Воины бури (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 52
- Предыдущая
- 52/70
- Следующая
— Сбежали сюда, — сухо уточнила Стиорра.
— У нас было шесть кораблей, — объяснил Сигтрюгр, — а у него — тридцать шесть.
— И что случилось с теми шестью?
— Мы подкупили ими ирландцев, обменяли на зерно и эль.
— Тех самых ирландцев, которых наняли тебя убить? — спросил я. Сигтрюгр кивнул. — И почему же они этого не сделали?
— Потому что не хотят помереть на этих скалах, — ответил он, — а ещё из-за твоей дочери.
Я посмотрел на неё.
— Из-за твоей магии?
Стиорра кивнула и встала — огонь осветил суровое выражение ее лица.
— Пойдём со мной, отец, — сказала она, и я увидел, что люди Сигтрюгра ухмыльнулись какой-то шутке, известной только им. — Отец? — Стиорра кивнула в сторону запада. — Пора.
— Пора?
— Сам всё увидишь.
Я пошёл за ней на запад. Она протянула руку и повела меня вниз по склону, потому что ночь была тёмная, а спуск крутой. Мы шли медленно, глаза приспосабливались к темноте.
— Это я, — тихо сказала она, когда мы добрались до подножия холма.
— Госпожа, — раздался голос из темноты. Очевидно, возле грубой каменной стены, перегораживающей идущую от крепости узкую полосу земли, стояли дозорные. И тут я увидел много костров, горящих вдалеке.
— Сколько людей возле тех костров? — спросил я.
— Сотни, — спокойно ответила Стиорра. — Достаточно, чтобы нас сокрушить, поэтому пришлось использовать другие методы, чтобы их сдержать, — она отпустила мою руку и поднялась на стену. Я с трудом мог её разглядеть. На ней был плащ — чёрный, как ночь и её волосы, но я знал, что она стоит, выпрямив спину, и смотрит на врагов вдалеке.
А потом она запела.
Вернее, она еле слышно пела и постанывала, её голос пугающе скользил вверх и вниз, плача в темноте, а иногда она прекращала петь и тявкала как лисица. Потом замолчала, и во тьме ночи не было слышно ни звука, кроме дуновения ветра. Она снова запела, затявкала коротким резким лаем в сторону запада, а потом её голос превратился в отчаянный вопль, который постепенно превратился в хныканье и полностью затих.
А затем, словно в ответ, горизонт на западе осветился молнией. Не острыми кинжалами молнии Тора, не острыми вспышками гнева, раскалывающими небо, а мерцающими всполохами беззвучной летней молнии. Далёкие и яркие, они сверкнули и погасли, и снова наступила темнота и тишина, таящая угрозу. Вдалеке в последний раз вспыхнул свет, и я увидел ряд белых черепов, тянущийся вдоль стены, где стояла Стиорра.
— Вот, отец, — она вытянула руку, — они снова прокляты.
Я взял её руку и помог спуститься со стены.
— Прокляты?
— Они считают меня ведьмой.
— А это так?
— Они меня боятся, — ответила она. — Я призываю духов умерших, чтобы преследовать их, и они знают, что я говорю с богами.
— Разве они не христиане?
— Христиане, но боятся старых богов, и я держу их в страхе, — она замолчала, уставившись в темноту. — Здесь, в Ирландии, всё немного иначе, — озадаченно произнесла она, — словно старая магия исходит от земли. Ты можешь это почувствовать.
— Не могу.
Она улыбнулась, сверкнув белыми зубами.
— Я умею пользоваться руническими палочками. Меня научила Фулла.
Я отдал ей рунические палочки её матери — тонкие гладкие деревяшки, на которых при гадании появлялись замысловатые узоры, рассказывающие о будущем.
— Они всё тебе говорят? — спросил я.
— Они рассказали, что ты придёшь, что Рагналл умрёт. И кое-что ещё... — она резко остановилась.
— Кое-что ещё? — спросил я.
— Нет, — покачала она головой. — Иногда их трудно прочитать, — небрежно добавила она, взяла меня за руку и повела к костру на вершине холма. — Утром христианские колдуны попытаются избавиться от моей магии. Но не смогут.
— Христианские колдуны?
— Священники, — пренебрежительно сказала она.
— А рунические палочки не рассказали тебе, что твоего старшего брата оскопят?
Она остановилась и посмотрела на меня в темноте.
— Оскопят?
— Он чуть не умер.
— Нет! — воскликнула она. — Нет!
— Это сделала Брида.
— Брида?
— Чёртова сука, что присоединилась к Рагналлу, — горько ответил я.
— Нет! — снова воскликнула она. — Утред был здесь. Он отправился к Рагналлу с миром!
— Теперь его называют отцом Освальдом, — сказал я, — но отцом он никогда не будет.
— Эта Брида, — с яростью спросила она, — она ведьма?
— Она так считает и так говорит.
Дочь с облегчением вздохнула.
— Об этом и сказали рунические палочки, отец, что колдунья должна умереть.
— Это сказали рунические палочки?
— Должно быть, это она, — мстительно сказала Стиорра. Она явно боялась, что руны предсказали её собственную смерть. — И будет она.
И я отправился за ней к костру.
Утром три ирландских священника подошли к узкому перешейку, где на низкой каменной стене стояли черепа. Священники остановились по крайней мере в пятидесяти шагах от черепов, подняли руки и стали читать молитвы. Один из них, с буйной шевелюрой, танцевал по кругу и пел.
— Чего они добиваются? — спросил я.
— Они молятся, чтобы Бог уничтожил черепа, — сказал Финан и перекрестился.
— Они действительно их боятся, — удивлённо заметил я.
— А ты нет?
— Ну, это же всего лишь черепа.
— Это мертвецы! — яростно сказал он. — Разве ты этого не знал, когда положил головы вокруг Эдс-Байрига?
— Да я просто хотел напугать Рагналла, — ответил я.
— Ты поставил стену из черепов, — возразил Финан, — неудивительно, что он оттуда ушёл. А эта? — он кивнул туда, где Стиорра расположила черепа, обращённые вглубь страны. — Эта стена из черепов обладает силой.
— Силой?
— Давай лучше покажу.?Он провел меня через холм к яме, окруженной камнями. Она была небольшой, возможно, площадью в шесть футов, но каждый дюйм заполняли кости. ?— Лишь Богу известно, сколько времени они уже там, — сказал Финан, — сверху лежала эта плита, — он показал на каменную плиту, что отодвинули от ямы. На поверхности плиты был нацарапан крест, теперь заросший лишайником. Кости разложили так, что длинные пожелтевшие кости ног лежали вместе, а рёбра — кучкой отдельно. Там также виднелись тазовые и кости рук, а вот черепов не было. — Думаю, черепа лежали сверху, — сказал Финан.
— Кто они? — я наклонился, чтобы заглянуть в яму.
— Наверно, монахи. Может быть, их убили, когда появились первые норвежцы? — он повернулся и посмотрел на запад. — А эти несчастные ублюдки их боятся. Это армия мертвецов, их собственных мертвецов! Они захотят получить больше золота, прежде чем пройти за эту стену из черепов.
— Больше золота?
Финан слегка улыбнулся.
— Рагналл заплатил Уи Нейллам золотом, чтобы они захватили Стиорру. Но если им придётся сражаться не только с живыми, но и с мёртвыми, они захотят намного больше того, что он уже дал.
— Мёртвые не сражаются, — возразил я.
Финан презрительно фыркнул.
— Эх вы, саксы! Мне иногда кажется, что вы ничего не знаете! Нет, мёртвые не сражаются, они мстят! Хочешь, чтобы молоко кисло в вымени или посевы высыхали? Чтобы скот пал от вертячки, а дети болели?
Я услышал, как ирландские священники завыли, и подумал, не появились ли в воздухе невидимые духи, сражающиеся магией. Подумав об этом, я прикоснулся к молоту на шее, но потом позабыл о призраках, потому что мой сын закричал.
— Отец! — кричал он. — Корабли!
Я увидел, что последние два корабля появились с юга, и это означало, что Орвар уговорил их команды предать Рагналла. Теперь у меня появился флот и армия.
— Мы должны спасти семью Орвара, — сказал я.
— Мы дали обещание, — согласился Финан.
— Рагналл не таскает их вместе со своими всадниками, — предположил я. — Ты же не захочешь, чтобы женщины и дети тебя отягощали, когда вторгаешься в самую глубь вражеской страны.
— Но он должен держать их в безопасном месте, — сказал Финан
По моему мнению, это означало, что они находятся в Эофервике. Этот город был оплотом Рагналла, его крепостью. Мы знали, что он отослал туда часть армии, по-видимому, чтобы охранять римские стены, пока остальные грабят Мерсию.
- Предыдущая
- 52/70
- Следующая
