Заклятие счастья - Романова Галина Владимировна - Страница 31
- Предыдущая
- 31/55
- Следующая
– Хорошо…
– Белье я достала утром. И еще удивилась тогда… – Саша нахмурила лоб, пытаясь подробно вспомнить, как выглядело ее удивление. – И еще удивилась тогда, с чего это мама поставила такой режим при стирке?
– Какой?
Он пока не понимал, куда она клонит.
– Кипячение!
– И что? Белое белье, логично.
Он немного разбирался. Часто приходилось самому забрасывать свою одежду в стирку. И его белые футболки, скрипевшие от пота и пыли, брало только кипячение.
– Это очень дорогой комплект, тончайший шелк, его нельзя кипятить, ткань просто сварится, – начала поучать Саша. – Что мы и наблюдаем.
– И что?
Он тупел рядом с ней. Тупел, глупел и не мог надышаться. Ее русые волосы, тонкие и густые, всегда казались ему шелковыми нитями. Он их без конца трогал, накручивал на пальцы, зарывался в них лицом. Ее кожа…
– Сережа, ты меня не слушаешь? – Саша подозрительно уставилась на него.
– Прости. Задумался.
О чем – не стал говорить.
– Этот комплект был снят с постели и отправлен в стирку не мамой, Сережа! – прикрикнула на него Саша.
– Как не мамой?
– Во-первых, она только дня за три до своего исчезновения меняла постель и мне, и себе. Она меняет ее раз в неделю. Раз в неделю! А тут через три дня меняет себе и не меняет мне! Это первое. Второе – она не могла поставить такой режим стирки. Не могла!
– Может, ошиблась или промахнулась? – предположил он.
– Ты чего мелешь? – фыркнула она. – Так не бывает!
– У меня было, – честно признался он.
Но не стал уточнять, что однажды буквально сварил Танино дорогое нижнее белье, забросив его вместе со своими белыми футболками. Скандал был оглушительный.
– То есть ты хочешь сказать, что белье в стиралку она не отправляла?
– А если и закладывала постельный комплект, то уж точно не ставила режима кипячения. Это сделал… Это сделал… – Голос ее сел, она так и не смогла выговорить слово – убийца, и закончила иначе: – Кто-то еще.
– Та-а-ак, и что нам это дает? – Он уставился на гору белоснежного пересушенного белья, напоминающего теперь груду скомканной папиросной бумаги. – Все следы, если они и были, уничтожены кипячением и стиральным порошком. И…
– Не все следы, возможно, Сережа. Я с того дня ни разу не пользовалась машинкой. – Саша покосилась в сторону стиральной машины. – Ваш эксперт проверял дверные ручки, перила лестницы, калитку во дворе. Но он даже не заходил в ванную…
Да потому что никому и в голову не пришло, что похититель или убийца мог быть таким аккуратистом, что решился все перестирать. Что за следы он хотел уничтожить? Кровь? Сперму? Он убил Аллу Геннадьевну? Изнасиловал, а потом убил? И тщательно протер все в доме, и даже белье постельное перестирал. И если предположение Саши окажется верным, то убийство произошло на кровати Аллы Геннадьевны, в ее спальне.
– Ее кровать? Кровать исследовали? – спросил он.
– Почти нет. Тщательно проверяли отпечатки на спинках. И все. Кровать была аккуратно застелена. Вот и…
Саша застеснялась, отвернулась, следующий вопрос задала незнакомым глухим голосом:
– Считаешь, у мамы кто-то был?
– А ты как считаешь? – Он уже вытащил из кармана телефон и набирал Хмелева: – Да, Андрей Иванович, это Назаров. Я сейчас в доме Беликовых. Тут кое-что выяснилось. Некоторые новые факты. Необходим эксперт.
– Вот ты умник, а! – заныл сразу Хмелев, мысленно заменив «умника» «скотиной». – Где я тебе его сейчас возьму?! Рожу, что ли?! Он на…
– На пляже он, я видел его машину, Андрей Иванович. Возле чебуречной, – миролюбиво перебил его Назаров.
Берет пробы по заданию Огнева, которые наверняка выявят какое-нибудь нарушение. Это все для того, чтобы тому потом бесплатно там жрать. Хозяин чебуречной, между прочим, Назарову уже жаловался.
Хмелев булькнул в трубку и затих. И тут же его принялись терзать невеселые мысли о бесславном уходе на пенсию. Ничто ведь не помешает этому загорелому ковбою настучать в столицу! Ничто! А ради Сашки Беликовой он куда хочешь настучит, н-да…
– Он нужен срочно. Со всем своим оборудованием, – повторил Сережа.
– Щас позвоню, пришлю, – проворчал Хмелев. – Что там, хоть выяснилось-то?
– Дочь пропавшей обнаружила постельное белье в стиральной машине, которого там не должно было быть в принципе, – нарочно казенно отрапортовал Назаров, избегая называть Сашу Сашей. – Белье менялось дня за три до исчезновения Беликовой. А тут…
– Может, она кофе пролила на пододеяльник! Или сок вишневый! – зло фыркнул Хмелев, но уже набирал по другому телефону эксперта.
– Может быть, но она ни за что не стала бы стирать дорогой шелк в режиме кипячения. Есть предположения, что белье в стиральную машину загружал злоумышленник, он же и устанавливал режим, плохо разбираясь, какую ткань как надо стирать.
Он не стал говорить «убийца», сказал «злоумышленник». И Саша тут же оценила это, глянула благодарно.
– Ну! И зачем тебе тогда эксперт, если все улики к черту прокипятили?! – заорал Хмелев, успев уже приказать эксперту дуть на адрес Беликовых со всеми своими чемоданами.
– С самой стиральной машинки не снимались отпечатки, раз. И матрас кровати не был досконально исследован. Его вообще не смотрели. Это два.
Назаров вышел из ванной следом за Сашей, плотно прикрыл дверь. Телефон он прижимал к уху, Хмелев еще был на связи.
– Ну, а дочка пропавшей что говорит?
– Пока не говорили на эту тему, – коротко ответил Назаров, пообещал докладывать по ходу и отключился.
Через полчаса прибыл эксперт – потный, сердитый. В распахнутой до пупка рубахе и сдвинутой на затылок матерчатой фуражке, он минут десять раскладывал реактивы, потом с великим трудом натягивал на влажные от жары руки тесные латексные перчатки и все ворчал и ворчал. Что и работа эта собачья ему надоела. И что умников кругом полно и умниц, решивших, что он плохо сделал свою работу. И что вообще ему давно пора в отпуск.
– Ну, где тут я у вас что пропустил? – вооружившись и, как хирург, задрав кисти рук кверху, воскликнул эксперт, кажется, его звали Володей.
Назаров еще не всех знал по именам, мог и ошибаться.
– За мной прошу, пожалуйста.
Саша отвела его в ванную. Там они пробыли с полчаса. Потом еще минут двадцать в спальне. Саша сорвала с материной кровати покрывало, убрала чистое белье.
– Погодите! – остановил их Назаров и глянул дружелюбно на Володю-эксперта. Оказалось, его звали именно так. – Пуговки на пододеяльнике и наволочках проверь, Володь. Мало ли что…
Всего оказалось так много, что они не знали, радоваться им или горевать!
Отпечатки чужие были. На пуговицах чистого постельного белья, которым была застелена кровать пропавшей Аллы Геннадьевны Беликовой. И это были не ее пальцы и не Сашины. Образцы ее и Сашиных отпечатков имелись. Схожий чужой отпечаток обнаружился и на сенсорной панели стиральной машины, и на ее ручке.
– Пока не могу утверждать, что эти отпечатки принадлежат одному и тому же лицу, но… – Володя пожевал бледными губами, аккуратно складывая пробирки, щеточки и прочий свой экспертный реквизит в чемоданы. – Но предварительно, капитан, да! Мой ответ – да!
– А пятна на матрасе кровати? – тихо спросил он, чтобы Саша не слышала.
– Предположительно органического происхождения, – уклончиво ответил эксперт.
– Если так, можно установить ДНК?
– Если так, то да. Но не сегодня и не завтра! – гневно предостерег его эксперт. – У меня не лаборатория будущего, которые в сериалах показывают! Мне все придется отправлять в область!
– Это может быть спермой, Володь? – еще тише спросил Назаров у эксперта, затрусившего с чемоданами к выходу.
– Возможно, капитан. Пот таких пятен не оставляет. – Володя-эксперт кивнул. – Бывай, капитан. И это… Чтобы нам всех мужиков города не проверять, уж дочку-то расспроси, что за хахали ее мамку ублажали…
Глава 15
Машину Горелова он нашел на стоянке возле рынка – подержанный, но приличный с виду внедорожник с блатными номерами из трех троек.
- Предыдущая
- 31/55
- Следующая
