Выбери любимый жанр

Опасная тропа - Шульц Джеймс Виллард - Страница 1


Изменить размер шрифта:

1

I. За пределом цивилизации

Вспоминая минувшие дни, я едва ли могу представить время, когда великая Компания — Американская Меховая Компания — не была началом и концом всего связанного со мной. Маленьким мальчиком в Сент-Луисе я нередко видел ее управляющих — отца и сына Шуто — в их офисе или проезжающими по улице. Я взирал на них с таким почтением и благоговением, как если бы они были богами — да, пожалуй, они и были таковыми. Как главы могучей Компании они держали в своих руках бразды правления всеми землями вдоль реки Миссури, от устья и до самых истоков в Скалистых Горах.

Уже по рождению я принадлежал к этой Компании. Мой отец, Ричард Фокс, вел от нее торговлю ружьями, а дядя, Уэсли Фокс, был ее полномочным представителем в далеком Форт-Бентоне, фактории в самых верховьях Миссури. Как и мои родители, он происходил из старинного пуританского рода в Салеме (Массачусетс), где у меня был еще один дядя, Поль Фокс, и три кузины.

Мои отец и мать умерли, когда я был еще очень мал. Дядя Уэсли и его жена-индеанка Тситсаки (Женщина-Птица) взяли меня жить к себе в Форт-Бентон. Поскольку у них не было своих детей, Тситсаки сразу же стала для меня второй матерью. Нигде во всем мире не было лучшей — более мягкой, отзывчивой и любящей — женщины, чем она. А как она была прекрасна! Какие у нее были огромные живые глаза! Она обладала грациозной фигурой, а ее волосы ниспадали до пят. Я очень любил смотреть, как она расчесывает их, проводя переливающуюся волну, и опять ловко заплетает в две громадные косы!

Хотя Тситсаки и понимала английский, но никогда не говорила на нем, опасаясь насмешек над своим произношением. Так же как ранее дядю, она взялась учить меня своему языку, и я довольно быстро им овладел. В ее присутствии мы с дядей обычно пользовались ее родным языком.

Ее племянник, Питамакан (Бегущий Орел), стал моим ни-тук-а — другом.

Для черноногихnote 1 это слово имеет глубокий смысл: друзья у них неразлучны и каждый всегда готов отдать за другого даже жизнь. Отцом моего друга (братом Тситсаки) был Белый Волк, вождьnote 2 пикуни, одного из племен черноногих.

Как же я полюбил Форт-Бентон, расположенный в широкой, удобной для выпаса лошадей долине на северном берегу реки, в двух тысячах трехстах миляхnote 3 от Сент-Луиса! Тогда я бы ни за что не признал, что он хоть в чем-то уступает Форт-Юниону, нашему главному посту в устье реки Йеллоустоун.

Возведенные из сырцового кирпича, высокие стены Форт-Бентона составляли квадрат в двести сорок футовnote 4 по периметру. За этими стенами находились сложенные из того же материала склады, служебные помещения и магазины по продаже кузнечных изделий, принадлежностей для судоходства и, наконец, дом управляющего этой фактории. В юго-западном и северо-восточном углах стен возвышались бастионы. В каждом из них стояло по две пушки, стрелявших восьмифунтовыми ядрами. В бастионах было сделано множество ружейных бойниц и по нескольку пушечных. Большие ворота находились в середине обращенной к реке стены. От берега их отделяло около восьмидесяти ярдовnote 5 .

К форту примыкали конюшни и коррали — загоны для наших лошадей. Крупного рогатого скота и птицы у нас не было. Повозками нам служили главным образом двуколки местного изготовления. В самом форте и близ него деревьев не было, но в миле ниже по течению и на южном берегу росли высокие тополя, ярко-зеленые летом и серые с редкой листвой зимой. Не было у нас и сада. Из овощей мы имели лишь дикий турнепс, который женщины в большом количестве выкапывали ранней весной. Но мы не страдали: жирное мясо бизонов, а также антилоп и оленей составляло основу нашего питания. Основой питания была именно бизонина, которую черноногие называли ни-тап-и-вак-син — «настоящая еда». Мы ели ее и вареной и жареной, а также высушенной тонкими полосками или мелко истолченной и смешанной с бизоньим жиром. И, наконец, в ходу был пеммиканnote 6 — может быть самая лучшая и питательная пища из всех ее видов. Подобно тому, как дети в цивилизованном мире собираются у очага и хрустят жареными зернами кукурузы, мы (особенно длинными зимними вечерами) сходились вместе, жарили и ели бизоньи языки, которые всегда были у нас в изобилии.

Кроме того, мы использовали различные ягоды — свежие летом и сушеные зимой. У нас всегда имелся чай и кофе. И лишь очень-очень редко, по самой большой оказии до нас доходил какой-нибудь хлеб. Ведь речные суда Компании доставляли грузы для торговли, которая приносила сотни процентов прибыли, и на них не хватало места для продовольствия для нас и нанятых нами служащих. Но ни они, ни мы не ворчали на то, что у нас не было бобов, хлеба, бекона, риса и других подобных продуктов. Питавшиеся вместе с индейцами в основном мясом, мы звали эти продукты кис-тап-и-вак-син — ничего не стоящая (бестолковая) пища!

Однажды в июне, вскоре после того, как мне пошел шестнадцатый год (точную дату я уже забыл), я сидел на самом верху выходившего к реке бастиона — это было мое любимое место — и уже в четвертый или пятый раз перечитывал письмо, которое в этот день было доставлено на первом судне этого сезона, шедшем на Дальний Запад из Сент-Луиса аж семьдесят один день.

— Прочти внимательно, — сказал мне дядя при его вручении. — Прочти и подумай, какой дать ответ. Мне бы не хотелось, чтобы ты принял решение под моим влиянием.

Сказав это, он поторопился выйти из конторы, громко позвав мою «почти-мать» (как я понял, чтобы передать содержание полученного письма, так его расстроившего). Я проводил дядю взглядом и подумал, что редко видел его таким расстроенным.

Полюбовавшись сверху на непрерывную череду повозок, тянущих грузы, доставленные судном, я бегло просмотрел страницу или две письма, но затем принялся изучать его со всем вниманием. Послание это было от дяди Поля из далекой Новой Англии и содержало требование немедленно отправить меня к нему. Дескать больше нельзя позволять мне расти на этом языческом Дальнем Западе, в варварской стране. Кто-то из Фоксов всегда был священником, и, поскольку у него самого были только дочери, то я просто обязан получить соответствующее образование, чтобы в свое время занять его место. Он очень беден и не сможет поддерживать меня деньгами, но поможет устроить меня в школу и колледж, а летом для меня всегда будет много работы на его маленькой ферме близ Салема. Все это было изложено на четырех страницах, и я быстро пробежал их.

1
Перейти на страницу:
Мир литературы