Заклятие счастья - Романова Галина Владимировна - Страница 35
- Предыдущая
- 35/55
- Следующая
– А чьи отпечатки?
– Вот и пытаемся выяснить. Одного уже привлекли для этой процедуры. И слюну взяли на анализ, и отпечатки сняли. ДНК будет готово не сразу, а пальцы не его. Точно не его, – разбалтывал Огнев служебные тайны Вадику на ухо громким шепотом. – Тебя тоже велели привезти. Но ты не переживай. Это так, процедура! Это скорее для того, чтобы исключить тебя из списка, н-да, подозреваемых. И даже Усов не избежал сей участи. Орал! Грозился прокурорскими проверками! Хмелев чуть инсульт не получил. Даже «Скорую» вызывали. А все этот урод!
– Кто? – вяло поинтересовался Вадик.
На него вдруг накатила жуткая слабость. Рассеянно рассматривая улицу, мелькавшую за окнами служебного автомобиля, он думал о том, что, возможно, в последний раз по ней едет. Свободным человеком в смысле. В смысле не судимым. Он ведь знал, точно знал, что не станет исключением. И точно знал, чем закончится для него эта формальная процедура. И надежды быть не могло никакой. Ни на Огнева, ни на деньги, которые мать ему исправно платила за помощь.
– Назаров, падла! – скрипнул зубами Огнев. – Вот послал господь нам помощничка! Скорее бы уже его в Москву назад забрали! А то он тут нас всех пересажает, гад! Таких уважаемых людей дергать взялся, а! Это же где видано, где слыхано…
Через три дня все повторилось.
То есть в тот день, сняв с него отпечатки пальцев и полазив тампоном во рту, его отпустили. Он вернулся домой на такси. И просидел безвылазно дома. Все три дня.
Он ел, пил, спал, принимал душ, смотрел телевизор, совершенно не понимая, что смотрит. Без конца бродил по дому и саду. Рассматривал привычные взгляду вещи, будто видел их впервые. Гладил старинную дорогую мебель в кабинете отца. Просил у его портрета и портрета деда прощения. Мысленно прощался с матерью. Ее вдруг стало очень жалко. С кем она тут останется без него, когда он сядет в тюрьму? С продажным Огневым? Тот не защитит. На него надежды мало. Надеяться вообще не на кого. Вообще…
Но неожиданно надежду и поддержку Вадик получил в лице Назарова. Который удрал из их города опальным, израненным дайвером. И вернулся спустя десять лет капитаном полиции. Правда, по слухам, тоже опальным.
Через три дня, когда Огнев с помощниками снова приехал за Вадиком, тот был уже готов. Он каждое утро, приняв душ и позавтракав, одевался по-походному: в старые джинсы, удобные легкие кроссовки, хлопковую тенниску. Бродил по дому и саду, сидел перед телевизором во всем этом. Чтобы потом, когда за ним приедут, а он знал, что приедут, ему не мешкать и не дрожать, обуваясь.
Огнев в то утро был немногословен, суров. Уселся не с Вадиком в машине, а рядом с водителем. И доверительно уже ни о чем не шептал ему на ухо. И даже почти не смотрел на него. Зря мать все же платила ему. Зря!
Вадика провели в кабинет к Назарову, оставили их один на один.
Бывший ныряльщик выглядел уставшим, лицо серое, глаза запавшие. Но в остальном…
Белая сорочка обтягивала накачанный торс, сильные загорелые руки. Ткань натянулась на мышцах, выглядевших внушительно и красиво. Разве мог Вадик с ним сравниться? Или тот же Усов, чья мускулатура тренерами по фитнесу сделана? Нет, все они проигрывали рядом с ним. Даже с таким вот невыспавшимся и недовольным.
Назаров деловито перебирал какие-то бумаги у себя на столе. И на Вадика почти не смотрел, время от времени косился на фотографию в рамке на подоконнике, где улыбалась какая-то молодая женщина и еще две по бокам от нее. И за это Илюхин был ему премного благодарен. Он бы сейчас не выдержал его проницательного взгляда. Либо истерично разорался бы, либо расплакался.
– В общем, так, Вадим, – проговорил Назаров минут через десять, поделив все бумаги на две стопки. – Не стану ходить вокруг да около. Не стану мотать тебе нервы каверзными вопросами.
– Спасибо, – неожиданно вырвалось у Вадика.
– На здоровье, – хмуро глянул на него исподлобья Назаров.
Он откинулся на спинку стула. Скрестил пальцы на животе. То есть живот по определению отсутствовал. В том месте угадывался крепкий пресс. И на нем сошлись пальцы Назарова в замок.
– У меня для тебя две новости: хорошая и плохая, – нарушил молчание Сергей. – С которой начинать?
– С хорошей, – попросил Вадик, чтобы умереть не сразу.
– Отпечатки, обнаруженные на пуговицах постельного белья и на стиральной машинке, тебе не принадлежат. – Назаров расцепил пальцы и указательным правым ткнул в какой-то лист. – Заключение экспертов не оставляет никаких сомнений. Белье постельное менял не ты. И в стирку отправлял его тоже не ты.
– Ага… – поддакнул Вадик. Он это и без Назарова знал.
– Но!
Резким движением Назаров оторвал спину от стула и качнулся вперед. Как нырнул, твою мать! С неожиданной завистью подумал Вадик, совершенно не к месту. Он вот так «красиво нырять» никогда не мог.
– Но есть у меня для тебя и плохая новость, Вадим.
– Ага… – зачем-то сказал он и кивнул.
– Анализ ДНК подтвердил, что именно твои следы сексуальных утех на кровати пропавшей Аллы Геннадьевны Беликовой, – проговорил Назаров и глянул на него с брезгливым изумлением. – Ты как-то это объяснишь?
– Ага, – кивнул Вадик и покраснел так густо, что почувствовал, как кожу на щеках пощипывает от прилива крови. – Объясню.
– Ну и…
Объяснить паскудство, которое они с пожилой теткой устраивали в койке, было очень, очень-очень трудно. Этой мерзости не было объяснения! Если не рассказать всего-всего, то Назаров никогда не поверит, что Вадику не снесло крышу от прелестей дряблой старухи, а снесло ее ради дела. А рассказать – значило выдать тайну! Тайну, за которой охотились все мужчины его семьи. А можно ли ему доверить тайну – этому загорелому сильному ныряльщику? Поймет ли он? Не выдаст другим?
Выход?! Где выход, господи?!
– Мы с ней… Были любовниками.
– Та-а-ак… – Назаров с печальным вздохом оглядел Вадика с головы до ног. – Что-то с тобой не так, Вадим?
– Почему?
– Ну, если ты лег в постель с женщиной, годившейся тебе в матери… Что-то с тобой не так?
Выход? Пожалуй, да! Назаров сам подсказал ему выход! Сам предложил версию. Стоило зацепиться, чтобы не выдавать тайну.
– Возможно, – пожал он плечами, стыдливо опустил глаза. – Я к специалистам не ходил.
– А зря, – укорил его Назаров. – Возможно, тебе бы помогли. И ты не сидел бы теперь передо мной, не ежился. И я не подумывал бы всерьез повесить на тебя все нераскрытые изнасилования пожилых женщин этого города.
– Да вы что?! Вы что такое говорите?!
Вадик, откуда силы взялись, пружиной взвился со стула. Навис над столом Назарова со сжатыми кулаками. Ноздри гневно раздуваются, губы дрожат.
– Чтобы я? Трахал старух? Да еще насильно? Этого никогда не было и не будет!
Под насмешливым взглядом Назарова запал его растворился, как легкий сигаретный дымок в ураган. Он попятился и снова опустился на стул, съежившись.
– Значит, ты утверждаешь, что секс с Беликовой Аллой Геннадьевной не был насилием с твоей стороны?
– Не был. Утверждаю, – мотнул головой Вадик.
Ох как стыдно ему было сейчас за свою слабость! Стыдно перед этим красивым блондином, прожигающим его насквозь насмешливым взглядом. Уж он то ни за что не позволил бы себя соблазнить старой развратнице. Плевать во имя каких целей, не позволил бы!
– То есть секс с ней у вас был по обоюдному согласию? – продолжал допрашивать его Назаров таким тоном, что бедный Вадик чувствовал себя сейчас на стуле голым. А сам стул казался ему электрическим.
– Да, по согласию, – он снова густо покраснел.
– Ага, понятно. Но…
Назаров снова сделал резкий, но вместе с тем плавный бросок телом, поднимаясь с места. Заходил вокруг стула, на котором Вадик корчился от стыда. Наблюдая исподлобья за его движениями, Вадик тут же подумал про огромную хищную рыбину с жесткими острыми плавниками, опасным оскалом, готовившуюся к нападению. Вот сейчас-сейчас, еще немного, еще минута, и он нападет на него. Набросится сзади. Вопьется акульей хваткой в его затылок и…
- Предыдущая
- 35/55
- Следующая
