Сады Луны - Эриксон Стивен - Страница 26

– Допустим. Чувствую, у тебя уже есть ответ. Попробую-ка я сам додуматься. Нужно найти кого-то, кто еще могущественнее и безжалостнее, и вступить с ним в сделку. Так? Если действовать быстро, глядишь, мы получим не шипы в зад, а благоухающие розы. Что, маг, я правильно рассуждаю?

Калам хмыкнул, а Быстрый Бен отвернулся.

– В Семиградии, когда империя туда еще не сунулась…

– Что было в Семиградии, там и осталось, – перебил его Бурдюк. – Клобук не даст мне соврать. Помнишь, я с целым батальоном гнался за тобой по пустыне? Зато я хорошо помню: из тех, кто нам противостоял – я говорю не о рядовых солдатах, а о верхушке, – в живых остался ты один. А как будут обстоять дела на этот раз?

Слова сержанта ощутимо задели мага, и тот закусил губу. Увидев это, Бурдюк вздохнул.

– Не дуйся. Это дело прошлое. Начнем нынешнее. И ни в коем случае не упускай из виду колдунью. Если Хохолок вырвется из-под нашего влияния, нам очень понадобится ее помощь.

– А как насчет Печали? – спросил Калам.

Бурдюк мешкал с ответом. Под одним вопросом скрывался другой, и он это знал. Быстрый Бен являлся мозгами их взвода, а Калам – их ассасином. Каждый из них привык думать в своей плоскости, не принимая в расчет возможные последствия.

– Ее мы пока трогать не будем, – наконец ответил сержант.

У него за спиной Калам и Быстрый Бен поглядели друг на друга и ухмыльнулись.

– И старайтесь, чтобы она ничего не заподозрила, – сухо добавил Бурдюк.

Он вновь взглянул на дорогу и увидел двоих приближавшихся всадников.

– Пора трогаться. Это за нами.

К ним ехали Скрипач и Печаль.

– Думаешь, новый капитан пожаловал? – спросил Калам, вскакивая в седло.

Его чалая кобыла повернула голову и недовольно фыркнула. В ответ он рявкнул на упрямицу. Так повелось уже давно, и все к этому привыкли.

– Может, и пожаловал, – запоздало ответил сержант. – Кое-кому на городской стене очень бы не хотелось нас видеть. Там что будем тише воды и ниже травы.

Шутки шутками, а они действительно повернули игру вспять. И не важно, кем она затеяна: самой ли Ласэной или ее приближенными. Единственное – они выбрали не самое лучшее время для своего поворота. Точнее, совсем скверное время. Пока один только Бурдюк знал во всей полноте, чем им предстоит заниматься дальше. Ни Быстрый Бен, ни Калам об этом даже не догадывались. Ничего, скоро узнают и тогда поймут, что не все так просто, как им кажется.

Дырявый Парус стояла позади верховного имперского мага Тайскренна. Их разделяло несколько шагов. Ветер играл малазанскими знаменами, скрипел в балках крыши. Но здесь, внутри закопченных стен башни, было тихо. На западе виднелась цепь Морантских гор, тянущихся до самого Генабариса. На юге она соединялась с Талинскими горами и рваной линией вилась к восточному побережью, до которого было не менее тысячи лиг. Справа от колдуньи расстилалась поросшая желтой травой Ривийская равнина.

Облокотившись на зубец крепостной стены, Тайскренн наблюдал за телегами и повозками, ехавшими в город. Ветер доносил мычание волов и крики солдат-погонщиков. Верховный маг словно забыл о присутствии колдуньи; за несколько минут он не шевельнулся и не произнес ни слова. По левую руку от Тайскренна находился дубовый столик, крышка которого была испещрена какими-то письменами и во многих местах покрыта темными пятнами.

Ожидание давалось Дырявому Парусу с трудом. У нее затекли плечи. Встреча с Беллурданом сильно взбудоражила ее, и ей не хотелось даже задумываться, почему и зачем Тайскренн позвал ее сюда.

– «Сжигатели мостов», – вдруг пробормотал верховный маг.

Колдунья невольно вздрогнула. Она подошла к Тайскренну и взглянула туда, куда смотрел он. С холма, знакомого ей до боли, спускался отряд всадников. Четверых она узнала сразу же: Быстрый Бен, Калам, Бурдюк и новобранка со странным именем Печаль. Последним ехал невысокий жилистый человек, судя по облику – взводный сапер.

– Ты об этих? – с притворным равнодушием спросила колдунья.

– Да. Они из взвода Бурдюка, – сказал Тайскренн. – По-моему, ты должна их знать. Они появились на твоем холме сразу же после того, как мы атаковали базальтовую крепость.

Верховный маг улыбнулся и тронул колдунью за плечо.

– Хочу знать, что говорят карты. Не будем терять времени.

Он подошел к столику.

– Нити опоннов сплелись в странный лабиринт. Шуты как будто все время стремятся заманить меня в западню.

Маг уселся на выступ стены.

– В делах империи я был и остаюсь слугой императрицы.

Дырявый Парус сразу вспомнила их спор перед атакой Дитя Луны. Опять пустые слова, за которыми ничего не стоит.

– В таком случае я должна была бы обратиться к ней со своими жалобами, – сказала колдунья.

Тайскренн поморщился.

– Я считаю твои слова неуместной шуткой.

– Я не шучу.

– Повторяю: я считаю твои слова неуместной шуткой. Скажи спасибо, что, кроме меня, их никто не слышал.

Дырявый Парус достала колоду карт и прижала к животу, коснувшись пальцами первой карты. Сразу же возникло ощущение чего-то темного, холодного и очень давящего. Она положила карты на середину столика и грузно опустилась на колени.

– С чего начнем? – спросила она Тайскренна.

– Расскажи мне о вращающейся монете.

У колдуньи перехватило дыхание. Она так и замерла на месте.

– Ну же, бери первую карту, – велел ей Тайскренн.

Колдунья шумно, с присвистом, выдохнула. «Будь он проклят!» В мозгу послышался чей-то слабый смех. Дырявый Парус сообразила: кто-то каким-то образом открыл ей путь. Кто-то из Властителей, сделавший ее своим орудием. Неведомое присутствие, это оно вызвало в ней ощущение холода. А еще оно было похоже на нить, готовую в любой момент разорваться. Глаза колдуньи сами собой закрылись. Она наугад вытащила первую карту и положила справа. Даже с закрытыми глазами Дырявый Парус узнала ее и улыбнулась.

– Свободная карта. Это Держава – символ суждения и истинного видения.

Вторую карту она положила слева.

– Дева из Верховного Дома Смерти. Израненная, с окровавленными руками и повязкой на глазах.

Откуда-то издали послышался цокот копыт; звук нарастал, потом исчез и вскоре появился опять, но теперь уже сзади.

«Новобранка», – подумала колдунья и кивнула сама себе.

Тайскренну она сказала:

– Кровь на руках Девы – не ее кровь, и преступление совершено не ею. Повязка на глазах мокра от слез.

Дырявый Парус, не останавливаясь, вытащила третью карту, положив перед собой. Мысленным взором она увидела, что это за карта.

– Ассасин из Верховного Дома Тени. Веревка с бесчисленными узлами, покровитель ассасинов. Он тоже вовлечен в игру.

Ей показалось, что она слышит рычание гончих. Дырявый Парус опустила руку на четвертую карту. Карта была очень знакомой и вызывала ощущение ложной скромности.

– Опонны. Шутиха вверху, Шут внизу.

Взяв карту, колдунья положила ее перед Тайскренном.

«Вот твоя преграда, – мысленно усмехнулась она. – Давай, верховный маг, лицезрей Шутиху. Ей не очень-то приятно тебя видеть».

Колдунья не сомневалась, что внутри Тайскренна, как пузыри в кипящем котле, теснятся вопросы. Однако маг молчал. Почуял присутствие Властителя? Интересно, испугался или нет?

– Монета продолжает вращаться, – сказала верховному магу колдунья. – Ее лик повернут ко многим. Вот карта этих многих.

Она взяла пятую карту и поместила ее вплотную к карте опоннов.

– Еще одна свободная карта: Корона. В прямом положении означает мудрость и рассудительность. Вокруг раскинулись стены города, залитого зелеными и голубыми газовыми огнями.

Дырявый Парус задумалась.

– Да это же Даруджистан, последний из вольных городов Генабакиса.

Путь закрылся, будто Властелину наскучила возня с картами. Колдунья открыла глаза, и по ее усталому телу неожиданно разлилось приятное тепло.

– Ты прав: опонны соорудили лабиринт, – сказала она, внутренне улыбаясь правде, скрытой в собственных словах. – Увы, это все, что я могла тебе сказать.