Охота на невесту - Никольская Ева - Страница 2
- Предыдущая
- 2/19
- Следующая
– Прости, я так торопилась, но уронила сумочку и… – выйдя со склада, куда бегала переодеваться, начала тараторить моя юная продавщица, но я остановила ее жестом и, кивнув на прилавок, предложила заняться делом. – Ты сегодня мастеришь что-то или спишь? – сменила тему помощница.
Ей было всего семнадцать, и она только готовилась поступать в торговый колледж, поэтому и устроилась ко мне на работу, желая на практике понять сферу, в которой мечтала сделать карьеру.
– Не-е-ет, – протянула я, улыбаясь солнцу за окном. – Сегодня я веду Яшку в парк. Давно обещала, но постоянно откладывала из-за дождливой погоды.
– А Ян уже встал? – удивилась Катрина, прекрасно знавшая, какой он у меня полуночник.
Когда малыш повзрослеет, будет носить гордое имя северного ветра, которое дал ему кристалл судеб, определяя стихию. Именно из-за этих кристаллов, называемых также оракулами, в мире, поклоняющемся небесному отцу и лунной матери, было такое удивительное разнообразие имен и фамилий: ведь в прошлом ребенку при крещении давалось и первое, и второе. Со временем жрецы свели божественное вмешательство в судьбы людей к минимуму, и дети в процессе магического обряда стали получать только имя (зачастую добавочное к мирскому), ну и если они были магами – название стихии, дающей силу. Моего малыша оракул нарек Северьяном. Но для меня он всегда будет Яном, Яшкой и просто милым.
– Спит пока. – Я улыбнулась шире, предвкушая взрыв детской радости, которая ожидает меня, когда ребенок узнает о наших планах на день.
Сына я обожала, хоть и не питала особой симпатии к его отцу. Мы встретились на первом курсе академии. Бурный студенческий роман закончился беременностью, узнав о которой любовник быстро охладел ко мне, сказав, что мы слишком молоды и нам надо думать о карьере, а не о пеленках и подгузниках. В принципе я была согласна… что ему об этом думать не надо. А потому огненного мага я отпустила с миром, взяв с него письменный отказ от родительских прав, заверенный нотариально. Парень был счастлив, я тоже осталась довольна.
Яна мы растили на пару с соседкой по комнате, иногда сдавая его на неделю-две под присмотр моей маме. Поэтому в жизни мальчика понятия «папа» просто не существовало. Он был только мой и Риткин, а мы с подругой принадлежали только ему. Так и жили все те годы, пока грызли гранит науки в столичной академии магии. Потом же мне пришлось вернуться с сыном в родной город и заняться семейным бизнесом, а бывшая соседка отправилась на обязательную практику отрабатывать свое бесплатное обучение.
Жаль, что из-за обилия дел приходилось проводить с сыном меньше времени, чем хотелось бы. Днем я отводила его в частный детский сад на соседней улице, а вечером он сидел со мной за столом и тоже что-то мастерил, как когда-то делала маленькая я. Даже иногда засыпал, опустив белокурую голову на сложенные локти, и тогда я переносила его в кровать, стараясь не разбудить.
Мой не по годам умный и рассудительный мальчик… талантливый, добрый, верный! После несчастного случая, унесшего жизнь моей мамы, сын остался для меня единственным родным человеком и изо всех сил старался вести себя как настоящий глава семьи. Защищал меня, оберегал, даже пытался иногда заканчивать мою работу, если я засыпала раньше времени. И это в пять с половиной лет! Правда, потом приходилось все переделывать заново, осторожно рассказывая малышу о его ошибках. Меня такая забота трогала, и ругать сына за желание помочь язык не поворачивался.
Дверной колокольчик снова звякнул, впуская в зал седовласую Марису, которая работала почтальоном в нашем районе.
– Привет, девочки! – бодро поздоровалась женщина, открывая свою большую сумку.
– Ты по делу или купить что желаешь? – тут же откликнулась Катрина, словно невзначай перетасовывая карточки с магическими символами. Талант продавца я почувствовала в ней при первом же знакомстве. Ни один гость, заглянувший к нам, не уходил без покупки. И не важно, был то дорогой амулет или дешевое заклинание на цветной картонке.
– По делу, – буркнула Мариса, выуживая из недр своей вместительной ноши желтоватый конверт с магической печатью, снять которую мог только адресат. – Хотя вот ту синенькую открытку покажи-ка, – заинтересовалась она. У этой женщины было четверо детей, отличавшихся буйным темпераментом, и эмоция умиротворения, которую навевала усиленная магией картинка, обычно помогала ей утихомирить сорванцов перед сном.
Пока Мариса разговаривала с Катриной, я вскрыла конверт и развернула письмо, напечатанное на официальном бланке. Но чем дальше его читала, тем быстрее таяла улыбка на моих губах.
– Ань? Все хорошо? – заметив странную реакцию хозяйки, спросила Катрина.
– Д-да… – ответила с запинкой. К чему нервировать продавщицу, у которой впереди чудесный день с чудесными посетителями, в то время как для меня, похоже, чудеса закончились. – Я сейчас прогуляюсь немного, а ты присмотри за Яном, если проснется.
Катрина кивнула и снова переключилась на Марису, которая перебирала в руках волшебные открытки. Я же, не надевая кофты, вышла из магазина, едва не столкнувшись в дверях с посетительницей, которая зачастила к нам в последний месяц. Высокая, темноволосая и темноглазая женщина, предпочитавшая черные одежды и забавные шляпки с вуалью из тонкой сеточки. В чародейской лавке она покупала краску для волос и бровей, а также капли, меняющие цвет глаз, что наводило на мысль: а действительно ли эта госпожа брюнетка? Впрочем, не мне в чужом глазу соринку искать, когда в своем бревно плавает.
– Доброго утра, госпожа ведьма! – поприветствовала брюнетка, и я рассеянно кивнула. – Погода сегодня просто восхитительна, – добавила эта вежливая женщина, а мне от ее слов, сказанных таким проникновенным голосом, захотелось взвыть. Чудесный теплый день и замечательное настроение были уничтожены, и именно сейчас я это ощутила особенно остро.
Выдавив ответную улыбку, дабы не срывать злость на ни в чем не повинной женщине, я вылетела на улицу. На крыльце раздраженно прищурилась, прикрывшись рукой от солнца, которое больше не радовало. Пройдя мимо закрытых соседских лавочек, расположенных на первом этаже нашего дома, заметила странное оживление в обувном магазинчике, где продавались только эксклюзивные модели ручной работы. Сейчас же одетые в форменные комбинезоны мужчины таскали оттуда коробки и мебель, выполняя распоряжения пышногрудой хозяйки Антонии, стоявшей на крыльце. Поздоровавшись с ней, я спросила, в чем дело. Женщина же, кивнув на зажатое в моей руке письмо, с кривой усмешкой ответила:
– В этом.
– Тоже пересчет арендной платы в связи со сменой владельца дома?
– Ага.
– А может, получится с ним договориться, если собраться всем владельцам лавок и сообща пойти на встречу? – предложила я, на что женщина, отмахнувшись, только рассмеялась.
– Ты не понимаешь! – сказала она, устало потирая лицо. – Ему просто нужны эти площади. И он своего добьется – выселит нас всех не мытьем, так катаньем. Ищи новое торговое место, Анюта. Поверь, уж я-то знаю, о чем говорю.
– А я все-таки попробую! – заявила я упрямо. – В конце концов, взвинчивать в десять раз аренду незаконно.
– Ты хоть в курсе, кто наш новый хозяин, к которому собираешься явиться с претензиями? – сочувственно глядя на меня, спросила Антония.
– Тиран и деспот? – невесело пошутила я.
– Почти. Глава клана рыжих котов.
– Матерь лунная… Бьёрн! – выдохнула я, прикрыв ладонью рот.
– Вот и я о том, – многозначительно протянула Антония и тут же гаркнула, повернувшись к рабочему, едва не уронившему коробку: – Ты что творишь, душегуб?! Это ж единственные в своем роде сапожки с хрустальными вставками! Разобьешь – заставлю всю стоимость выплатить.
Мужик мрачно глянул на горластую тетку, засопел и покрепче перехватил дорогую во всех смыслах ношу. Вредить хозяйке обувной лавки он не хотел, хотя и теплых чувств к ней тоже не испытывал. На самом деле Антония была другой: жизнерадостной, улыбчивой, веселой. Но проблемы, неожиданно свалившиеся на нас – арендаторов торговых мест в этом доходном доме, испортили ее настроение так же, как и мое. Вот только в отличие от меня она, судя по активным сборам, получила извещение еще вчера.
- Предыдущая
- 2/19
- Следующая
