Вне закона - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 39
- Предыдущая
- 39/76
- Следующая
Гусь меня в лицо помнить должен, мы так-то пересекались в разных точках пространства. Здесь этих точек не так много, а он любитель вообще-то выйти погулять… Впрочем, если Гусь умный, а дураком его считать он повода не давал, то как раз сейчас ему внимание демонстрировать не нужно. Люди кругом, стрелять в меня по беспределу нельзя, тогда что изображать из себя что-то? Другое дело, что и такое безразличие тоже малость надуманным выглядит… что само по себе уже не слишком хороший знак.
Но все же думаю, что до прихода парохода ничего не случится. Потому что телеграфа с телефоном здесь нет, только почта, а скорость ее абсолютно совпадает со скоростью «Гордости Доусона». То есть сначала надо увидеть, что посланные за мной люди не вернулись обратно. И кажется мне, что придет ему весточка, или малява. если угодно, о том, что толстый с блондином всё. Как раз с пароходом придет, а пошлют ее доусоновские «братья». И вот уже завтра ситуация изменится.
А значит до завтра мне нужно придумать что делать. Само это не «рассосется», они меня точно завалить решили, так что надо противодействовать.
Как бы то ни было, а сейчас было не до противодействия, с товаром разбирались. Потом сразу сели пули лить для новых карабинов, чтобы завтра уже снарядить что-то успеть. Заодно один карабин взял себе, пусть будет, в дополнение к тому, что уже есть. А заодно Виталю в курс дела ввел, потому что держать в неведении его уже неприлично. Он как-то и не удивился совсем, не говоря про то, чтобы испугаться. Сказал лишь:
— Может нам того, первыми начать?
— Знать бы как, — усмехнулся я, выбивая из пулелейки две готовые блестящие пули. Сам понимаешь, что если просто начнем, то сами же крайними и выйдем.
Когда конкретных законов нет, а есть некий набор правил и «понятий», выбрать правильный путь бывает сложней. В нашем городе в самозащите ничего предосудительного нет. Когда я застрелил Джока — я поступил в рамках этих самых понятий, то есть Джок хотел меня побить, а я не хотел быть битым. Джок сильней — значит я взялся за оружие. И тут как раз и начинаются тонкости.
Джок в драку еще не полез, но и я не стрелял, только предупредил что могу это сделать. У Джока был приличный выход — вызвать меня на поединок. Я бы выбрал оружие, для него это плохо, но так и людей толкать не обязательно. Он попытался на меня напасть — я выстрелил. Опять все в рамках. Но вот если бы после этого кто-то выстрелил в меня, кто-то из друзей Джока — то ему бы тоже ничего не было. Потому что у нас не было формального поединка, и потому что тогда бы он завалил меня за то, что я завалил его друга, например. Просто у Джока друзей отродясь не было.
А вот если случай стрельбы сомнителен, и стрелок при этом из города не сбежал, а готов отстаивать свою правоту, то тогда собирается суд. Суд без судьи и без законов, в форме некого собрания уважаемых граждан. Много граждан, человек двадцать, в основном, откровенно говоря, местный авторитетов и просто влиятельных людей. И вот они судят насколько все было правильно. Могут решить что все нормально, а могут и повесить, например. Или на деньги выставить немалые. Или изгнать из города.
И вот если мы пойдем сами войной на Гуся и его «висельников», то быть таким разборкам. Надо будет доказывать что люди Гуся и вправду хотели завалить меня в Доусоне, и что я убил четверых «висельников» из самозащиты, а не с целью грабежа, и так далее. То есть могут быть нехорошие последствия. А мне они точно не нужны.
Есть, правда, одна идея, но мне ее сначала с Хадсоном надо обсудить. А я его увижу вечером в салуне у Сули. Так что когда Виталя спросил:
— Так че делать будем?
Я ответил:
— До завтра подожди. Решим.
— Может тогда здесь переночуешь? — спросил он. — Собака, нас опять же двое.
— Завтра. Сегодня еще ничего не случится.
Можно, наверное, вообще к Сули переехать… хотя нет, магазину тоже охрану усилить собой будет неплохо. Да и Сули напряжется, ее такие эпизодические встречи больше устраивают. Как и меня.
— Завтра, Виталь.
День завершился тем, что у меня купили сразу три новых винтовки. Оказывается, моего возвращения ждали, спрашивали. Не зря я сказал, что сезон начинается. И с товаром не ошибся.
Из магазина, оставив лошадь все же там, у коновязи под навесом, в заднем дворике, потопал в салун. Плюнув на приличия, взял с собой дробовик. Отдам Таду в бар, пусть под стойкой спрячет, а как обратно пойду, так и прихвачу. Нечастым прохожим плевать что я с собой несу, тут этим никого не удивишь. Ружья с винтовками разве что в кабаках дурным тоном считаются.
Весна по ходу дела в свои права вступила окончательно, вечера стали теплей чем еще неделю назад. Такой роскоши как дощатые тротуары в Батлер-Крик не было, но улицы заметно просохли и уже не надо было постоянно выбирать дорогу. Шел почти что прямолинейно. Где-то за заборами лаяли собаки, а вот кошек что-то не видно. И собак, и кошек сюда завозили, точнее — щенков и котят. Брали в «верхнем мире» из приютов — и сюда. И ничего, разбирали. И для охраны, и для охоты, и от мышей, и просто так — любовь ко всякой животине и уголовникам не чужда. Даже сам подумывал котейку взять, да вот разъезды вероятны, как он один будет? Хотя, Хосе, что за лошадью смотрит, мог бы и ему еды подкинуть, наверное, не велик труд.
Шум из салуна слышен был издалека. Большая часть посетителей с дневными делами закончила раньше, так что там уже битком. На крыльце, опираясь на жерди коновязи, курила целая компания ковбоев, уже пьяных в дрова. Сезон свободного выпаса скота как раз начинается, скоро они по своим летним стоянкам разъедутся, а пока отмечают последние дни цивилизованной, так сказать, жизни.
Хадсона я увидел сразу, за его обычным столиком в углу. Шериф делал вид что он зашел порядок поддержать, а на самом деле приходил выпить. И на этот раз был не один, с ним за столиком сидел Рон Войцех, помощник. Перед каждым из них стояло по пустому стаканчику и по полному, с бурбоном, понятное дело.
Подрулив к Таду, я выложил на стойку ружье и спросил тихо:
— Приберешь?
Он просто кивнул и упрятал «помпу» под стойку. Затем спросил:
— Пива?
— Именно.
На всякий случай оглядел зал, в поисках Гуся или его людей, но никого не обнаружил. Гусь больше в другой салун ходит, здесь его если и видел, то пару раз, когда он с кем-то повидаться заходил.
Тад выставил большую кружку передо мной, смахнул со стойки деньги. Я отпил чуток, чтобы не пролить пока несу, и направился к Хадсону.
Первым меня заметил Войцех, отодвинул стул, приглашая присоединиться. Что я и сделал.
— С возвращением! — отсалютовал стакашком шериф. — Как дела?
Если кому все и рассказывать, то это Хадсону. Пусть шериф в этих условиях вовсе не то, что в «верхнем мире», но мужик он надежный, его уважают, и, в принципе, авторитет никто не оспаривает. В конце-концов он лицо выборное, и выбирая шерифа, вся эта местная кодла, именуемая населением города, признает некую его власть над собой. И в большинстве случаев его решения никто не оспаривает.
— Более или менее, — сказал я, усаживаясь. — Проблемы с «висельниками» у меня.
— Да? — он насторожился. — С Гусем, что ли?
— Не знаю с кем конкретно, но без Гуся тоже не обошлось.
— Рассказывай, — он даже подобрался как-то, да и Войцех подался вперед, вслушиваясь в разговор.
Рассказал я все, начиная с дурака Френчи, которого встретил в лесу. Рассказал про Ред-Рок, про ружье с эмблемой, про медальон с шеи. Рассказал как пообщался с толстяком на пароходе и как заметил блондина. Рассказал чем у нас это все закончилось.
— Они тебя грохнуть попытаются, — уверенно сказал шериф.
— Удивить пытаешься или что? — уточнил я.
— А ты уже догадался? — заржал он, изобразив не слишком натуральное удивление. — Обязательно попытаются.
— У тебя есть предложения?
— У меня? — он вроде бы опять удивился. — У меня нет. Это у тебя должны быть. Здесь всего один выход нормальный, ну или беги из города.
- Предыдущая
- 39/76
- Следующая
