Мумия блондинки (Сборник) - Гарднер Эрл Стенли - Страница 37

Она подобрала жалкие, окровавленные остатки того, что было торжествующим членом провинциального «быка», и сунула их ему под нос.

— Посмотри! Посмотри на свое блаженство! Вот что от него осталось!

И захохотала как сумасшедшая. Гунтер схватил ее за плечи и с силой встряхнул.

— Достаточно! — строго сказал он.

Она вырвалась из его рук одним неуловимым движением и устремила на него взгляд своих черных глаз, твердых и полных ярости.

— Нет, не достаточно! Он пользовался мной в течение месяца! Он обращался со мной как со скотиной, И с моими сестрами — раньше, и с матерью — до сестер! И я еще должна была благодарить его, когда он утром выходил из моей комнаты!

Джузеппина плюнула на отрезанный член и бросила его на пол.

— Теперь я довольна! Довольна! — закричала она.

Потом вдруг замолчала, и слышны были лишь монотонные жалобы ди Натто. Бассович прошел на кухню и откупорил бутылку «Граппы». Он наполнил большой стакан и протянул его оскопленному мэру.

— Выпей! Тебе это необходимо.

Ди Натто выпил и снова принялся стонать, закрыв глаза.

— Я же говорил тебе, что женщины — это ведьмы,— сказал Бассович.

Он повернулся к Г унтеру.

—Что теперь делать с малышкой?

— Пусть уложит свои вещи и возвращается к себе. Мы поручим отцу Орландо, по возможности, устроить это.

— Я не хочу оставаться в этой стране,— запротестовала девушка.— Я хочу поехать в Рим или на Север. Ненавижу эту страну собак и свиней. Увезите меня с собой, синьоры, прошу вас! Увезите меня!

Гунтер почесал затылок. Он знал, что, если девочка останется в Сицилии, рано или поздно, несмотря на покровительство отца Орландо, она будет убита, да еще после бог знает каких пыток! Мафия не простит того, кто оскопил одного из ее членов, к тому же одного из главарей, и такого известного.

—Будет лучше, если она уедет,— решил он.

—Я тоже так думаю,— согласился с ним Бассович.

— Иди укладывайся, да побыстрее! — сказал Гунтер Джузеппине.

Она исчезла, одарив их счастливой улыбкой.

— Куда бы она ни уехала, я найду ее...— прошептал ди Натто.— Клянусь перед Мадонной! Я ее найду!

— У тебя будут другие заботы, более серьезные, супермен,— сказал Бассович.— Счеты с твоими друзьями-мафиози. Они знают, что ты навел нас на монастырь Санта-Рочча... Полагаю, болтунов не очень-то жалуют в вашем святом семействе?

Мэр бросил на него злобный взгляд. Вид его был ужасен и жалок; низ живота весь в крови.

— Послушай,— продолжал Бассович,— хочу дать тебе один совет. Совет друга. Сделай, как девочка. Покинь эти места и укройся как можно дальше. Забери свой фрик, садись на самолет и лети в Африку или Латинскую Америку. Здесь ты — пропащий человек! Здесь ты отныне и всегда будешь евнухом и предателем. Итак, беги!

Ди Натто ничего не ответил. Он опустил голову, раздавленный стыдом, болью, безысходностью... Уставился в пол и смотрел на жалкие остатки, в которые бритва Джузеппины превратила то, чем он так гордился.

Бассович только пожал плечами, и мужчины вышли из комнаты. Джузеппина уже уложила старый чемодан и завязывала его веревкой. С шалью на плечах, она вышла во двор, влезла в машину и забилась в угол, как котенок. За всю дорогу она не сказала ни слова. С фатализмом, присущим ее нации, она отдавалась на волю случая и последовала за двумя мужчинами, которым доверила свою судьбу.

Девушка осталась в машине, во дворе монастыря, и спала мирным сном, в то время как Гунтер и Бассович входили в монастырь.

Отец Орландо был в своем кабинете. Его перевязали, и теперь его голова как бы увеличилась вдвое, что производило внушительное впечатление.

— Послушайте, падре,— обратился к нему Гунтер.— Мы не сможем без вашей помощи покинуть этот остров. Ведь вы знаете лучше меня — здесь повсюду мафия. Она знает все. Они хотят заполучить мумию Мерседес Руйц-Ибарра, и они ее получат. Единственная сила, способная противостоять мафии,— это церковь. Если вы захотите нам помочь, мы сможем ускользнуть от них, в противном случае для нас все кончено.

Отец-настоятель спокойно слушал его. Снаружи, при свете лампы, монахи зарывали выкопанную яму и уничтожали следы разыгравшейся ночью трагедии.

— Все это очень разумно,— наконец заговорил отец Орландо.— Мы одни можем, если захотим, помочь вам покинуть Сицилию. Но почему мы должны этого хотеть?

— По двум причинам,— ответил Гунтер.— Во-первых, вы тоже не хотите, чтобы убийцы завладели останками этой женщины. Во-вторых, вы не хотите, чтобы продолжала литься кровь, а она прольется — можете быть в этом уверены. Мы не позволим себя ухлопать, как кроликов, и также не позволим, чтобы убили Джузеппину.

— Джузеппину?

Гунтер рассказал историю девушки-служанки из «Августина». Отец-настоятель перекрестился и тяжело вздохнул.

— Дикая, примитивная страна! — прошептал он.— Варварство и насилие — это и есть Сицилия на протяжении веков. Разврат, кровь, убийства и похищения, насилие и кражи! Когда кончится все это?!

— Если они схватят девочку, то разрежут ее на куски,— сказал Бассович.

— Я знаю...— прошептал падре.

— Итак, что вы собираетесь делать?

— Я помогу вам покинуть страну. Вам и этой девочке. И доверю вам бренные останки несчастной женщины, которые стали ставкой в борьбе за власть по причине, мне не известной. Мне кажется, у меня нет другого выбора. Я уведомлю своих руководителей,

— Спасибо, падре,— поблагодарил Гунтер.

— Это будет нелегко,— продолжал отец-настоятель.— Мафия действует повсюду. Никто не может покинуть Сицилию без ее ведома. Значит, вы должны покинуть остров поскорее и нелегально. У нас есть, слава Богу, преимущество в несколько часов, до того как ответственные лица в Палермо будут оповещены о том, что произошло здесь ночью. Нам нужно воспользоваться этим.

Очень разумно,— согласился Гунтер.— Что вы предлагаете.

— Сардинию,— ответил отец Орландо.— Я предлагаю вам еще этой ночью отчалить на борту рыбачьего судна. Там о вас позаботятся братья нашего монастыря Санта-Маргарита ди Пула, где вы проведете необходимое время.

— У вас есть рыбачье судно? — спросил Коста.

Монах улыбнулся сквозь многочисленные бинты на лице.

— У нас есть родственники и верные люди на этой земле, которая тоже принадлежит Христу,— ответил он.— Подождите немного.

Отец Орландо вышел. Бассович налил себе «Марсала» и стал пить маленькими глотками.

— Ты только подумай, великие революционные мыслители воображают, что церковь не существует или, во всяком случае, не имеет власти ни политической, ни исторической! А на самом деле они только принимают желаемое за действительное. Теперь, может быть, больше не увидишь папского легата, оказывающего давление на губернатора штата, но зато есть скромный отец-настоятель из маленького монастыря* в' Сицилии, обставляющий заправил мафии и не считающийся ни с полицией, ни с границами.

Отец Орландо вернулся через четверть часа.

— Вы отправитесь немедленно в Капо-Монкербино. Это маленький порт близ Палермо. Отплывете на борту «Терезины» — ее хозяин нам очень предан. В Сардинии будете ночью.

— Существует еще этот бедный ди Натто, он в очень тяжелом положении,— сказал Гунтер.

—Мы займемся им,— пообещал отец-настоятель.—

Полицию известим через час после вашего отъезда, и, само собой разумеется, никто из монастыря не будет знать, кто вы такие и куда направились.

— Спасибо, падре,— сердечно поблагодарил его Бас-сович.

— Отец-настоятель монастыря Санта-Маргарита ди Пула займется вашей протеже, Джузеппиной. Он также позаботится о том, чтобы Ватикан был извещен о произошедших здесь событиях и о том решении, которое я был вынужден принять в отношении усопшей.

Ни разу во время их разговора отец Орландо не назвал имени Мерседес Руйц-Ибарра. Для него она была только усопшей.

Гунтеру было интересно, известно ли ему ее имя.

— Было бы чрезвычайно желательно, чтобы в Секретариате государства согласились вернуть тело Мерседес Руйц-Ибарра ее мужу — Эрнесто Руйц-Ибарро, фактически находящемуся в ссылке. Это чрезвычайно упростило бы дело.