Паломино (Саманта) - Стил Даниэла - Страница 23
- Предыдущая
- 23/82
- Следующая
8
Ровно в то время, когда они обычно делали перерыв на обед, Тейт Джордан подал ковбоям знак, и они, радостно гикнув, помчались домой. Сэм была среди них: она отпускала шуточки насчет жены и детей Джоша, а двое парней подтрунивали над ней. Один из них обвинял ее в том, что она убежала от дружка, который ее поколачивал «и правильно делал, потому как ты за словом в карман не лезешь», а другой уверял, что она мать одиннадцати детей, но совсем не умеет готовить, поэтому ее вытурили из дому.
– Вы оба правы, – рассмеялась Саманта, весело глядя на ехавших рядом парней.
Работа, которую им поручили утром, оказалась несложной, и теперь им не терпелось поскорее освободиться, чтобы перекусить. Дело было двадцать четвертого декабря, и вечером в столовой устраивался грандиозный пир, куда были приглашены жены, дети и даже подруги ковбоев. Это был ежегодный всеми любимый праздник. В Рождество они еще отчетливей, чем всегда, чувствовали себя единой семьей, которую связывает и сплачивает общая любовь к ранчо.
– По правде сказать, детей у меня целых пятнадцать штук, все незаконные и лупят меня почем зря, поэтому я и сбежала сюда. Ну, как вам такой вариант?
– Как? У тебя нет бойфренда? – загоготал один из старожилов. – Неужто у такой хорошенькой белогривой кобылки нет дружка? Ладно заливать-то!
Ковбои уже не раз сравнивали ее с белогривой лошадкой-паломино, но Саманта не обижалась, а воспринимала это как комплимент, потому что обожала лошадей. Честно говоря, она действительно с каждым днем все больше напоминала паломино. Ее длинные блестящие волосы выгорели на солнце, а лицо загорело и приобрело красивый медово-коричневатый оттенок. Это было прелестное сочетание, не укрывшееся от мужских взоров независимо от того, упоминали они об этом вслух или предпочитали помалкивать.
– Только не говори мне, что у тебя нет мужчины, Сэм! – Старожил продолжал муссировать тему, которую ковбои частенько затрагивали, когда Саманты не было поблизости.
– Но ведь это так! Нет, конечно, у меня было пятнадцать мужчин – пятнадцать отцов моих внебрачных детей, но теперь… – Саманта рассмеялась вместе с ковбоями, а потом передернула плечом и крикнула, рванувшись в конюшне: – Да на меня теперь приличный мужик даже не посмотрит!
Джош проводил ее ласковым взглядом, а парень, ехавший рядом, наклонился к нему и спросил:
– А на самом-то деле что с ней стряслось, Джош? У нее есть дети?
– Насколько я знаю, нет.
– Она замужем?
– Уже нет.
Но больше Джош не сказал ничего. Во-первых, он считал, что Сэм сама им скажет, если захочет, а во-вторых, он действительно ничего больше не знал о ее жизни.
– А по-моему, она пытается от чего-то убежать, – покраснев, высказал предположение совсем юный ковбой.
– Может, и так, – согласился Джош и молча поехал дальше.
Откровенно говоря, никому особенно не хотелось вдаваться в подробности. Скоро Рождество, надо думать о своей жене и детях; в конце концов, нечего совать нос в чужие дела! На ранчо, конечно, тоже немного сплетничали, как в любом человеческом сообществе, но в целом здесь относились друг к другу с уважением. Ведь в основном тут собрались мужчины, которые привыкли полагаться только на себя и слишком ценили окружающих, чтобы лезть в их личную жизнь. Болтунов среди них почти не было, и обычно разговор вертелся вокруг ранчо и домашнего скота. Сэм в их среде ничто не угрожало, и она это знала. Отчасти поэтому ей было здесь так хорошо. Никто не собирался расспрашивать ее про Джона и Лиз, выяснять, почему у нее никогда не было детей и как она себя чувствует после развода…
«А скажите мне, миссис Тейлор, теперь, когда муж бросил вас и ушел к другой женщине, каково ваше отношение к…»
Она достаточно нахлебалась этого в Нью-Йорке. И наконец почувствовала себя свободной.
– Увидимся позже! – весело крикнула Сэм Джошу и торопливо пошла к дому Кэролайн.
Она собиралась принять душ, надеть чистые джинсы и вернуться, как обещала, в столовую, чтобы помочь украсить елку. Все работники разделились на множество групп и образовали различные комитеты, получившие самые разные задания: от пения рождественских гимнов до выпечки тортов. На ранчо «Лорд» Рождество было для всех без исключения событием первостепенной важности.
Войдя в дом, Саманта увидела, что Кэролайн, сосредоточенно нахмурившись, изучает записи в огромном гроссбухе. Саманта незаметно подкралась к ней и со всей силы хлопнула по плечу.
– Ой! Ты меня напугала!
– Почему бы вам не устроить себе для разнообразия передышку? Ведь сегодня Рождество!
– А что, я уже похожа на Скруджа? – Напряженное лицо Кэролайн потеплело, и на нем заиграла улыбка. – Может, мне пора уже и заговорить его голосом?
– Еще не время. Подождите до завтра. Завтра мы вместе с Призраком Прошедшего Рождества устроим на вас охоту!
– О, да этих призраков уже знаешь сколько?
Кэролайн на мгновение задумалась, отложив в сторону большую бухгалтерскую книгу. Ей вдруг пришел на память Голливуд и экстравагантные рождественские балы, на которых она веселилась. Внимательно наблюдая за Кэролайн, Саманта догадалась, что у нее на уме.
– Вы до сих пор по этому тоскуете?
На самом деле имелось в виду: «Вы до сих пор тоскуете по своему мужу», – и глаза Саманты вдруг погрустнели. Казалось, она пытается выяснить для себя, сколько все это может продолжаться.
– Нет, – тихо ответила Кэролайн. – И даже не уверена, что когда-либо тосковала. Как ни странно, мне всегда больше подходила такая жизнь, как здесь. Я долго этого не знала, но как только очутилась здесь, поняла. Я всегда была здесь счастлива, Саманта. Мое место здесь, на ранчо.
– Я знаю. Я ощутила это сразу же, едва мы познакомились.
Саманта завидовала Кэролайн. Сэм еще не нашла своего места в жизни. У нее была лишь квартира, в которой они жили с Джоном Тейлором. А ничего такого, что принадлежало бы исключительно ей, не было.
– Ты очень скучаешь по Нью-Йорку, Сэм?
Саманта медленно покачала головой.
– Нет, не по Нью-Йорку. Я скучаю по друзьям. По Чарли, по его жене Мелинде и по трем их сыновьям. Один из них мой крестник. – Внезапно она почувствовала себя одинокой и покинутой и отчаянно затосковала по людям, которые остались дома. – А еще, наверное, мне не хватает моего босса, Харви Максвелла. Он творческий директор нашего агентства. Харви был мне как отец. Наверное, я и по нему скучаю.
Едва Сэм это выговорила, как ее захлестнула волна одиночества, ибо она вновь подумала о Джоне… и о первом Рождестве без него. Глаза ее невольно наполнились слезами; она поспешно отвернулась, но Кэролайн все равно заметила и ласково взяла ее за руку.
– Ничего, ничего. Я понимаю… – Она притянула Саманту к себе. – Я прекрасно помню, каково мне было поначалу, когда умер мой муж. Для меня это был очень трудный год. – Она немного помолчала и добавила: – Но постепенно это пройдет. Дай только время.
Сэм кивнула, и ее плечи легонько затряслись; она уткнулась в хрупкое плечо тети Каро, но уже через секунду шмыгнула носом и отстранилась.
– Извините, – Саманта смущенно улыбнулась сквозь слезы. – Надо же, как я расхныкалась! Сама не знаю, что на меня нашло.
– Просто приближается Рождество, а ты все эти годы проводила его с мужем. Это абсолютно нормальная реакция, Сэм. Чего еще ты ждала, скажи на милость?
Но все равно, в который раз с тех пор, как она впервые узнала о том, что Джон бросил Сэм, Кэролайн заклокотала от ярости. Что он натворил?! Как мог он бросить эту прелестнейшую молодую женщину ради холодной маленькой сучки, на которую Кэролайн тайком смотрела теперь каждый вечер, включив телевизор: она пыталась понять, почему Джон предпочел Саманте Лиз. Единственным объяснением, пожалуй, был ребенок, но все равно это не повод, чтобы совершенно потерять голову и оставить такую женщину, как Сэм. Однако Джон это сделал! Сделал, хотя Кэролайн совершенно не понимала почему.
- Предыдущая
- 23/82
- Следующая
