Против лома нет вампира - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 26
- Предыдущая
- 26/60
- Следующая
– Мы можем так сделать, – после минутного размышления признал вампир. – Но ты можешь заболеть. Вы, люди, очень хрупкие создания.
– Все равно выбора нет. И потом, у меня хорошие гены. Мой дед выжил, когда фашисты хотели заморозить его в проруби. Он долго болел, но выжил! И я справлюсь. Купим мне панадол, парацетамол, анальгин и аспирин, я и не замечу, как день пройдет. А лучше – народное жаропонижающее. Чай с малиной и спиртовой компресс.
– Ты шутишь?
– Я – нервничаю. Адреналин ломит, – честно призналась я. Даниэль кивнул, и я подмигнула ему. – Поехали?
– Пристегнись, героиня.
– Дожили, – окрысилась я. – Вампир меня учить будет правилам дорожного движения.
Но пристегнулась. Даниэль нажал на газ, и машина тронулась с места, а я задумалась о Надюшке.
Надя – это отдельная история. Почти песня.
Представьте себе девочку из деревни. Ни друзей, ни знакомых, ни родных. Ни даже модельной внешности или суперстервозности. Зато есть золотая медаль (чего ее стоило получить в деревенской школе – бог весть), упорство танка и страстное желание стать врачом. Кардиохирургом. И откуда что взялось в ее-то медвежьем углу, где и вороны с тоски дохли? Надя не признается, хотя я предполагаю, что откуда-нибудь из фильмов.
На мелочи Надюшка не разменивалась. Она отправилась в наш мединститут. И провалилась на экзамене. И золотая медаль не помогла. Но надо было знать Надьку, чтобы понять – такая мелочь ее не остановила. Она просто вломилась в приемную комиссию и потребовала ответа – что и где она не прошла. Один же экзамен сдавала! Как медалистка!
Начальница приемной комиссии в мединституте (это строго между нами) посмотрела на устроенный скандал, затащила Надюшку в свой кабинет, отпоила пустырником – и четко разъяснила политику партии. И что мест мало, а медалистов много. И что медалисты примерно с десятого класса нанимают репетиторов из института по химии и биологии. И что директор четко сказал – брать не только студентов, но и деньги с их родителей. И что даже с тремя медалями шансов у Надьки не было. Ну, если только предложить их как взятку.
Надя все это выслушала, а потом задала всего один вопрос. Есть ли у нее шанс поступить?
Шанс оказался. В морге открылась вакансия санитарки – и по совместительству ночного сторожа. Работка – жуть. Но зато предоставлялось жилье – крохотная конура в общаге на окраине города. И за это жилье надо было платить копейки. А на следующий год, максимум – через год, можно было попробовать поступать заново – как рабочая молодежь. И место осталось бы за Надюшкой.
Подруга колебалась недолго. Возвращаться в деревню с лирическим названием Шмаровка в родной дом на улице Собадёровка ей ОЧЕНЬ не хотелось. Там даже горячей воды не было. Никакой не было. Приходилось из колодца таскать. Зато был отец-алкоголик и мать, которая рожала чуть не каждые два года. Такой участи для себя Наде не хотелось. А тут был хоть какой-то шанс зацепиться. Пяти минут для размышлений хватило за глаза.
И начальница сняла трубку телефона.
Директор согласился, но поставил условие: два года безупречной работы – и Надюшка сама выбирает себе факультет и специализацию. Хоть гинеколога, хоть стоматолога. Вступительные экзамены будут чистой формальностью. Он заранее дает добро и даже сам проследит. Но малейшее нарекание по работе – и прощай, подруга.
Выбора у Надюшки не было.
Как прожить на зарплату санитарки в областном центре?
В своем роде это вопрос не проще, чем «Быть или не быть». Гамлета, небось, три раза в день кормили. Колбасой из натурального мяса. Вот он и философствовал. А искал бы он ответ на вопрос «Как прожить в день на двадцать рублей?» – глядишь, и трагедии бы не было.
Надюшке надо было кушать и одеваться. Хотя бы. И если с одеждой вопрос решился быстро – спасибо секонд-хэндам, а продукты можно было покупать в сетевых магазинах со скидками, оставалась еще и третья проблема.
Страшный информационный голод.
Наде надо было читать. Как мне – дышать, а кому-то – бегать трусцой. Ее любовь к книгам носила такой же характер стихийного бедствия. А учитывая скорость чтения, ей нужна была примерно одна новая книга в день. Классика закончилась очень быстро. Я за то, чтобы люди читали классику, но поймите меня правильно! Они же уже умерли! И Толстой (причем – оба), и Куприн, и Драйзер! Больше они ничего нового не напишут. И что потом? Перечитывать старое по восьмому кругу и восхищаться тонкостью слога? Надоест. Точно вам говорю – надоест. А что останется? Пра-авильно. Читать современных писателей. И при этом хорошо, если они пишут весело и интересно.
Я сама никогда не осуждаю писателей. Что-то читается и с удовольствием. Например, Акунина я проглотила за два дня. И до сих пор с удовольствием перечитываю. А есть и другие авторы – успешные, распиаренные, но когда я пытаюсь прочитать их книги, у меня круги плывут перед глазами и в ушах звенит. Не мое. Безотносительно к таланту автора – нечитаемо! Не лезет!
У Нади были те же проблемы. Можно пользоваться бесплатными библиотеками, но много ли ты там прочитаешь? Финансируют их… Не будем о грустном. Достаточно сказать, что наш мэр города на сигареты в месяц больше тратит, чем выдается библиотекам на приобретение новых книг.
А зарплата санитарки маленькая. Ее нашему мэру даже на носки не хватило бы.
Надя могла позволить себе не больше двух книг в месяц.
Сошлись мы на почве «Волкодава». Как раз вышла последняя книга, и я ее увлеченно читала в автобусе, не отвлекаясь на остановки, людей и контролеров. Надю толпа прижала ко мне – и она не выдержала.
– О чем там речь идет? Расскажи, пожалуйста.
Мне было не жалко. Я вкратце пересказала, что успела прочесть, а потом предложила незнакомой девчонке:
– Давай обменяемся номерами, и я тебе просто дам ее почитать.
Надя вся вспыхнула. Сотового у нее не было, а в общаге телефон был только на вахте. Его-то она мне и оставила.
А я через два дня явилась к ней в гости с сумкой книг.
С этого и началась наша довольно странная дружба.
– Вятская улица. Куда дальше?
– Третий переулок налево, а потом направо до площади, – скомандовала я вампиру.
Даниэль очень неплохо вел машину. Мы всего пару раз зацепили какие-то фонарные столбы, а потом затормозили перед оградой мединститута.
– Дальше – пешком.
– А машина? – Вопрос был насущным, учитывая содержимое багажника. Вы не поняли, мне не было жалко двоих подонков, просто не хотелось, чтобы их нашли раньше времени. И машина хорошая – большая, удобная…
– Пока оставим на стоянке перед институтом. Потом посмотрим. Если сможем отлежаться в морге, я ее отгоню куда-нибудь на стоянку. А если придется куда-нибудь еще ехать, лучше, чтобы она была под рукой.
Вампир выдернул ключи, вышел, открыл мне дверь и подал руку, помогая спуститься. Ах, какой, блин, мужчина… Ну настоящий покойник!
– А как же мы через забор полезем? – спохватилась я. – Ладно, давай обойдем, сзади есть симпатичная дыра в заборе…
Вампир посмотрел на меня как на умственно отсталую, а потом просто щелкнул брелоком, закрывая машину, сунул ключи в карман и подхватил меня на руки.
– Ты что делаешь? – возмутилась я.
Даниэль, не говоря дурного слова, перекинул меня через плечо, подошел к забору (между прочим, два с хвостиком метра из чугунных прутьев) и моментально взвился наверх. Я даже не поняла, как случилось, что мы теперь стояли по другую сторону ограды. Сторожей не было видно. И то хорошо.
– Куда идем?
– Опусти меня на землю, а то стошнит еще…
Вампир ловко перехватил меня на руки, как невесту, но на землю не опустил.
– Пусть будет поменьше следов, – пояснил он. – Так куда идти?
Против такого способа переноски я не возражала.
– Налево, – скомандовала я.
Через пять минут мы оказались у здания морга. Даниэль послушно обошел его и остановился перед неприметной дверью сбоку.
– Два звонка, – проинструктировала я. – Звонок под обивкой слева.
- Предыдущая
- 26/60
- Следующая
