Пятьдесят оттенков синего - Косухина Наталья Викторовна - Страница 16
- Предыдущая
- 16/55
- Следующая
– Я вот думаю: для чего мне вас определили в помощники? – задумчиво говорила я. – Может, для опытов?
На меня молча зыркали обе, но склоку не начинали.
Один раз я поручила им провести опыт, пока сама летала сдавать отчеты по отделу. Но, вернувшись, узнала, что во время эксперимента что-то пошло не так и чуть было не нарушилась герметизация. Шуму было много, и я полчаса в кабинете Уотерстоуна слушала его лекции об ответственности. Кошмар!
С тех пор эти две «чудесные» девушки только слушали и записывали, и больше ничего. Но в последнее время поведение Рюа и Норт меня несколько настораживало. Они перестали язвить, отлынивать от работы, не опаздывали и, о чудо, иногда даже задерживались в лаборатории.
Все выяснилось по чистой случайности. Я забыла скинуть на коммуникатор записи эксперимента и вернулась в кабинет. Дверь, ведущая в большую лабораторию, была открыта, и слышался разговор.
– Ты уверена, что у нас получится? – спросила Рюа.
– Конечно. Эта зазнайка уже все сделала. Остался завершающий опыт. Нам не нужно много делать. Так что завтра все и закончим и представим успешный результат как свой. Делов-то…
Ах вы…
– А вдруг кто узнает?
– Например? Мы работали вместе с ней, и никто не сможет доказать, что это ее прорыв в исследованиях, если последний опыт будет зафиксирован за нами, – хмыкнула Лили.
– А Уотерстоун?
На мгновение в лаборатории повисла тишина.
– Да, с ним могут быть проблемы. Уверена, что эта проныра Ионова спит с ним. И как она смогла так быстро его окрутить? Никогда бы не подумала, – послышался голос Норт.
Конечно, не подумала, потому что такой, как ты, до меня далеко. Во всех смыслах!
– И что мы будем делать?
– То же, что и планировали. Если мы будем проводить эксперимент при совете, Уотерстоун ничего не сможет сделать.
Я стояла, сжимая и разжимая кулаки, пытаясь совладать с бурей эмоций.
Хотите провести эксперимент? Будет вам эксперимент!
Как добралась до дома, я не помнила. Этих гадюк непременно нужно проучить, и сделать это необходимо как можно скорее. На завтра наметили эксперимент? Что ж, надо начинать готовиться.
Зяпа, лежа на кровати, с недоумением наблюдал за моими метаниями по небольшой квартире, пока я придумывала, как помешать жабам присвоить мои исследования.
Перво-наперво я подготовилась к вылазке в Центр: половину ночи переделывала обоснование и выводы теории и экспериментов. Эти две дуры все равно не разберутся в изменившихся данных.
Когда солнце осветило защитный купол, я уже была в своей лаборатории, перезагружала в рабочий коммуникатор новые данные, старые предварительно изъяв. И внесла составленный план проведения последнего эксперимента.
Ну, теперь посмотрим, кто выйдет в дамки!
Завершив приготовления, я успела выбраться из Центра до официального начала рабочего дня и, погуляв с полчаса, пришла на работу и узнала о предстоящем собрании по случаю демонстрации результатов научных изысканий.
Направившись сразу в большой зал для собраний, у входа я столкнулась с Уотерстоуном.
– Доброе утро, – радостно улыбнулась я начальству.
– Доброе, – настороженно протянул тот. – Почему ты не предупредила о презентации и итоговом опыте своих подопечных?
С того памятного дня, когда я убиралась в его доме, мы, не сговариваясь, окончательно перешли на «ты», но дистанция между нами осталась.
– Я ничего не знала. Для меня это такой же сюрприз. А они, несмотря на то что помогали мне, имеют полное право на личные изыскания, как и каждый научный сотрудник.
Мы уселись в стоявшие полукругом кресла в первом ряду. Сидели молча, не чувствуя неудобства от этого. Вот в зал вошли члены научного совета, следом и сами виновницы собрания. Переслав нам файлы на коммуникаторы, Рюа и Норт приступили к демонстрации опыта.
Я, открыв файл, спокойно просматривала то, что написала ночью, не веря, что этот бред работник Центра мог представить как научное изыскание.
По мере того как шел опыт, брови драга, сидящего рядом со мной, поднимались все выше и выше. Члены совета перешептывались. Мы все ждали.
Внимательно наблюдая за девушками, я заметила, что те нечетко следуют плану работы – они пропустили два стабилизирующих этапа. Сочиняя сценарий этого спектакля, я не желала, чтобы Норт со своей подружкой причинили себе вред.
– Эксперимент нужно остановить, – шепнула я Уотерстоуну.
– Вы тоже заметили?
– Да, они не следуют своему же плану. И это может…
Договорить я не успела. Неожиданно даже для меня раздался хлопок, и капли питательной среды, содержащей синий вирус, разлетелись по стенкам демонстрационной камеры, попав и на девушек. Хотя они были в гермокостюмах, взрывная волна ударила их, наверняка нанеся повреждения. Горе-экспериментаторов ждал обязательный в этом случае карантин.
Не став участвовать во всей этой кутерьме и ожидать прибытия чистильщиков, я удалилась, ощущая спиной пристальный взгляд Уотерстоуна.
Догадается или нет?
Алексей Уотерстоун
Я не мог объяснить, что меня смущало в истории с абсурдным опытом, к тому же мне не давало покоя странное поведение Ионовой. Она, преданная работе и жадная до знаний во всем, что не может объяснить, особенно в своей области, просто закрыла глаза на провал своих помощниц, не попытавшись выяснить причину.
Нет, это на нее не похоже. И, тем не менее, именно это я и имел счастье лицезреть.
От раздумий меня отвлек вызов на коммуникаторе.
– Разрешить. Спроецировать изображение.
Передо мной появилась мама в хорошо сшитом темно-синем костюме. Ее любимый цвет.
– Добрый вечер, сын!
– Добрый.
– Как у тебя дела? Ты давно не звонил и вообще мало даешь о себе знать.
– Я думал, Алек тебе все рассказал, – приподнял брови я. – Ты ведь ради этого просила его заехать?
– Не дерзи матери, а отвечай. Почему пропал?
– Было много работы, пока привыкал к должности. На днях тут произошел неудачный опыт…
– Отговорки. Ты совсем не любишь своих родителей!
Застонав, я закрыл лицо ладонями.
– Мам, у меня все хорошо. У меня возникает такое ощущение, что мне три, а не стукнет скоро триста один.
Мама хмыкнула.
– Хорошо, не буду давить. Но расскажи мне о той девушке, с которой познакомился твой брат. Алена, кажется. Прекрасное русское имя! Ее отец – землянин?
– Я не знаю, – пожал я плечами. – У нас с ней нет отношений…
– Только не говори мне, что ты завел роман на работе!
Вот как она сделала такой вывод?
– Ионова действительно работает у меня в подчинении, но…
– Сын, как ты любишь создавать себе проблемы.
– Я с ней не встречаюсь!
– И тем не менее она хозяйничает у тебя дома. Кого ты хочешь обмануть? Между вами не только профессиональные отношения.
Я снова открыл рот, чтобы запротестовать, и понял, что мама в чем-то права. Конечно, романа нет, но Ионова для меня не просто рядовой сотрудник.
– Частично ты права.
– Мы с отцом хотим с ней познакомиться.
Я запаниковал.
– Нет, только не это!
– Алексей, мы будем тактичны и не испугаем ее. Поверь, просто поболтаем, как сейчас с тобой, и ни словом не обмолвимся о ваших отношениях.
– Нет никаких отношений!
– М-м-м… Хорошо. Но можно нам хотя бы взглянуть на нее?
– Я…
– Или я приеду к тебе в гости.
– Конечно, можно. Без проблем. Завтра вечером тебя устроит?
– Вполне, – счастливо улыбнулась мама.
– Но ты дашь мне слово, что не обмолвишься о своих предположениях насчет нашего романа и словом. Как и отец.
– Ни единым!
– Ладно, тогда завтра, примерно в это же время, я с тобой свяжусь.
– До встречи, – тепло улыбнулась мама и отсоединилась.
Я некоторое время сидел и обдумывал сложившуюся ситуацию. Как сообщить Ионовой то, что от нее требуется? Как правильно преподнести всю историю? С другой стороны, а нужно ли объяснять? Думаю, вполне подойдет, если она просто побудет в комнате и мило поулыбается.
- Предыдущая
- 16/55
- Следующая
