Пленники судьбы - Монтефиоре Санта - Страница 10

Лодка поплыла к скалам и внезапно вошла в бухту, повторяющую очертания лошадиной подковы, — место такой нереальной красоты, что Люк даже встал, чтобы лучше видеть открывшуюся его взору панораму. Средневековый городок нежился в лучах яркого полуденного солнца, а крыши белых и песочно-розовых домов, покрытые красной черепицей, поблескивали от льющегося с неба света. Изящные, кованные из железа решетки балконов были украшены горшками с красными и белыми цветами, а над всем этим возвышался желто-бирюзовый купол церкви.

Когда моторка приблизилась к берегу, покрытому бледно-серой галькой, взору Люка открылась картина тихого моря с рыбацкими лодками небесно-голубого и белого цвета, вытащенными на сушу. Он вдруг вспомнил, как Фитц упоминал о красных гвоздиках, и улыбнулся абсурдности этой мысли. Юг Италии был наводнен подобными «чудесами». Даже его мать, будучи итальянкой по крови, отмахивалась от них с презрительной миной.

Наконец лодка подплыла к причалу. За пределами пляжа было припарковано несколько машин, там же находилось несколько оживленных кафе с окнами, выходящими на дорогу, расположившихся между двумя шикарными бутиками и киоском, торгующим конфетами и открытками. Пожилая пара в черном сидела на скамейке и, по-старчески шепелявя, предавалась воспоминаниям о днях давно ушедшей молодости. Неподалеку от них трое чумазых мальчишек по очереди спрыгивали со столбика ограждения.

Люк тотчас увидел свою мать. На ней были огромные солнцезащитные очки, а черные волосы, зачесанные назад, были покрыты ярким шарфом от Пуччи. Ромина энергично замахала рукой. Он ответил успокаивающим жестом в надежде умерить ее пыл, однако она замахала еще сильнее, пронзительно закричав: «Дорогой, дорогой, ты здесь! Ты здесь!» Люк уже было собрался сойти на берег, как вдруг его взгляд упал на темноволосую женщину с маленьким мальчиком, неторопливо прогуливающуюся по берегу моря. Люк заслонил глаза рукой, чтобы рассмотреть ее получше. Эта женщина была очень привлекательной. У нее были длинные темные и кудрявые волосы и кожа, напоминавшая цветом ириску. Соблазнительную фигуру обтягивало простое черное платье. Когда незнакомка приблизилась, Люк увидел, что ее лицо было очень серьезным. Она медленно шла, потупив взор… Малыш шагал рядом, что-то оживленно щебеча, но женщина, казалось, не слушала его, думая о чем-то своем. Ее руки были сложены на груди, словно она приготовилась к защите, походка была несколько скованной, и во всем облике чувствовалась подавленность. Но малыш продолжал, не умолкая, болтать, несмотря на то что на него не обращали никакого внимания.

— Люк, дорогой! — восторженно воскликнула радостная мать. Она заключила сына в объятия. Ромина едва доходила ему до груди. — Ты вырос. Клянусь, ты стал выше ростом!

— Мама, если я все еще продолжаю расти в сорок лет, то к тому времени, когда состарюсь, я превращусь в настоящего гиганта!

— Но я готова биться об заклад, что это действительно так! — Ромина улыбнулась, обнажив белоснежные зубы, резко выделяющиеся на фоне оливковой кожи. Люк заметил, что симпатичная женщина, которая привлекла его внимание, зашла в один из ресторанчиков.

— Ты голодна? — спросил он у матери, все еще не отрывая взгляда от двери. — Как ты смотришь на то, чтобы посетить одно из этих заведений?

— О, они стоят того, — ответила она. — Но не теперь… В замке тебя уже ждет ленч, приготовленный в честь твоего приезда. Не могу дождаться, когда ты наконец переступишь порог нашего дома. Ты даже не представляешь себе, что мы сотворили с нашим замком. Жаль, что ты не видел эти руины до ремонта.

Люк немного расстроился из-за того, что нужно ехать, однако он не мог отказать матери в ее просьбе. Взяв чемодан, он последовал за ней к маленькому желтому «фиату», неумело припаркованному на обочине.

— Эти улицы слишком узкие для машин. Слава Богу, городские власти улучшили состояние дороги, ведущей к замку, — сказала Ромина, поворачивая ключ в замке зажигания. — По крайней мере, это сдерживает поток туристов, наводнивших городок. На здешней площади стоит просто божественный отель, а еще очаровательная церковь Сан-Паскуале.

— А, это та самая церковь, в которой находится мироточащая кровавыми слезами статуя Христа.

— Так ты уже наслышан об Инкантеларии?

— Фитцрой Давенпорт рассказал мне о ней.

— Как поживает дорогой Фитцрой? Все еще под каблуком у жены? А я и не знала, что он бывал здесь.

— Да, много лет назад.

— Ты знаешь, ведь этот городок ничуть не изменился. Он спрятан вдали от всего мира, как драгоценный камень, и меня это вполне устаивает. Местные жители держатся обособленно, предпочитая общаться только со своими соотечественниками. Туристов совсем мало. Видишь ли, здесь нет ни песчаных пляжей, ни роскошных отелей с бассейнами. Для этого просто не хватает места. Город привлекает лишь тех, кто любит изучать повадки птиц, да стариков, которые приезжают сюда в поисках красоты. Светские монстры едут в Портофино и на Капри — вкусить сладкой жизни. По правде говоря, жизнь выглядит даже прекраснее без всей этой толпы моделей и звезд кино.

— А ты знакома с кем-нибудь из местных?

— С несколькими людьми. Мы живем практически изолированно вон там на холме. Как ты знаешь, я не посещаю мессу, и я не посвящаю себя общественной жизни, однако местные жители невероятно дружелюбны и в каком-то смысле испытывают перед нами почти благоговейный страх. Никто не хотел покупать замок, поскольку он представлял собой лишь груду булыжников. Человек, которому он принадлежал, давно там не жил. И сначала он даже не хотел его продавать, но мы сделали ему предложение, от которого он не смог отказаться. Думаю, горожане считают нас довольно эксцентричными, видя, как к нам постоянно приезжают погостить друзья со всего света. У нас здесь что-то вроде отеля, только мы не взимаем платы. Какой смысл зарабатывать деньги, если ни на что их не тратить? Думаю, твоя бабушка приветствовала бы мое решение распорядиться наследством, потратив средства на восстановление прекрасного архитектурного строения на ее родине, вместо того, чтобы расточать его на обжорство и попойки, как это делает мой брат-идиот! Между прочим, твой отец настоял на строительстве бассейна, поэтому в следующий раз обязательно привози детей. Я не видела их много месяцев и ужасно по ним соскучилась. Они мои внучки, но теперь, после вашего развода, будут проблемы с общением. — Ромина искоса посмотрела на сына. — Не позволяй Клер монополизировать право на них. Отец нужен детям так же, как и мать.

Они ехали по узким улочкам мимо окрашенных в песочный цвет домов с высокими витиеватыми окнами и массивными деревянными дверьми, которые выходили на симпатичные внутренние дворики и сады. Пара тощих собак в поисках остатков пищи бродила у стен, а местные зеваки с любопытством глазели на машину, которая проезжала мимо. Прислонившись к окну, Люк уперся локтем в оконную раму, рассматривая старинные здания, женщин, развешивающих постиранное белье на затененных балконах, уродливые на общем фоне белые спутниковые тарелки, прибитые к стенам средневековых построек. Люк наслаждался свежим запахом весны, который поднимался в воздух вместе с жарой. Он снова воскресил в памяти образ женщины, которую видел на берегу, хотя наверняка она приходилась кому-то женой. Да и вообще он вряд ли хотел и дальше усложнять свою жизнь, заигрывая с замужними дамами, и уж тем более не в итальянском городе, где мужчины с подозрением относятся к своим женам и с большим недоверием — к иностранцам. Люк постарался выбросить образ незнакомки из головы.

— Итак, ты отошел от дел, — сказала Ромина, когда, оставив город позади, они начали взбираться на холмистый склон. — Что ж — самое время! Наконец-то мы сможем узнать о тебе больше.

— Я сейчас нахожусь на распутье. Мне нужно не спеша собраться с мыслями и решить, в каком направлении двигаться дальше.

— Все в твоих руках, Люк. У тебя достаточно денег, чтобы делать все, что душа пожелает. Тебе даже не придется работать, если, конечно, ты сам этого не захочешь.