Кукла советника - Литвиненко Елена - Страница 4

• Предыдущая
• 4/17
• Следующая

Я кивнула.

– Ну так поднимайся, чего расселась? Работы мало? …А деньги у тебя откуда?! – хищно сощурившись, уставилась она на выкатившуюся из дырявого кармана монету.

«Деньги» – волшебное слово. Секунду назад не обращавшие на меня внимания – подумаешь, мать девчонку воспитывает, – слуги, побросав дела, столпились вокруг, показывая пальцами на серебро. Прикоснуться к нему не решались. Если залапать монету отпечатками аур, магу будет сложно найти вора, и за кражу выпорют всех. А то и повесят – кастелян был крут на расправу.

– Маленькая дрянь! – взвизгнула побледневшая мать. Налетела коршуном, ударила по щеке. – Откуда это у тебя?!

Я отползла от нее на спине, съежилась в углу, закрываясь от ударов.

– Мама, не надо!..

– Откуда деньги, я тебя спрашиваю? – схватила меня за волосы, выдирая клок. Ударила головой о стену. – Откуда деньги?! Украла? У кого?!

– Мне дал их господин! Я не крала!

– Господин дал? – зашипела мать. – Просто так? Целую серебрушку? – схватила меня за плечи, затрясла. – Говори, чертово отродье!

– Я… – кровь из разбитого носа стекала на губы, мешала говорить. – Я поцеловала его в щеку.

– Поцеловала?! Ах ты, шлю-ю-юха!.. И когда только успела?!

Схватив прислоненный к стене ухват, мать нацелила его на меня, как гарпун. Высокая, тощая, в грязной потрепанной одежде, с кудрявыми волосами, грозовым облаком окружавшими лицо с запавшими щеками, она была похожа на горгону. Я съежилась, закрывая руками голову. Папочка…

Удара не последовало.

В наступившей тишине я разлепила опухшие от слез глаза.

Высокий хрупкий юноша с легкостью отобрал ухват, удерживая за горло беснующуюся мать. По-птичьи склонив голову к плечу, он наблюдал, как по ее лицу разливается бледность, как закатываются глаза, как она неловко сучит ногами, пытаясь оторвать от шеи тонкую кисть с блестевшим на пальце перстнем.

С сожалением вздохнув, юноша разжал руку. Мать рухнула на пол бесформенным кулем, жадно хватая воздух. Что-то просипела, вращая выкатившимися из орбит глазами.

– Ты Лира? – мелодично протянул юноша в костюме пажа.

Сглотнув, я кивнула.

– Пойдешь со мной.

– Куда вы забираете ее? – спросил кто-то.

– Не твоего ума дело, – пропел юноша.

Я встала, опираясь на протянутую руку. Прихрамывая, пошла за пажом, как нож масло разрезавшим толпу. Подобрала монету. Слуги, на которых я смотрела, отводили глаза, и последнее, что я увидела, обернувшись, был злорадный взгляд моей матери.

– Господин, клянусь Светлыми, я не воровка! Эти деньги мне подарили! – бухнулась я на колени, едва мы покинули кухню.

Насвистывавший юноша поперхнулся, обернулся к всхлипывающей мне.

– Ты о чем?

– Вы ведь ведете меня к кастеляну? Но я не виновата, честное слово! Я могу показать господина, который дал мне серебро!

– Поднимись, – поморщился паж. – Фу, какая же ты грязная! – Юноша потянул прядь волос, выбившихся из косы. Разжал пальцы, брезгливо помахал рукой, будто стряхивая что-то липкое. – Не собираюсь я тебя к управляющему тащить. С тобой желает познакомиться один… э-э… господин. Будешь хорошо себя вести – получишь новое платье.

– Высокий, светловолосый и с такой бородкой? – показала я двумя пальцами вокруг губ.

– Да. И прекрати уже реветь!

– Простите, господин…

– Не отставай.

Я крепко сцепила руки на животе и засеменила за пажом, едва сдерживая радость. Маг не забыл! Я даже не надеялась, что он так скоро пришлет за мной. Думала, это случится завтра, а может, по окончании празднеств. Но он велел привести меня сегодня же! И снова спас… На этот раз от матери.

У заднего входа в замок сновали слуги и чистенькие поварята в белых крахмальных сюртуках – здесь была высокая кухня. Они косились на меня, перешептывались, хихикали, прикрывая ладонями рты.

– Вот замарашка!

– На какой помойке ее нашли?

– Ты хотел сказать, из какой выгребной ямы достали?

Их бы на нижнюю кухню, чистить очаги и промывать свиные кишки для колбас! Я бы понюхала, чем бы они пахли! Уж точно не ванильной выпечкой…

Мои уши горели, я низко наклонила голову, пряча красное от стыда лицо за волосами, и, не заметив остановки, врезалась лбом в зад притормозившего пажа. Поварята откровенно заржали. Обернувшийся парень занес было руку, как для подзатыльника, но вместо того чтобы стукнуть меня, схватил со стола какой-то южный фрукт, покрытый шипами, и швырнул в заливавшегося смехом мальчишку. От столкновения со лбом фрукт лопнул, окрасив колпак и румяную физиономию в цвет детской неожиданности. Паж хохотнул, наблюдая, как поваренок размазывает по лицу темнеющую мякоть, и обратился к господину Виро.

Главного повара я видела дважды – первый раз, когда он лично пришел на нижнюю кухню наблюдать за разделкой йеала, огромного восьмирогого козла, спустившегося из Леса в княжеские угодья. Второй – когда Виро решил выбрать нового помощника, взамен обварившего руку. На меня, девчонку, он даже не взглянул – сухопарый, остроносый мужчина без единого волоска на голове. Теперь же, бросив взгляд на герб, вышитый золотом на плече пажа, он почтительно кивнул на процеженное сквозь зубы:

– Пять ведер кипятка в северную башню немедленно, еще пять через полчаса. Кроме того, принесите нежирное мясо, хлеб и чиар. К вечеру, после официальной части праздника, должен быть готов поднос с фруктами, пирожными и лимонадом.

Мы пересекли кухню и по неприметным, петляющим переходам обогнули обеденный зал, занимающий весь первый этаж главного здания; не останавливаясь, прошли сквозь северное крыло и поднялись на десять, как я сосчитала, пролетов. Дальше дорогу преградили стражники, при появлении пажа браво стукнувшие о каменный пол древками алебард.

– Его сиятельства нет? – понимающе хмыкнул парень.

– Господин граф обедает с князем, – донеслось из-под забрала.

– Отлично.

Паж распахнул двери, пропуская меня вперед.

– Входи.

Я прошмыгнула мимо стражи и поняла, что попала в Сады Светлых.

Пол комнаты укрывал пушистый темно-коричневый ковер, такой мягкий, что мои замерзшие ноги утонули по щиколотку. Я остановилась, не смея идти дальше, с открытым от изумления ртом разглядывая бежевые стены с высокими арочными окнами, побеленный потолок с лепниной, камин, изображавший пасть гигантского зверя. В центре стоял стол со стопкой бумаги и чернильницей, емкостью с песком и перочинным ножом. Покои наполнял запах пчелиного воска, которым натирали мебель, и яблоневых дров, потрескивающих в камине.

– Что стоишь? – выглянул из-за резной панели паж. Рассматривая плетеные решетки на окнах, я даже не заметила, как он прошел мимо.

Вместо ответа я показала пальцем на грязные следы, оставшиеся на ковре от моих ног.

Цыкнув, парень вернулся, поднял меня под мышки, и, держа на вытянутых руках, отнес в комнату, выложенную мраморными изразцами.

– Сиди здесь.

Сидеть так сидеть. Мрамор был теплым, и я с удовольствием оперлась о стену. Магический светильник лил теплый свет на бирюзово-зеленые плиты, на каменные ступени, ведущие к большой ванне, на умывальник с висящим над ним овальным зеркалом в серебряной раме. Раньше я никогда не видела светильников вблизи, и мне стало интересно. Подражая горничной, высунувшейся из окна во время сухой грозы, я поманила светящийся шар ладонью. Тот качнулся и спустился с потолка, завис перед моим носом. Работает!

– Ярче! – приказала я. – Ой!

Белая вспышка больно резанула по глазам. Я плотно зажмурилась, но цветные пятна еще долго бродили под опущенными веками. Как приглушить свет, я не знала.

За дверью загомонили. Я вскочила, спрятав руки за спину. Магический шар, рассыпая пучки света, всплыл вместе со мной, замер над макушкой.

– Уйди, – прошипела я.

Шар остался висеть.

Панель, заменявшая двери, сдвинулась в сторону, в ванную вошли трое мужчин с ведрами парящего кипятка. Крякнув, вылили воду в ванну, поклонились и исчезли.

• Предыдущая
• 4/17
• Следующая