Красота по-русски (Я подарю тебе любовь) - Алюшина Татьяна Александровна - Страница 31
- Предыдущая
- 31/53
- Следующая
Ему не спалось никак, и нога разболелась на грядущую перемену погоды. Промаявшись немного, Денис встал, решил воды попить, туалет посетить, что там делают обычно, когда не заснуть, как ни крутись. Не стал нигде свет включать, вышел тихой тенью в коридор и уловил негромкие голоса наверху, на втором этаже.
Подумал, мужикам тоже что-то не спится и двинул туда, поднялся на середину лестницы и услышал разговор Вадима и Виктории.
– Ты же все это время делал намеки, смотрел многозначительно, думаешь, я не замечала?
– Вик, я на всех женщин смотрю многозначительно и намеки делаю, это же не значит, что я их всех в койку приглашаю! – недовольно ответил Вадим.
– Неправда, я за тобой наблюдала, ты меня всегда хотел! – настаивала она.
– Да хоть сто раз! – возмутился он. – Я не сплю с женщинами друзей! Сплю с женщинами приятелей, знакомых с преспокойной душой! Но друзей у меня только двое, и никакие бабы здесь не изгадят!
– Какой пафос! – усмехнулась Виктория. – Все ты врешь, ты меня хотел. И сейчас хочешь! И ты все понимаешь про Дениса! Он хороший, не спорю, но нелюдимый, скучный и порой отталкивающий в постели. У него комплекс неполноценности из-за травмы, и это делает его еще более неумелым в сексе! И ты понимаешь это, жалеешь его, а на меня давно глаз положил!
– Слушай, что я тебе скажу! – жестким, неприязненным голосом прервал ее Вадим. – Я прекрасно понимаю, почему ты пришла ко мне сейчас! Не из-за секса, а потому что узнала сегодня, что я развелся и остался один! Ты уверена, что я богаче и перспективнее Дениса, вот и решила попробовать! Я не Ден, я таких сучек расчетливых, как ты, за версту расщелкиваю и все про тебя прекрасно понимаю! Я ему своих мыслей о тебе не высказывал, но теперь поделюсь и предупрежу, чтобы не торопился жениться!
– Только попробуй! – пригрозила Виктория. – Я скажу ему, что ты со мной переспал! И он мне поверит, он тебя слишком хорошо знает!
– Ты что, меня шантажировать решила? – рассмеялся Вадим. – А мне казалось, что ты умная. Ошибался, значит. Только хитрая и расчетливая. Или ты думаешь, что Ден – идиот? Ты очень сильно заблуждаешься, девочка!
– Я сумею рассказать так, что он мне поверит, – усмехнулась Виктория.
– Не поверю, – вмешался в их дискуссию Арбенин, поднимаясь по лестнице.
И спокойно, без эмоций, как о прошлогоднем снеге на улице, который плохо тает:
– Ты иди, Вик, собирай вещи и уезжай. Вадь, пошли, что ли, чайку попьем, или хочешь чего покрепче? Не спится что-то.
– Покрепче, – отозвался Вадим.
Сашку будить не стали. Вадим прихватил из гостевого бара бутылку хорошего коньяку, расположились в кухне, закуску грамотную организовали, Вадиму под коньячок, а Денису просто есть захотелось.
Виктория собиралась громко, шумно, демонстративно, хлопала дверьми и дверцами шкафов, бегала к машине, небольшой «Хонде», которую Денис подарил ей в прошлом году, еще громче хлопала дверцами машины.
Арбенину надоело.
– Я сейчас, – сказал он Вадиму.
Вошел в гардеробную в холле, где Виктория укладывала в этот момент в две большие сумки вещи, повыхватывал с вешалок то, что она еще собрать не успела, затолкал как попало в одну из сумок.
– Что ты делаешь?! – истерически заверещала Вика.
Денис сгреб с полок ее обувь, какое-то оставшееся шмотье, затолкал в другую сумку, поднял одной рукой обе сумки, другой ухватил Викторию за локоть и потащил через прихожую на выход.
– Отпусти меня, урод! – орала дамочка.
В прихожей, прислонившись плечом к стене, стоял Вадим и наблюдал «прощание славянки». Денис ногой распахнул входную дверь, протащил вырывающуюся и голосящую Викторию к машине. Багажник уже был полон барахлом, Арбенин заметил торчащую из одной сумки пару канделябров, которую купил месяц назад у знакомого антиквара для большой гостиной.
– Воровать – грех, – усмехнулся Денис.
– Да пошел ты, козел! – огрызнулась Виктория.
Он не стал доставать канделябры и проверять другие сумки. Да хоть что пусть увозит! Захлопнул багажник, бросил сумки на заднее сиденье.
– Чего ждешь? – спросил у стоявшей рядом Виктории.
– Ты… – начала что-то обвинительное она.
– Мне неинтересно, – перебил Денис.
Затолкал Вику в машину, захлопнул дверцы и пошел открывать ворота. Она сидела, но мотор не заводила. Арбенин вздохнул.
Вернулся, вытащил ее из-за руля, забрал ключи, сам выехал за ворота, оставил машину заведенной с распахнутой водительской дверцей.
Виктория плакала. Денис взял ее повыше локтя, вывел на улицу, оставил возле машины, запер ворота и вернулся в дом.
– Теперь можно спокойно поесть! – сказал Вадиму, наблюдавшему за сценой из окна.
– Что за шум в засаде? – затягивая пояс халата, командирским тоном спросил спускавшийся со второго этажа Сашка. – Демаскируетесь?
– Вот теперь точно можно поесть и выпить! – подвел итог Вадим.
Уже под утро, когда Сашка заснул – «всего на пять сек!» – опустив голову на скрещенные на столе руки, захмелевший Вадим, подводя итог ночных разговоров, поделился выстраданным жизненным опытом:
– Я тебе вот что скажу, Ден! Искать надо не любовь безумную, а свою женщину! Ту, что уважает тебя и дело, которым ты занимаешься! И ты чтобы ее уважал, и ее работу, жизнь! А любовь – это потом. Вон я полсоюза пере… и дважды женат был, и оба раза по большой любви, без дураков! И что? Людка любила меня до не знаю чего и скандалила, ругалась, недовольна всегда была. А вторая, Лерка, та тихая. Тихо любила и все что-то требовала, тихо – «бу-бу-бу-бу, я ж тебя люблю, а ты меня не очень», и на работе я сутками, и ей мало внимания уделяю! Любовь, значит, такая! И на хрена она! Свою надо искать! Чтоб прощать умела, принимала таким, какой есть, уважала, а любовь из уважения вырастет настоящая, без требований и условий. Мы ведь с тобой, Ден, не сильно отличаемся. То, что я стрекозлом по бабам прыгаю, меня счастливым не сделало. И, знаешь, я и третий раз женюсь, да только вряд ли свою встречу. Таким, как я, с этим не везет, мы, видать, удачу свою по койкам разменяли. А вот такие мужики, как ты, Ден, своих-то и находя-я-ят! Уж поверь мне. Про Вику не жалей, была и сгинула, все через это проходят, на каждого мужика по восемь стерв расчетливых найдется!
– Все! – решил Денис. – Отбой!
Он помог мужикам подняться на второй этаж, развел их по комнатам, навел на кухне порядок, забрался в постель и обнаружил, что, кроме облегчения, ничего не чувствует, без всякого анализа и ковыряний душевных.
И аминь!
Рассвет выбеливал небо, розовел горизонт, загомонили робкие замерзшие птицы. Денис посмотрел вдаль, уже ясно обозначенную начинающимся утром.
Хорошо. Чисто в душе.
Он переменился за эту ночь.
Нет, понял Денис, он переменился, когда поцеловал Лену первый раз, и менялся с той минуты и до сего момента, узнавая и открывая себя иного.
Денис понимал, принимал и прочувствовал то, что Елена Невельская подарила ему, сама не понимая своего дара, – сво-бо-ду!
От смирения перед своей ущербностью, свободу от жизни в половину сдерживаемого дыхания, от ущемленности душевной, от горя накопившегося.
По его работам, по тем произведениям, что Денис сделал, она поняла, почувствовала, услышала и увидела его настоящего, такого, какой есть! И спровоцировала поток воспоминаний, подтолкнула непонятным образом и помогла выпустить, пережить наново, очищая прошлое и отпуская его, наконец, со спокойной душой.
Арбенин стал иным. Собой, настоящим не только в работе, но и в жизни.
– Спасибо тебе, девочка.
Тихо произнес он благодарность, посылая ее в чистое небо, расцветающее яркими всполохами встающего солнца.
Лена изводилась с самого утра непонятным маятным каким-то ожиданием. Вчера, вернувшись домой опустошенной после вспышки негодования, сказала Ваське: «Устала очень». Приняла душ и отправилась спать, уверенная, что не заснет, переживая и находясь все еще там, в сегодняшних неожиданных событиях, но стоило голове коснуться подушки, Елена отключилась.
- Предыдущая
- 31/53
- Следующая
