После – долго и счастливо - Тодд Анна - Страница 3
- Предыдущая
- 3/101
- Следующая
Не могу больше это слушать. Все так чертовски запутано. У меня не получается осознать все сразу. Уж как-то слишком.
Вэнс пропускает мою вспышку мимо ушей и продолжает вести машину по жилому району.
– В тот день я сорвался. Потребовал, чтобы твоя мама рассказала Кену правду. Я больше не мог смотреть на то, как ты растешь. К тому моменту мой переезд в Америку был решенным делом. Я умолял ее поехать со мной и взять тебя, моего сына.
«Моего сына».
Внутри у меня все переворачивается. Нужно выбраться из машины, хоть бы и на ходу. Я смотрю на милые домики, мимо которых мы проезжаем, и думаю о том, что, несомненно, предпочел бы физическую боль этой.
– Но она отказалась и сообщила, что сделала тест… и что все-таки ты не мой ребенок.
– Что?
Я потираю виски. Если бы это помогло, я бы разбил головой приборную панель.
Бросаю на него взгляд и вижу, что он стреляет глазами то вправо, то влево. Заметив, с какой скоростью мы мчимся, я понимаю, что он пропускает все светофоры и знаки остановки, лишь бы не позволить мне выпрыгнуть из машины.
– Наверное, она запаниковала. Не знаю. – Вэнс поворачивается ко мне. – Я был уверен, что она лжет. Много лет спустя твоя мама призналась, что не делала никаких тестов. Но в тот момент она была непреклонна: сказала, чтобы я забыл обо всем, и извинилась за то, что ввела меня в заблуждение насчет моего отцовства.
Я весь сосредоточен на своем кулаке. Сжать, разжать. Сжать, разжать…
– Прошел еще один год, и мы снова стали разговаривать… – продолжает он, но его тон неуловимо меняется.
– Ты имеешь в виду, снова стали спать вместе.
Очередной тяжелый вздох срывается с его губ.
– Да… Каждый раз, оказываясь рядом друг с другом, мы повторяли одну и ту же ошибку. Кен много работал, готовился к получению степени магистра, а она сидела дома с тобой. Ты всегда был так похож на меня: когда бы я ни зашел, тебя было не оторвать от чтения. Не знаю, помнишь ли ты, но я всегда приносил тебе книги. Подарил тебе свой экземпляр «Великого Гэтс…»
– Хватит.
Неясные воспоминания затуманивают голову, и мне становится досадно от нежности в его голосе.
– С перерывами так продолжалось несколько лет, и мы думали, что никто ничего не замечает. Это была моя вина: я никак не мог перестать ее любить. Что бы я ни делал, мысли о ней не давали мне покоя. Я переехал ближе к вам, поселился в доме прямо через улицу. Твой отец знал. Не представляю, откуда, но стало ясно, что он знал.
Немного помолчав и свернув на другую улицу, Вэнс добавляет:
– Тогда он и начал пить.
Выпрямившись, я ударяю ладонями по приборной панели. Он даже не вздрагивает.
– Значит, ты оставил меня с отцом-алкоголиком, который стал таким только из-за вас с мамой? – Моя ярость заполняет салон машины, я еле дышу.
– Я пытался ее убедить, Хардин. Не хочу, чтобы ты винил мать, но я уговаривал ее забрать тебя и переехать ко мне. Она отказалась. – Вэнс проводит рукой по волосам, подергивая их у корней. – С каждой неделей он пил все больше и все чаще, но она по-прежнему не хотела признаться, что ты мой сын. Даже мне, поэтому я и уехал. Вынужден был уехать.
Вэнс замолкает, и когда я снова смотрю на него, вижу, что он быстро моргает. Я тянусь к дверной ручке, но он прибавляет газу и несколько раз нажимает на кнопку блокировки дверей: «щелк-щелк-щелк» разносится по машине.
Когда Вэнс продолжает рассказывать, его голос звучит глухо:
– Я переехал в Америку и много лет ничего не слышал о твоей маме – до того момента, пока Кен в конце концов не ушел от вас. У нее не было денег, она работала не покладая рук. К тому времени мои доходы прилично выросли. Конечно, я зарабатывал не так много, как сейчас, но и не мало. Я вернулся сюда и нашел нам жилье, нам троим, и в его отсутствие заботился о ней, но она все больше от меня отдалялась. Сбежавший черт знает куда Кен прислал документы на развод, и все равно она не хотела заводить со мной постоянные отношения. – Вэнс хмурится. – Всего, что я сделал, ей было недостаточно.
Я помню, как он забрал нас к себе после ухода отца, но никогда особо об этом не задумывался. Даже не предполагал, что причина тому – их с мамой общее прошлое или то, что я мог оказаться его сыном. Мое пошатнувшееся мнение о ней вконец испортилось. Я потерял к ней последнее уважение.
– В общем, когда она переехала обратно в тот дом, я так и продолжал помогать вам деньгами, но сам вернулся в Америку. Твоя мама стала возвращать мои ежемесячные чеки, не отвечала на звонки, и я начал подозревать, что она нашла кого-то другого.
– Нет. Просто каждую минуту каждого дня она работала. – В подростковые годы мне было одиноко дома, поэтому я и связался с плохой компанией.
– Думаю, она надеялась, что он вернется, – поспешно говорит Вэнс, затем замолкает. – Но он не вернулся. Многие годы он продолжал пить, пока что-то наконец не заставило его понять, что пора остановиться. Несколько лет мы с ним не общались, но он связался со мной, когда переехал в Штаты. На тот момент он завязал с выпивкой, а я только что потерял Роуз. После твоей мамы Роуз была первой женщиной, глядя на которую я не видел лица Триш. Она была невероятно милой и подарила мне много счастья. Я знал, что никого не полюблю так сильно, как твою маму, но с Роуз мы жили душа в душу. Мы были счастливы и строили жизнь вместе, но на мне словно висело проклятие… и она заболела. Роуз родила Смита, но ее я потерял…
Эта мысль меня изумила.
– Смит.
Я был так занят попытками сложить эту чертову путаницу в цельную картину, что даже не подумал о мальчишке. Что это означает? Черт.
– Я решил, что этот маленький гений даст мне второй шанс стать отцом. После смерти его матери он помог мне найти себя. Я постоянно вспоминал о тебе в детстве: Смит выглядит так же, как ты в том возрасте, только волосы и глаза у него светлее.
Помню, Тесса сказала то же самое, когда мы познакомились с парнишкой, но сам я не вижу сходства.
– Это… просто охренеть, – вот и все, что пришло мне в голову.
В кармане вибрирует телефон, но я лишь смотрю на свою ногу, будто это какой-то воображаемый звук, и не могу пошевелиться, чтобы ответить на звонок.
– Знаю, и мне жаль. Когда ты переехал в Америку, я подумал, что смогу быть рядом, не принимая на себя роль отца. Я продолжал общаться с твоей мамой, взял тебя на работу в «Вэнс» и постарался сблизиться настолько, насколько ты мне позволил. Я наладил отношения с Кеном, хотя враждебность между нами никуда не денется. Наверное, он жалел меня после того, как я потерял жену. К тому времени он очень сильно изменился. Я хотел лишь быть ближе к тебе и радовался любому общению. Знаю, теперь ты меня ненавидишь, но мне хотелось бы верить, что хоть какое-то время у меня все получилось.
– Ты лгал мне всю мою жизнь.
– Я знаю.
– И мама тоже, и оте… Кен.
– Она по-прежнему все отрицает. – Вэнс находит для нее очередное оправдание. – До сих пор не признает всей правды. У Кена всегда были подозрения, но твоя мама никогда их не подтверждала. Наверняка он все еще цепляется за призрачный шанс, что ты его сын.
Нелепость его слов заставляет меня закатить глаза.
– Ты хочешь сказать, Кен Скотт настолько тупой, что считает меня своим сыном после всех лет, что вы трахаетесь у него за спиной?
– Нет. – Вэнс останавливается у обочины, глушит мотор и смотрит на меня внимательно и серьезно. – Кен не тупой. Он лелеет надежду. Он любил тебя – и сейчас любит – и только из-за тебя бросил пить и вернулся к учебе. Хотя знал, что ты можешь оказаться не его ребенком, но, несмотря ни на что, сделал все это ради тебя. Он сожалеет о том, что тебе пришлось вынести столько дерьма, и о том, что случилось с твоей мамой.
Я вздрагиваю: перед глазами проносятся образы, населяющие мои кошмары. Оживают воспоминания об ужасе, который сотворили с ней те пьяные солдаты много лет назад.
– Она что, не делала никаких тестов? Откуда ты вообще знаешь, что ты мой отец? – Поверить не могу, что задаю этот вопрос.
- Предыдущая
- 3/101
- Следующая
