Профессионал. Мальчики из Бразилии. Несколько хороших парней - Годар Этьен - Страница 5

— Все это, конечно, очень трогательно, — нетерпеливо прервал его министр, — но что вы все-таки собираетесь делать? Если Бомон решился на такую акцию, то где он? Как его найти? Его, по-видимому, нелегко будет арестовать?

— Да, он все время перемещается, — задумчиво произнес Мартен, — но он будет входить в какие-нибудь контакты… И тогда, возможно…

— Ни в коем случае, — возмущенно возразил Пикар, — Я учил его не входить ни в какие контакты. Я всегда учил его тактике работы на «выжженной территории».

— А что это значит? — спросил министр.

— А это значит, что человек, которого я воспитал, всегда идет в атаку сам, — заявил старый инструктор,

— Он не бежит от встреч, но он упреждает своих противников. Джосс Бомон будет вас окружать. Он один окружит вас всех. Окружит и сведет с ума.

Время уже далеко перевалило за полночь. Становилось прохладно, с набережной Сены тянуло сыростью. Для инспектора Фаржа из бригады противодействия и двух агентов — Виктора и Рагуле, уже несколько часов торчащих у дома Бомона, ожидание стало казаться бессмысленным, а борьба со сном

— все более трудно.

— Он не придет, этот Бомон,

— проворчал Фарж, плотнее заматывая на шее шерстяной шарф и мечтая в глубине души о горячей ванне, — конечно, не придет. Надо быть просто сумасшедшим, чтобы сюда явиться.

— Ты так думаешь? — заметил Рагуле, — все-таки он два года не видел свою жену…

— Ну и что? — упорствовал Фарж, — Он же понимает, что в любом случае встретиться не с ней, а с нами. Нет, он не придет…

Не доходя квартал до своего дома, Бомон сделал клошарам знак остановиться. Вокруг было тихо. Улица спала, тускло светили фонари, но профессиональный глаз Жослена сразу отметил три темных затылка в машине напротив парадного подъезда. Черного хода в доме не было и полковник Мартен, видимо, решил ограничиться одной группой агентов.

В темном доме ярко светились окна его квартиры. Шторы на окнах салона были раскрыты. Это означало, что Жанна была дома одна.

Бомон обернулся к клошарам.

— А теперь — делайте все так, как договорились. Смотрите, не перепутайте чего-либо. Нам сегодня нельзя ошибаться. Ну, ругайтесь, кричите, догоняйте меня! — негромко скомандовал он.

Инспектор Фарж и его напарники только было собрались попить кофе, чтобы ненароком не уснуть, как вдруг услышали за спиной звонкий топот бегущих ног. Потом послышался шум, крики, какая-то возня, и из-за угла соседнего дома на тихую пустынную улицу вывалила компания подвыпивших бродяг.

Между ними, видимо, под влиянием винных паров, произошла размолвка, потому что все они внезапно набросились с кулаками на высокого смешного оборванца в нелепом широченном плаще и висящей почти на ушах мятой шляпе.

— А-а-а! Спасите! — заплетающимся языком завопил он, неуклюже отмахиваясь от собутыльников, — Эй, кто-нибудь, помогите! Полиция, полиция, убивают!

Он заметил Фаржа, Виктора и Рагуле, сидящих в машине, с силой рванулся из цепких рук своих осерчавших приятелей и быстрой рысцой перебежал улицу.

— Полиция, полиция, спасите! Меня убивают! — кричал бродяга, заглядывая в окна машины и дергая ручки дверей.

— Только этого нам тут не хватало! — сказал, сморщившись инспектор Фарж, — какое дурачье, однако. Отгони-ка их от машины, Рагуле.

Рагуле с неохотой вылез из машины и начал расшвыривать дерущихся в разные стороны.

— Идите отсюда, проваливайте, — приговаривал он, раздавая пинки направо и налево, — что вы к нему привязались!

В это время оборванец, улучив момент, юркнул в открытую дверцу машины и мертвой хваткой вцепился в заднее сиденье.

— Спасите меня, увезите меня отсюда куда-нибудь, это ужасные люди, вы их не знаете, они хотят меня убить. — бормотал он.

— Это еще что такое?! — заорал потерявший терпение Фарж, — Выкиньте его немедленно, он загадит нам всю машину!

Виктор и Рагуле принялись выталкивать бродягу из машины, но это оказалось не так-то просто. Он отчаянно сопротивлялся, упираясь руками и ногами. Внезапно в машине раздался оглушительный трезвон — из кармана бродяги выпал огромный будильник и от удара разразился скрипучей заливистой трелью, способной свалить живого и поднять мертвого.

— Что это? Будильник? — инспектор Фарж окончательно рассвирепел, — Суньте ему в морду этот будильник! Убирайся отсюда, шваль!

Наконец, они выпихнули его из машины, дали полновесный пинок под зад, так что бродяга кубарем пролетел несколько метров. Но решив, что это все же меньше того, что причиталось ему от приятелей, он нимало не расстроился, а напротив уселся на тротуаре поудобнее, привалился спиной к какой-то машине у обочине, и запел, отчаянно фальшивя:

— Жил-был у бабушки серенький козлик,

Жил-был, жил-был серенький козлик…

Рагуле, наконец, нашарил под сиденьем машины старый будильник, выключил его и швырнул вдогонку хозяину. Будильник со звоном покатился по мостовой.

— Что вы, господа, — возмущенно закричал бродяга, вскочив на ноги, — разве так можно поступать! Вы, чего доброго, разобьете часы. Это очень ценный будильник. Старинный… Еще, бывало, моя бабушка, упокой, Господи, ее душу…

Он поднял будильник и пошатываясь, что-то бормоча побрел по улице.

— Пожалуй, надо выпить кофе, а то совсем заснем, — сказал Рагуле.

Фарж потянулся за термосом и пакетом с бутербродами…

Бродяга тем временем дошел до старого вяза, росшего у дома напротив, и тихо скользнул в тень его широкого ствола. Затем он осторожно обернулся. В машине было тихо.

Инспектор Фарж и двое агентов пили кофе, в свежести ночного воздуха был слышен его аромат. Скрываясь в тени дерева, Бомон проскользнул в парадное и тихо затворил за собой дверь.

Уже близилось утро, небо на востоке начало светлеть, а ночное заседание в службе безопасности все еще продолжалось. После вдохновенной речи инструктора Пикара настроение присутствующих явно испортилось. Министр это почувствовал.

— Вы напрасно впадаете в пессимизм, господа, — сказал он. — Конечно судя по всему, Бомон — хороший профессионал, но надо учитывать и то, что он провел два года в африканской тюрьме. Кроме того, в Мальруни его подвергали обработке, вводили специальную сыворотку. Это усталый человек, его здоровье наверняка подорвано…

— Усталый?! — от возмущения инструктор Пикар даже привстал в своем инвалидном кресле. — Мой ученик не может устать! — выкрикнул он. — Этот режим его гармонизовал. Он не политик, не болтун, он — человек действия. Это лев!..

Но полковнику Мартену уже надоели восторженные излияния в адрес Бомона.

— Все, хватит, мы все поняли, Пикар, — сказал он, берясь за ручки инвалидного кресла.

— Как это — «хватит»? Я еще не закончил… — протестовал Пикар, но Мартен решительно вывез его за дверь.

— Итак, — сказал министр, на которого речи старого инструктора явно произвели впечатление, — этот Пикар прекрасно описал нам Бомона. Значит, он лев. А если он лев, то съест всех вас и закусит мной.

— Нет, господин министр, — поторопился возразить Мартен, — мы его остановим.

— Мы? — с иронией переспросил министр. — Кто именно сможет остановить этого человека? —

— Я, — внезапно поднявшись с места, произнес человек, до сих пор безмолвно сидевший в глубине комнаты. — Я — комиссар Розен из бригады противодействия.

Жанна Бомон была невысокой брюнеткой с легкой склонностью к полноте, с по-детски нежной и яркой кожей, пухлыми губами и узкими темными восточными глазами. Сейчас под ними от тревоги, волнений и бессонницы залегли сероватые тени, придававшие ее лицу выражение беспомощной обиды и горечи. Она сидела в гостиной, на полукруглом диване, сжавшись в комок.

Она впала в какое-то оцепенелое ожидание. После звонка Джосса прошло уже более шести часов, его все не было. Телефон молчал. Вдруг она услышала в прихожей легкий шорох, скрип двери и бросилась туда.