Пленники судьбы - Монтефиоре Санта - Страница 29

Люк прижимал Козиму к себе, стараясь хоть как-то согреть ее теплом своего тела. Ее дыхание подстегивало его, не останавливаясь, двигаться вперед, хотя это явно удавалось ему с трудом, и он шел, слегка пошатываясь. Наконец, добравшись до площади, он что есть мочи крикнул:

— Кто-нибудь, помогите!

Люди оглянулись, и на их лицах застыл немой ужас, когда Люк, приближаясь к ним, нес на руках мокрое и, как им казалось, безжизненное тело одной из жительниц их города. Музыканты тотчас перестали играть, танец прекратился. Все столпились вокруг Люка, словно рогатое стадо, с любопытством наблюдая за происходящим. А когда он проходил мимо, люди крестились, полагая, что женщина мертва.

Альба бросилась к нему.

— Козима! — воскликнула она, когда Люк осторожно положил ее на землю. — Она?..

— Она жива, — ответил Люк, с трудом сдерживая учащенное дыхание. — Но она пыталась утопиться.

— О боже! Панфило! — закричала Альба. Ее муж стоял рядом. Он снял свой пиджак и накрыл им плечи Козимы. — Мне следовало бы догадаться, что такое может произойти, — со стоном сказала Альба.

— Мы должны немедленно отвезти ее домой, — произнес Панфило, пытаясь взять ситуацию под контроль. — Давайте отнесем ее в машину! — Он подхватил Козиму своими сильными руками и пошел, с трудом продираясь сквозь толпу, которая почтительно расступалась перед ним.

Альба обратилась к Люку:

— Вы спасли ей жизнь. Но как вы узнали, что произошло?

— Мальчик сказал мне об этом.

— Какой мальчик?

— Вы разве не видели в церкви маленького мальчика, который звал на помощь?

— Нет.

— Я предположил, что это был ее сын.

Она долго смотрела на него пристальным взглядом, а затем, прикоснувшись к его руке, произнесла:

— У Козимы нет сына. Франческо погиб три года назад, — утонул. Ему было всего шесть лет.

Люк наблюдал, как Альба уходит. Он явно был озадачен. Этот маленький мальчик всюду следовал за Козимой. Так как же могло получиться, что Альба не слышала его криков о помощи? Да все люди из церкви должны были их слышать! Люк искал глазами Ма и Карадока, а окружающие удивленно смотрели на него, словно он прилетел с другой планеты.

— А, вот ты где! — воскликнула Ма, вынырнув из моря лиц, глядевших на него. — Что, скажи на милость, здесь происходит? Ты весь промок!

— Вы настоящий герой, молодой человек! — произнес Карадок.

— Судя по твоему виду, тебе явно не помешает пропустить рюмку-другую чего-нибудь покрепче, — добавила Ма. — С тобой все в порядке?

— Вы видели маленького мальчика?

— Какого именно?

— Мальчика, который пришел с Козимой и потом кричал, взывая о помощи.

Ма недоуменно посмотрела на него.

Профессор, ухмыльнувшись, сказал:

— Думаю, тебе все-таки нужно принять горячую ванну и выпить крепкого пунша.

— Погодите! — взмолился Люк. У него закружилась голова. — Вы хотите сказать, что не видели, как маленький мальчик вошел в церковь, и не слышали, как он закричал? — Профессор и Ма отрицательно покачали головой, окидывая его недоверчивым взглядом. — И вы не видели, как он бросился за Козимой, когда та выбежала из церкви. Да бросьте! Вы не могли его не заметить!!! — Люк обратился к профессору: — Я что, схожу с ума? Этот малыш попросил меня спасти его мать. Поэтому я побежал к морю и увидел, как она отплывает все дальше от берега с явным намерением утопиться. Я бросился за ней в воду, как раз вовремя придя на выручку. Но я не смог бы сделать этого в одиночку. Как бы я узнал о том, что происходит, если бы мальчик не позвал меня?

— Именно это обстоятельство никак не укладывается у меня в голове! — сказал Карадок, опираясь на трость. — Однако, боюсь, единственным человеком, который видел мальчишку, был ты.

— Я думал, что это сын Козимы, — упавшим голосом сказал Люк. — Может быть, она вовсе и не вдова…

Когда они все трое отправились на пристань за обувью Люка, им встретилась Роза. Она была очень взволнована, в глазах блестели слезы.

— Люк! — воскликнула она, остановив его на полпути.

— Мне очень жаль, — сказал он, увидев, что она готова расплакаться.

— Козима жива. И только это имеет сейчас значение. Я хочу выразить вам свою благодарность. Ведь вы спасли жизнь моей кузины.

— А почему она хотела умереть?

— У меня на душе тяжелый груз. Я вела себя по отношению к ней очень жестоко. Я не понимала, насколько несчастной она была. Не хотела верить ей. Я-то ведь думала, что Козима просто хочет привлечь к себе внимание. — Роза замолчала, сделав глубокий вдох. — Ее сын, Франческо, утонул три года назад. И она считала себя виновной в его гибели, поскольку в тот момент находилась рядом с ним. Он стоял поблизости, а в следующее мгновение вдруг очутился в воде. Козима не умеет плавать. Она ничего не смогла сделать, чтобы ему помочь. Ей так и не удалось избавиться от чувства вины.

— А у нее есть муж?

— Нет, она никогда не была замужем, — сказала Роза, а потом, задрожав от сдерживаемых рыданий, добавила: — У нее остались только мы.

— А кто этот маленький мальчик, который все время за ней ходит?

— Мой сын Алессандро, — ответила Роза.

— Это он все время держит в руке перо? Он кричал о помощи? — спросил Люк, чувствуя облегчение оттого, что все же не потерял рассудок.

Роза пришла в замешательство.

— Нет, сегодня вечером мой сын не отходил от меня ни на шаг. Я не видела никого, кто бы звал на помощь.

— О Господи!!! — закричал Люк так громко, что его, наверное, было слышно в Неаполе.

Роза вздрогнула.

— Я не знаю, что вы имеете в виду, — робко сказала она.

— Не волнуйтесь. Вероятно, я все же единственный человек, который видел этого мальчика. Я просто схожу с ума, это единственное объяснение.

— И все же спасибо. От имени всей нашей семьи я благодарю вас за спасение жизни Козимы.

Снова с трудом втиснувшись в миниатюрную машину, все трое отправились обратно в замок. Ма и Карадок были просто восхищены героизмом Люка. Этот вечер так и остался бы для них обычным, если бы не попытка Козимы утонуть. В результате этого драматического происшествия они воспрянули духом, сгорая от нетерпения поскорее вернуться в замок и поделиться невероятной новостью с остальными. Однако пока они без умолку болтали, Люк думал совершенно о другом. Неужели он и вправду сходит с ума? А может, все это предвещает что-то еще более зловещее?

Когда они вернулись в замок, Люк помог Карадоку и Ма выйти из машины.

— Кто бы мог подумать, что ты в один миг превратишься в рыцаря в блестящих доспехах? В наши дни осталось очень мало настоящих героев, Люк, но ты заслуживаешь медаль за то, что сделал сегодня вечером, — сказала Ма, похлопав его по плечу, а затем прибавила: — Тебе не помешало бы пойти переодеться, если ты не хочешь подхватить простуду.

— Смотрите, идет победитель-герой! Пусть бьют барабаны и в трубы трубят! — пропел профессор, когда Люк протягивал ему трость. Ма подала Карадоку руку, немного подождав, пока он разомнет ноги, а затем повела его через огромные двери замка. Люк тут же скрылся в своей комнате.

Он стоял под душем, наслаждаясь струями теплой воды, приятно бившими по коже, и пытался отогнать страхи. Он старался не думать о своем детстве и голосах, которые разговаривали с ним ночью, о людях, которых он часто видел в темноте, блуждавших у него по комнате. Его мать сказала тогда, что привидений не существует, а если он будет и дальше продолжать говорить о них, то ей придется отправить его в школу для умственно отсталых детей. После этого Люк никогда больше не упоминал о призраках. Он внушил себе, что все это плод его воображения, и стал вытеснять непрошеных гостей из своего сознания, пока они наконец не исчезли совсем. Но, вероятно, теперь тот факт, что он был единственным человеком, видевшим умершего мальчика, означал, что призраки возвращаются.

Люк переодевался. Он был шокирован. Разве может сорокалетний мужчина испытывать страх перед маленьким мальчишкой? Выйдя на балкон, Люк окинул взором простиравшееся перед ним море. При свете луны вода отливала серебром, словно ртуть. Он подумал о Козиме и о ее малыше, и его страх сменился состраданием. Ее рана была настолько глубокой, что она, не выдержав боли, решилась на отчаянный шаг, пытаясь раз и навсегда положить конец своим мучениям. Она уж точно не станет благодарить его за то, что он спас ее от смерти. Люк понимал, что не смог бы рассказать ей того, что он видел, иначе она наверняка примет его за сумасшедшего. И не только она, но и все остальные. Он ни с кем не мог этим поделиться.