Черный колдун - Шведов Сергей Владимирович - Страница 62
- Предыдущая
- 62/124
- Следующая
– Они не так глупы, посвященный, чтобы верить нам с тобой на слово. Одна из женщин должна будет подать знак Сабудаю, что оба его сына на свободе.
– Женщину можно заставить это сделать. – Нет.
– Но почему?
– Эта женщина моя сестра.
Лицо Чирса осталось невозмутимым, дрогнули только длинные ресницы. Вот откуда у варваров огненные арбалеты Храма – меченые! Он сам вручил им грозное оружие когда-то очень давно. Значит, уцелел не только Бес. Неужели и Кон остался жив? Молчун, который знает слишком много. Посвященный Чирс гонялся за ним многие годы, но он был уверен, что Кон погиб в лесной крепости.
– Насколько я понимаю, к жрецу Ахаю вернулась память?
– Скажем так, посвященный, я забыл многое, но далеко не все.
– А может ли посвященный Чирс доверять почтенному Ахаю, который забыл не все?
– А разве у посвященного Чирса есть выбор? Два скорпиона не уживаются в одной норе. Кто-то должен ужалить первым, либо ты, либо Геронт.
– Рекин Лаудсвильский намекал мне, что реликвия Храма у тебя в руках, почтенный, но я не поверил хитрому владетелю. Ты обвел меня вокруг пальца, меченый Ахай, а это удается немногим.
– Я отдам тебе реликвию, посвященный, через полчаса после смерти Геронта. Но помни – полчаса.
Чирс задумчиво смотрел вслед уходящему Бесу: жив молчун Кон или нет, но этот человек опасен сам по себе. И слишком много знает. Владетель Рекин оказался прав: меченого не так-то просто сломить. А Чирс слишком доверился мощи Храма. В двадцать лет этот мальчишка стал почтенным – неслыханное возвышение. Конечно, посвященные Вар и Чирс приложили к этому руку, но ведь и врагов у Несокрушимого Меча Храма более чем достаточно, а он еще жив. Пятьдесят пешек! Какими же мозгами нужно обладать, чтобы справиться с ними. Недаром даже Вар иной раз косится в сторону почтенного Ахая с опаской и удивлением. Как там сказал этот монстр: два скорпиона не уживаются в одной норе? Скорпионы – это посвященные Чирс и Геронт. А как теперь следует называть почтенного Ахая? И не представляет ли он для Чирса большую опасность, чем стареющий наместник Великого? Среди варваров, окружающих Сабудая, наверняка есть меченые, иначе Несокрушимый Меч Храма не стал бы себя утруждать. В случае отказа посвященного Чирса Бес, чтобы спасти своих, попытается договориться с самим Геронтом. И не исключено, что головой своего дяди. А посвященному Чирсу пока рано умирать. Умереть должен Геронт, и не только он один.
Достойный Кюрджи понуро предстал пред светлые очи посвященного Халукара. На лице степняка появилась зловещая улыбка, не предвещавшая суранцу ничего хорошего.
– Я сделал все, что мог, – вздохнул Кюрджи.
– И все-таки планы заговорщиков остались для нас тайной за семью печатями.
– Нет никаких данных, что Чирс готовит заговор.
Халукар посмотрел на помощника с сожалением. Кажется, он ошибся в отношении суранца. Для того чтобы бороться с посвященными горданцами, нужен изощренный ум, стальная воля и изворотливость змеи. Суранец был неплох, когда имел дело с простодушными северными варварами, но горданцы ему не по зубам. А знает достойный Кюрджи много, слишком много. Лишние знания отягощают душу и укорачивают жизнь.
– Я дал тебе своих лучших агентов, – осуждающе покачал головой Халукар.
– Их трупы я обнаружил сегодня утром на глухой улочке Хянджу. – В голосе Кюрджи слышался ужас – Этот мальчишка просто чудовище.
– Ему есть что скрывать, – усмехнулся Халукар. – Почтенный Ахай заметает следы. По-моему, он зажился на этом свете. Твоя вина, Кюрджи.
– Скажи об этом посвященному Вару, который превозносит почтенного Ахая на всех углах.
Халукар равнодушно отмахнулся от подручного – события развивались стремительно, и посвященному сейчас было не до обид ничтожного суранца.
– Два дня назад Ахай навестил пленных варваров под покровом ночи. Зачем почтенному понадобилось утруждать себя в столь неурочное время?
– Посвященный Вар приказал отправить часть захваченных в последнем походе женщин в дальнее поместье, – прищурился Кюрджи. – Среди них жена и дети Сабудая.
– И никто не заметит, если они исчезнут по дороге, – усмехнулся Халукар. – Когда ты начинаешь думать, суранец, то у тебя неплохо получается. Обреченные на смерть не станут трудиться даром: женщины и дети – это плата.
– Нужно воспрепятствовать Вару. Халукар рассмеялся:
– Ты сказал не подумав, достойный. Посвященный Вар, Левая рука Великого, вправе распоряжаться захваченной в походе добычей как ему заблагорассудится.
– Но…
– Никаких «но», суранец. Геронт доверил свою особу мне, ничтожному степняку Халукару. До сегодняшнего дня у него не было причин сожалеть об этом и, надеюсь, не будет и впредь.
– Твои заслуги известны всем, посвященный, – подобострастно заметил Кюрджи.
Посвященный Халукар не поражал воображение богатырскими статями, но от его небольшого крепкого тела исходило ощущение силы. Маленькие узкие его глазки буравили лицо собеседника, словно пытались докопаться до потаенных глубин чужого сознания. Кюрджи ежился под этим взглядом. Интересно, сколько трупов положил в основу своего возвышения и нынешнего могущества посвященный Халукар? Безродный степняк, добравшийся до вершин пирамиды власти, должен был обладать незаурядными способностями: о его жестокости ходили легенды, в его преданности Геронту никто не сомневался. Именно Геронт поднял его до вершин власти, и со смертью наместника Великого звезда степняка, столь ярко сияющая на небо склоне Храма, могла закатиться навечно. Немудрено, что Халукар так близко к сердцу принимал слухи о готовящемся заговоре против Правой руки Великого.
– Иди, достойный, – степняк пристально посмотрел на Кюрджи, – и помни: Великий требует крови, а будет ли это кровь Ахая или твоя, зависит не только от меня, но и от тебя.
Кюрджи долго пятился задом до двери, не в силах оторваться от насмешливых глаз посвященного Халукара. Дверь жалобно скрипнула, выпуская потрясенного жреца, и с грохотом захлопнулась.
Халукар поморщился и отпил из хрустального кубка пару глотков веселого сока. На этот раз Чирс близок к цели как никогда прежде. И, пожалуй, никто не сможет помешать ему добиться успеха. Никто, кроме посвященного Халукара. Самодовольный горданец, презирающий даже Геронта за ничтожную примесь степной крови, все, кажется, учел, все рассчитал, за исключением одного: разум простого степняка Халукара ничем не уступит разуму посвященного горданца. Он, Халукар, взятый в Храм еще младенцем, не знавший ни отца, ни матери, прошедший через чудовищные унижения, пытки, промывание мозгов, вывернувших его душу наизнанку, восторжествует над сыном великого Ахая. И это будет только его победа. А потом можно будет позаботиться и о Геронте. Наместник Великого засиделся на хрустальном троне. Ах, если бы Халукар был горданцем…
– Посвященный Чирс просит твоего внимания, господин, – одетый в желтое слуга согнулся в низком по клоне.
Халукар вздрогнул от неожиданности. Посвященный Чирс легок на помине, ничего не скажешь. Интересно, каким ветром его занесло в логово смертельного врага?
– Рад видеть тебя, посвященный, в своем убогом жилище.
– Не нужно скромничать, посвященный, твой дом лучший в Хянджу, а значит и на всех землях Храма.
Это было правдой. Халукар считал нелепой привычку горданцев прятаться под землю. Степняку нужен чистый воздух и запах трав, приносимый ночным ветерком с суранских просторов.
Чирс внимательно осмотрел комнату, взгляд его упал на полки, заставленные книгами, и в глазах появилось нечто очень похожее на зависть.
– Я слышал о твоей библиотеке, посвященный, но не предполагал, что она столь богата.
Халукар улыбнулся – Чирс, охотник за знаниями, и в этой ситуации остался верен себе. Что ж, не только горданцы способны проникнуться мудростью далеких предков.
– Увы, – развел руками гость, – нынешних горданцев больше интересует золото и ночные забавы. Вырождающиеся потомки достойных отцов.
- Предыдущая
- 62/124
- Следующая
