы ты мог этого не говорить.
Видимо, своим ответом я погрешил против гиперборейского этикета. Кажется, элита атлантов стеснялась некоторых своих качеств, а возможно, о них просто не принято было говорить вслух. К сожалению, я не мог щадить чувства царя Аталава, поскольку мне нужно было узнать как можно больше о мире, куда я столь неожиданно попал.
– Ты же знал, что моя мать дочь Чернобога, и наверняка догадывался, какого монстра она тебе родит.
– Что ты можешь знать о богах, мальчишка! – в сердцах воскликнул Аталав и толкнул меня в кресло. Я не назвал бы его обхождение любезным, но простил грубость человеку, находящемуся в расстроенных чувствах. Этот человек не был моим отцом, но не исключено, что он числился среди моих далеких предков. Не знаю, насколько он был похож на моего родного отца, но чисто внешнее сходство между нами я обнаружил. Мы были практически одинакового роста и сложения, да и его лицо напоминало мне то, которое я видел в зеркале во время бритья. И это тем более удивительно, что нас разделяла временная пропасть, где счет шел не на века даже, а на тысячелетия.
– Высший Совет жрецов и царей Атлантиды и Гипербореи принял закон о чистоте крови, – глухо сказал Аталав. – Ты понимаешь, чем это тебе грозит?
– Не совсем.
– Все оборотни вне зависимости от занимаемого положения будут преданы смертной казни. На этом настаивал Люцифер. А после смерти царя Форкия и разорения его царства никто не посмел возразить верховному жрецу и Носителю Света.
– Мне понятно, почему возражал Форкий, ведь он, если мне не изменяет память, был сыном морского бога, но почему промолчал ты?
– Я был против, царевич Вадимир, но вовсе не потому, что мой сын оборотень. Я хотел спасти твою мать. Мне это не удалось, и Варлав привел приговор в исполнение.
Видимо, я побледнел и изменился в лице, поскольку Аталав бросил на меня сочувственный взгляд. Скорбел я, разумеется, не о дочери Чернобога, а о собственной матери, погибшей при загадочных обстоятельствах, но и в связи с ее смертью упоминалось имя Варлава. Тогда у меня не было доказательств его вины, но сейчас я их, кажется, получил.
– Выходит, обвинение в прелюбодеянии всего лишь предлог для расправы со мной?
– Скорее, твоя связь с Морганой была последней каплей, переполнившей чашу терпения Люцифера, – хмуро бросил Аталав. – Он усмотрел в твоем поведении происки Чернобога, ибо в детях дочерей Форкия семя Волосатого слилось бы с семенем Змееподобного, а это грозило бы нам неисчислимыми бедами. Ты сам во всем виноват, царевич Вадимир, твоя неумеренная похоть погубила не только тебя, но и несчастного Форкия и его дочерей. Люцифер никогда бы не добился своего, если бы его не поддержали оскорбленные тобой Граам и Цемир.
– И все цари и жрецы прошли тест начистоту крови?
– Нет, не все, – холодно отозвался Аталав. – Шестерых принесли в жертву богам, чью кровь они в себе носили, там же, в храме Света.
– И боги стерпели обиду?
– Не боги создали Совершенных, а Совершенные создали богов, – гордо вскинул голову Аталав. – Мы будем править этим миром, а не они и их ущербные потомки. Извини, царевич Вадимир, но таково решение Высшего Совета. Возможно, Люцифер прав, мы зашли слишком далеко в своих попытках изменить человеческую природу. Пришла пора вернуться к истокам.
– А как же быть с тотемами? – мягко спросил я.
Глаза Аталава сузились, и взгляд, который он метнул в меня, не предвещал ничего хорошего:
– Никто не запретит Соколу быть соколом, а Льву – львом! Это не под силу даже Люциферу. Народ привык почитать своих вождей и царей не только в человеческом, но и в зверином образе. В этом наше главное отличие от простолюдинов.
– Ты меня пытаешься убедить или Люцифера?
Вопрос был наглым и, судя по тому, как побагровел царь Аталав, попал в точку. Аталав был слишком умным человеком, чтобы не понимать опасности, исходящей от Люцифера. Сказавши «а», надо говорить и «б». Расправа над носителями крови богов будет лишь прелюдией к уничтожению носителей крови тотемов. Похоже, Атлантида и Гиперборея вступили в фазу разложения родоплеменного строя, и прежняя знать с ее приверженностью к старым традициям мешала великому реформатору Люциферу. Если верить классикам марксизма, то переход из одной формации к другой всегда сопряжен с кровавыми разборками между хранителями прежних мифов и прогрессивно настроенными общественными деятелями. Видимо, Люцифер пытался создать империю и видел на троне только себя. Особенностью атланто-гиперборейской цивилизации было то, что мифы в этот период стали явью, а носители тотемной идеологии были еще и носителями звериных генов. Элита, обладавшая уникальными знаниями, модифицировала себя, дабы подтвердить свою близость к тотемным предкам, и тем самым подписала приговор не только себе, но и своим потомкам. Каста оборотней оказалась лишней в меняющемся мире. Расклад политических сил древней цивилизации мне, в общем, стал ясен, я одного только не мог понять: от кого они получили столь совершенные знания о человеке и окружающем мире, что смогли научиться не только управлять физическими явлениями, но даже изменять человеческую природу?
- Предыдущая
- 44/62
- Следующая
