Запад и Восток - Кузьмина Надежда М. - Страница 9
- Предыдущая
- 9/104
- Следующая
Аскани поднял тёмную бровь:
— Я подумаю.
Астер засмеялась, Тиану и лорд Арден подхватили. Шон задумчиво смотрел на нас с другой стороны костра.
Закончились посиделки тем, что нас напоили молодым яблочным сидром и стали учить хоровой песне про деву-иву, по непонятной причине крайне популярной в правящих домах Содружества. Вышло душевно, хотя я в какой-то момент захлюпала носом — в голову пришла мысль: а вдруг я такая же дева-ива и бревно бревном навеки? Чего Ас со мной возится? Я ж его не стою…
Прощаясь, Астер сказала:
— Сегодня у нас третье, вторник. До конца недели отдыхайте, восстанавливайтесь, приходите в себя. К выходным будут готовы обещанные мечи голубого серебра — тогда и начнём тренировки.
Подошла ко мне, заглянула в глаза и произнесла мысленно:
«Думай сердцем. И помни, ты никому ничего не должна… Есть ситуации, когда искренность и честность важнее вежливости, благодарности или милосердия. Поверь мне».
Это она о чём?
Когда мы укладывались спать в бывшей Шоновой, а теперь по факту нашей комнате, Аскани попытался раздеть меня догола, мотивировав сомнительные действия ещё более сомнительным доводом, что он завидует Прибою. В ответ я сообщила, что хоть я и не Волна, но сейчас начну лягаться и кусаться. И вообще, что, если Шон зайдёт?
— А ты его стесняешься?
Честно говоря, да. Хотя это, наверное, и глупо. После того как мы таскали полудохлого раздетого Шона по тайным ходам замка Сайгирн и после того как сам Шон неделю лечил нас с Асом, пожалуй, по логике можно было устраивать без стеснения коллективные походы в баню… Вот только есть вещи, которые линейной логике не поддаются. Одно дело — когда ты валяешься трупом, а другое — когда вот так стоишь посреди комнаты… ой, уже в одних крошечных белых трусиках.
Хотя одетыми в Галарэне мы всё равно не спали — слишком жарко, всё-таки юг. Да и погода стояла — макушка лета, сущее пекло. Я оставляла полотняные штаны до середины бёдер и маленький кусок материи на лямочках, прикрывающий грудь. Кажется, это называлось топиком. Ас ограничивался портками. Но сейчас на мне остался минимум, и Ас собирался лишить и того…
Руки стоящего сзади жениха обвили меня, прижимая к его груди:
— Ты же не боишься, так не вредничай… — в голосе звучала улыбка. Руки сжались крепче. — Послушай, как бьётся моё сердце. А я слышу твоё.
Сердце и вправду стучало где-то в горле, эхом отдаваясь в ушах. Или в них звенело? Поди пойми, когда прямо в ухо часто дышат, а потом прикусывают мочку зубами — легко, не больно и почему-то безумно будоражаще.
— Ас, хватит, остановись! — попросила я.
— А что я делаю? Просто обнял.
Просто? Почему я тогда в таком виде?
— Потому что жарко. — Голос был честным-честным. Знала бы его чуть хуже, поверила бы. — Я вот сегодня днём даже раздумывал, не обрезать ли волосы, чтоб стало полегче? Постричься под Сианурга.
Не выдержав, захихикала, представив школьного здоровенного, лысого как колено физкультурника. И рядом — тощего лысого Аса. Явно придуривается, но как убедительно! Знает, чернявая зараза, что рассмеши меня, и готово — всё сопротивление сдулось…
Ас подхватил меня на руки и понёс к кровати. Уложил и устроился рядом, обняв.
— Вот так, спи, моя сон-трава драгоценная, звёздочка моя ясная…
Зажмурилась и уткнулась куда-то ему в подмышку…
Как же я его люблю…
Утром следующего дня, в среду, четвёртого июля, Шон отволок нас через портал на опушку незнакомого леса. С высоты пары локтей мы вывалились прямо в заросли цветущего кипрея, Асу по плечо, мне по макушку. Я привставала на цыпочки, пытаясь оглядеться. Паривший над нами Шон хихикнул:
— Левитируйте! Или лезьте на дерево, вон удобный дуб!
Закрутила головой, повернулась и, споткнувшись на кочке, чуть не села.
Но дуб и правда был… и какой! Огромный, в три обхвата, с раскинутыми чёрными мощными горизонтальными ветвями, густой блестящей тёмной кроной… Красотища!
На дуб я не полетела, а выбралась из бурьяна и заозиралась: а что тут есть ещё? Оказалось, нас занесло на вершину пологого холма, под которым в зарослях таволги и камыша петляла неширокая речка. За речкой поднимался сосновый бор. Оглянулась — за спиной, окружённый подпушкой кустарников, тоже стоял лес. Правда, другой, с громадными разлапистыми тёмными елями, берёзами, привычными осинами. Небо было васильковым, летним, ярким, без единого облачка. Между нами и речкой шла полоса цветущего луга: ромашки, полевые колокольчики, малиновая смолка, голубой сивец луговой, между которыми перепархивали яркие пёстрые мотыльки. Нагнулась — в траве прямо у моих ног цвела белой свечкой душистая любка двулистная. Всё! Берём! Я уже люблю это место!
— Шон, а как называется речка?
— Вообще-то, детальным картографированием тут никто не занимался. А у местных всё просто: дальний ручей, ближний ручей, речка за горой… — хихикнул Шон. И подмигнул: — Сама придумай имя! Кстати, там, — махнул рукой куда-то за спину, — за лесом вторая речка. Тоже безымянная. Та впадает в эту. Ну, или наоборот, зависит от точки зрения. Они примерно одинаковые. Вот до их слияния — ваши владения. Такой треугольник площадью, если верить примерной карте, шесть или семь квадратных лиг. С третьей стороны — граница с Мириндиэлем. А теперь слушайте внимательно: по давнему соглашению на десять лиг от границы запрещено рубить лес — разрешается брать только валежник и сухостой. Ну и зверьё, если хотите сохранить уважение эльфов, особо беспокоить не стоит. Поохотиться, чтобы поужинать, — это можно. А вот истреблять, бить зверей на продажу ради шкур или мяса — такого дивный народ не любит. И своё неодобрение высказывает в достаточно доходчивой форме, чтобы отвадить всех нарушителей запрета. Поэтому тут спокойно и безлюдно — сенокосы и поближе можно найти. Вот там, — махнул рукой на восток, — в двадцати примерно лигах — замок. Центр герцогства Дейл.
— Ты там живёшь?
— Нет. Залетаю подписать бумаги и приглядеть за делами. Не я его строил. И имя он раньше другое носил.
По тону Шона было ясно, что вопросам на эту тему он будет не особо рад.
— На юг у нас — но далеко — большой город Тарглин. А ещё южнее — Тивалон. Если будет возможность, по осени стоит туда слетать — там интересно, каждый год проходят фестивали и состязания бардов. Но хватит время терять. Давай, взлетай, осматривайся. И решай, где хочешь ставить дом. Как определишься — позови меня через амулет. Я пока займусь другим — пробью отсюда телепорт в ваш «Нарвал» и смастерю пару амулетов, чтоб вы сами летали и меня не дёргали. — Шон чёрной кляксой спланировал к подножию дуба, в тенёк, привалился спиной к стволу и, задрав голову, вперился в крону.
Ладно, не стоит его отвлекать… И так учитель времени на нас потратил немерено… Заодно в левитации потренируюсь. Но место чудесное. И как-то сразу пришло ощущение: это — моё. И речка с тихой запрудой, и суливший грибы лес за спиной, и душистый звеневший стрекотом кузнечиков пестревший ромашками луг.
Только где строить — так сразу не определишь. От дуба я решила далеко не отходить — в детстве я мечтала, чтобы мне позволили покачаться на качелях, которые висели на перекладине, прибитой к двум высоким столбам за колодцем на деревенской площади. Воображала, что, если буду хорошо работать, переделаю все дела по дому, подою коров, накормлю кур, свиней, натаскаю воды и так далее, — мне позволят к ним подойти. Увы, единственная попытка закончилась расквашенным носом, разбитыми во время драки в кровь костяшками кулаков, а потом — рубцами на спине от Сибировых вожжей. А теперь я могу повесить доску на длинных цепях, и никто мне будет не указ! Мечта детская… но хотелось всё равно. И вид отсюда очень красивый…
Значит, вот та чуть утопленная в лесу поляна подойдёт.
— Аскани, тебе нравится место?
— Красиво. Неба много, пахнет хорошо, — улыбнулся Ас. — А в речке — я посмотрел магическим зрением — какая-то рыба есть. То есть что-то покрупнее лягушек и не змеи — плавает. А вон на том косогоре внизу — видишь? — кроличьи норы. Ты выбрала место для дома?
- Предыдущая
- 9/104
- Следующая
