Волки! - Шукшин Василий Макарович - Страница 2
- Предыдущая
- 2/2
— Ваша взяла, — сказал он. — Жрите, сволочи. — И пошел в деревню. На растерзанного коня старался не смотреть. Но не выдержал, глянул… И сердце сжалось от жалости, и злость великая взяла на тестя. Он скорым шагом пошел по дороге.
— Ну погоди!.. Погоди у меня, змей ползучий. Ведь отбились бы и конь был бы целый. Шкура.
Наум ждал зятя за поворотом. Увидев его живого и невредимого, искренне обрадовался:
— Живой? Слава те господи! — На совести у него все-таки было нелегко.
— Живой1 — откликнулся Иван. — А ты тоже живой?
Наум почуял в голосе зятя недоброе. На всякий случай зашагнул в сани.
— Ну, что они там?..
— Поклон тебе передают. Шкура!..
— Чего ты? Лаешься-то?..
— Счас я тебя бить буду, а не лаяться. — Иван подходил к саням.
Наум стегнул лошадь.
— Стой! — крикнул Иван и побежал за санями. — Стой, паразит!
Наум опять нахлестывал коня… Началась другая гонка: человек догонял человека.
— Стой, тебе говорят! — крикнул Иван.
— Заполошный! — кричал в ответ Наум. — Чего ты взъелся-то? С ума, что ли, спятил? Я-то при чем здесь?
— Ни при чем?! Мы бы отбились, а ты предал!..
— Да где же отбились?! Где отбились-то, ты што!
— Предал, змей! Я тебя проучу малость. Не уйдешь ты от меня, остановись лучше, Одного отметелю — не так будет позорно. А то при людях отлуплю, И расскажу все… Остановись лучше!
— Сейчас — остановился, держи карман! — Наум нахлестывал коня. — Оглоед чертов… откуда ты взялся на нашу голову!
— Послушай доброго совета — остановись! — Иван стал выдыхаться. — Тебе же лучше: отметелю и никому не скажу.
— Тебя, дьявола, голого почесть в родню приняли, и ты же на меня с топором! Стыд-то есть или нету?
— Вот отметелю, потом про стыд поговорим. Остановись! — Иван бежал медленно, уже далеко отстал, И наконец вовсе бросил догонять. Пошел шагом.
— Найду, никуда не денешься! — крикнул он напоследок тестю.
Дома у себя Иван никого не застал: на двери висел замок. Он отомкнул его, вошел в дом. Поискал в шкафу… Нашел недопитую вчера бутылку водки, налил стакан, выпил и пошел к тестю. В ограде тестя стояла выпряженная лошадь.
— Дома, — удовлетворенно сказал Иван. — Счас будем уроки учить.
Толкнулся в дверь — не заперто. Он ждал, что будет заперто. Иван вошел в избу…
Его ждали: в избе сидели тесть, жена Ивана и милиционер. Милиционер улыбался:
— Ну что, Иван?
— Та-ак… Сбегал уже? — спросил Иван, глядя на тестя.
— Сбегал, сбегал, Налил шары-то, успел?
— Малость принял для… красноречия. — Иван сел на табуретку.
— Ты чего это, Иван? С ума, что ли, сошел? — поднялась Нюра. — Ты што?
— Хотел папаню твоего поучить… Как надо человеком быть.
— Брось ты, Иван, — заговорил милиционер, — Ну, случилось несчастье, испугались оба… Кто же ждал, что так будет? Стихия.
— Мы бы легко отбились. Я потом один был с ними…
— Я же тебе бросил топор? Ты попросил, я бросил. Чего еще-то от меня требовалось?
— Самую малость: чтоб ты человеком был, А ты — шкура. Учить я тебя все равно буду.
— Учитель выискался! Сопля… Гол как сокол, пришел в дом на все на готовенькое да еще грозится. Да еще недовольный всем: водопроводов, видите ли, нету!
—Да не в этом дело, Наум, — сказал милиционер, — При чем тут водопровод?
— В деревне плохо!.. В городе лучше, — продолжал Наум. — А чево приперся сюда? Недовольство свое показывать? Народ возбуждать против Советской власти?
— От сука! — изумился Иван. И встал. Милиционер тоже встал.
— Бросьте вы! Пошли, Иван…
— Таких взбудителев-то знаешь куда девают? — не унимался Наум.
— Знаю! — ответил Иван. — В прорубь головой… — И шагнул к тестю.
Милиционер взял Ивана под руки и повел из избы. На улице остановились, закурили.
— Ну не паразит ли! — все изумлялся Иван. — И на меня же попер.
— Да брось ты его!
— Нет, отметелить я его должен.
— Ну и заработаешь! Из-за дерьма.
— Куда ты меня счас?!
— Пойдем, переночуешь у нас… Остынешь. А то себе хуже сделаешь. Не связывайся.
— Нет, это же… што ж это за человек?
— Нельзя, Иван, нельзя: кулаками ничего не докажешь.
Пошли по улице по направлению к сельской кутузке.
— Там-то не мог? — спросил вдруг милиционер.
— Не догнал! — с досадой сказал Иван. — Не мог догнать.
— Ну вот… Теперь — все, теперь нельзя.
— Коня жалко.
— Да…
Замолчали. Долго шли молча.
— Слушай: отпусти ты меня. — Иван остановился. — Ну чего я в воскресенье там буду?! Не трону я его.
— Да нет, пойдем. А то потом не оберешься… Тебя жалеючи, говорю. Пойдем счас в шахматишки сыграем… Играешь в шахматы?
Иван сплюнул на снег окурок и полез в карман за другой папироской.
— Играю.
- Предыдущая
- 2/2
