Одиночка. Трилогия (ЛП) - Фелан Джеймс - Страница 14

Охотник умер. Я посмотрел на него, потом на дымок, поднимавшийся от дула пистолета, затем назад, туда, где ждали девчонки. Они наверняка все видели – ну уж последнюю сцену точно. Я бросился к сточной канаве – меня вырвало. Затем медленно вернулся к Дейву, взял у него пистолет. Мы пошли обратно к небоскребу. Как прежде уже не будет никогда.

9

Даже восхитительный аромат приготовленной Анной яичницы с ветчиной не заставил Дейва позавтракать. Но понять, что с ним произошла разительная перемена, можно было не только по пропавшему аппетиту. Как же хотелось вернуть время назад, забыть те выстрелы, багровую лужу крови на асфальте. Мы ведь предупреждали его! У нас не было другого выбора!

Вчера, после произошедшего, Дейв взял в каждую руку по канистре и без передышек поднялся до ресторана. А мы, хотя и тащили всего две канистры на троих, постоянно останавливались отдышаться. И руки теперь просто отваливались! Ближе к вечеру того дня я нашел Дейва в мужском туалете: он сидел на полу, разговаривать со мной не стал.

К завтраку Дейв не притронулся. Так и просидел над тарелкой, глядя в окно. Девчонки смотрели на Дейва.

– Я опять пойду вниз. Открою двери лифта, проверю шахту и попробую соорудить подъемник, чтобы поднять остальные канистры.

Анна бросила на меня обеспокоенный взгляд.

Я сказал:

– Нет, ты оставайся здесь – будешь тащить веревку, – а я спущусь и займусь подъемником.

– Я хочу найти родителей. Пойду на восток, может, через Вильямсбург или через тоннель.

Но по голосу было понятно, что Дейв сам не верит в то, что говорит.

– Я возьму полицейскую машину и попробую проехать через тоннель Квинс-Мидтаун.

– Ты нужен нам здесь. – Анна взяла его за руку. – Останься.

Я тоже хотел, чтобы Дейв остался, но по другой причине. А вдруг Дейву удастся найти родителей, а они окажутся мертвы или заражены?

– Дейв, пожалуйста… – повторила Анна.

Он посмотрел на нее так, будто видел впервые. Понятно, что Анна права: Дейв нужен нам здесь, – но понятно и другое: будь я на его месте, она бы не стала просить меня остаться. Анна, Дейв и Мини с самого начала были вместе, а я всегда оставался лишним. Ну и пусть… пусть я им не нужен, зато они нужны мне.

– Она права, Дейв, – сказал я. – Тебе нельзя уходить. Вы трое должны держаться вместе.

– Ты про что?

– Про то.

– Почему ты так решил?

– Потому что решил. Пойду я. Попробую добраться до твоего дома. Так будет лучше для всех.

Ребята вопросительно смотрели на меня.

Я начал объяснять:

– Дейв, кроме тебя, никто не умеет стрелять. Поэтому будет лучше, если ты останешься. Я выйду завтра на рассвете. Привяжу канистры к веревке – на том этаже, где шахта будет свободна. А потом на полицейской машине попробую найти дорогу через Ист-Ривер. Я управлюсь до темноты и вернусь.

– Джесс, ты же не…

– Я возьму карту.

У меня вырвался сдавленный смешок.

– Анна права, Дейв. Ты нужен здесь. Если мне удастся найти дорогу, в следующий раз мы пойдем вместе. И еще – уж одно я точно делаю лучше вас всех: бегаю. Если машину придется бросить, я легко убегу. Ни один охотник меня не догонит, как, впрочем, и никто из вас.

Пожалуй, я больше пытался убедить себя, чем остальных. Первой согласилась Анна. Стало обидно – уж очень быстро она приняла решение.

– Отлично. Дейв останется с нами, а ты пойдешь на рассвете и попробуешь выяснить что-нибудь полезное.

Дейв молча пил кофе. Анна долила себе чаю, потом мне, а потом и Мини, которая впервые протянула кружку. Я смотрел на парок от горячего чая и старался ни о чем не думать.

Днем была моя очередь дежурить на смотровой площадке. Я изучал город через бинокль и пытался представить, как будет выглядеть моя самостоятельная вылазка. Глядя сверху на разрушенный город, сложно было поверить, что все это настоящее. Будто мы оказались в какой-то игре – игре, которая после тех выстрелов стала превращаться в реальность.

За последние четыре дня я видел много такого, во что поверить было почти нельзя. Здания, прежде сиявшие огнями и неоном, превращались в пыль. Повсюду на улицах лежали мертвые. Люди перестали быть людьми и страдали от дикой жажды, которую утоляли кровью. Все это я видел наяву днем и в кошмарах по ночам. Но к самому ужасному я оказался не готов. Спущенный курок, отнятая жизнь. Я закрывал глаза и видел ту лужу крови на асфальте. Никогда, никогда я не забуду звук выстрела, раздавшийся так близко, не в кино – в обычной жизни. Выстрел ради спасения. Выстрел в охотника, переставшего быть человеком. Достаточно ли этих оправданий? Я вздрогнул от первого выстрела, от второго, от третьего – и не вздрогнул от четвертого. Я видел, как последняя пуля вошла в человека и убила его, и он просто упал, даже не дернувшись. С этого момента смерть перестала быть просто словом – она заполнила мир вокруг.

Мои размышления прервала Мини:

– Вот!

Она подсела ко мне и плюхнула между нами сумку, набитую шоколадками и леденцами.

– Спасибо, Мини.

Я открыл «Сникерс» и съел его за четыре укуса.

– Завтра я один пойду в город и попробую вытащить нас отсюда.

– Ты справишься.

Мне понравились ее слова, понравилось, что в них прозвучал не вопрос, а уверенность.

– Но ты не обязан идти.

Мини улыбнулась, сверкнув белыми карамельными клыками. Мы засмеялись, и клыки выпали ей на колени.

– Я знаю, Мини. Но я сам хочу пойти. Нельзя упускать шанс найти спасшихся. А если я никого не найду, я быстренько вернусь сюда. Ну, то есть я в любом случае вернусь.

Она кивнула. Она верила моим словам больше, чем я сам. Мини протянула мне небольшой флакончик – ингалятор от астмы:

– Пожалуйста, принеси мне один такой из города.

– Без проблем. А что, ты уже все использовала? Мы же вроде нашли для тебя несколько штук внизу?

– Нет, еще есть, так что особо не парься. Просто если попадется на пути аптека – захвати несколько ингаляторов этой фирмы.

– Не переживай. Буду смотреть в оба.

– Чего?

– В смысле «чего»? А! Ну, «смотреть в оба» значит «смотреть внимательно». Я обязательно зайду в аптеку.

– Спасибо.

– Кстати, в Австралии до сих пор аптекарей называют фармацевтами.

– Да у нас в принципе тоже, но «аптекарь» услышишь чаще: американцы и сюда добрались.

– До нас тоже, – кивнул я, пропуская Мини в двери ресторана. – От них вообще нигде не спрятаться.

– От кого? – спросил Дейв. Он сидел за столиком, на котором мы разложили карты Манхэттена и восточного побережья США.

– От американцев и влияния Штатов, – ответил я, снимая куртку. – Весь мир американизирован.

– Особо не переживай по этому поводу. Может, кроме нас, от Америки вообще ничего не осталось.

Несмотря на такие слова, Дейв выглядел чуть бодрее. То ли отдохнул, то ли снова вошел в образ сильного, бравого парня, которому все нипочем. Но если и так, то образ явно утратил часть былой убедительности.

– Отец как-то сказал, что две страны, в которых есть «Макдоналдс», никогда не станут воевать друг с другом. Это что-то да значит.

– Ага, только если «что-то».

Меня удивило, что Дейв так быстро пришел в себя. Весь день я готовился к разговору с ним, подбирал слова. Представлял, как скажу ему, что у него не было другого выбора. А вообще, хорошо, что он сумел принять произошедшее.

Под руководством Дейва я стал изучать карту. Он отметил несколько маршрутов и обвел места, которые были заблокированы развалинами. Где-то через час я занялся рюкзаком, приготовил вещи на утро. Анна к этому времени соорудила обед, а Мини помогла ей накрыть на стол. Мы пировали при свечах куриными ножками гриль под острым соусом, с рисом и пресными лепешками. Клянусь, ничего вкуснее я в жизни не ел. Я несколько раз ловил на себе взгляд Анны, пока Дейв и Мини болтали. Почему-то на душе стало еще тревожнее.

Мы сыграли пару партий в карты, а потом Мини врубила на полную «Superstition», и мы танцевали, пока не попадали на кровати от усталости. Мы еще с полчаса болтали и смеялись, дурачились и разговаривали ни о чем, будто старые настоящие друзья, – просто старались не думать о завтрашнем дне.