Кафе «Аттракцион» - Штейнбок Аркадий Михайлович - Страница 2
- Предыдущая
- 2/5
- Следующая
– У нас не обязательно что-нибудь заказывать, но если вы желаете… – услышал он.
Д. Саут посмотрел направо и чуть-чуть вверх и увидел человека, который, судя по всему, исполнял обязанности официанта. В лице его не было угодливости, подобострастия, желания заработать. Нет. Только достоинство. Достоинство истинного профессионала – космопилота, официанта, ученого, футболиста, писателя… Все равно. Это было лицо человека, подготовленного к своей работе, отдающего отчет в том, что это его работа, и больше никто с этой работой не справится и не имеет права получать за нее деньги. У Д. Саута такие люди всегда вызывали уважение.
– Почему ваше кафе называется «Аттракцион»? – спросил Д. Саут.
– Потому что наша жизнь – это аттракцион, – ответил официант.
– Для кого же?
– Для нас. Саморазвлечение.
– А кто платит?
– Мы. В данном случае – вы.
– И какова плата за этот аттракцион?
– Все, чем вы располагаете.
– И сколько длится аттракцион?
– Для вас – до смерти. Для нас – до утра.
– Значит, еще есть время?
– Да. И для того и для другого.
«Хорошо бы выпить «верблюда», – подумал Д. Саут.
– Могу предложить для начала «верблюд», – сказал официант.
Д. Саут удивленно посмотрел на него:
– Почему именно «верблюд»?
– Такие, как вы, должны любить «верблюд», – сказал официант. – Профессиональное наблюдение. Я не ошибся?
– Только большой «верблюд».
– Естественно, – сказал официант и удалился.
«Верблюд» они изобрели еще в колледже. Вместе с П. Карри. Дьявольская смесь виски, сливок и шампанского. Через пятнадцать минут пребывания в миксере получалась пенистая масса, напоминающая слюну верблюда. Кроме того, эта «слюна» оказывала такое длительное действие, что пить потом не хотелось очень долго, и это было удобно, учитывая их скудные стипендии. Бедняга П. Карри погиб двенадцать лет назад, четвертого марта. Его корабль взорвался при столкновении с метеоритом.
– Откуда вы знаете эту смесь? – спросил Д. Саут, когда официант поставил перед ним кружку с желтовато-белой пеной.
– От одного посетителя, – ответил официант. – Он был у нас лет двенадцать назад.
– Как его звали? – грустно улыбнулся Д. Саут.
– Нетрудно выяснить, – сказал официант и снова удалился. Через минуту он вернулся. – Если верить книге посещений, то его звали П. Карри. Он был у нас четвертого марта, двенадцать лет назад…
Д. Саут вздрогнул.
– Этого не может быть, – сказал он. – П. Карри в этот день погиб.
– Возможно, – бесстрастно сказал официант, – но каждый клиент оставляет в нашей книге свою фамилию и дату посещения. Вам тоже придется это сделать. Такова традиция. Книга не врет. Значит, это был кто-то другой, выдавший себя за П. Карри. Приятного времяпрепровождения.
Д. Саут втянул в себя немного холодной пены и стал ждать. «Верблюд» начинал действовать минут через пятнадцать. Д. Саут закрыл глаза. Чепуха… П. Карри не мог быть здесь четвертого марта. Это чья-то шутка. По всей видимости, кого-то из тех, кто знал его по колледжу… Д. Саут не мог только уловить смысла этой шутки, но, с другой стороны, почему надо непременным образом во всем искать какой то смысл. Ну и хорошо, что кто-то двенадцать лет назад в день гибели П. Карри вспомнил его. Может быть, в последнем калейдоскопе беспорядочных разорванных мыслей в сознании П. Карри возник этот «кто-то», который и принял его сигнал, его своеобразный «SOS», и, не придав этому значения, попросил бармена приготовить смесь под названием «верблюд», печально увековечив тем самым память никому не известного космического пилота. И, не желая присваивать себе чужого, оставил в книге посещений фамилию П. Карри. Нормально, в конце концов. А вот о чем подумает Д. Саут, что он вспомнит в последний момент? Больших стрекоз, за которыми он любил гоняться в детстве по зеленой траве? Отца с матерью, пропавших без вести во время знаменитого урагана? Обиды, нанесенные ему? Обиды, нанесенные им самим?
Отвратительная, конечно, была история с женой Г. Кэррола. Глупая, никому не нужная. Ни ему, ни Г. Кэрролу, ни его жене. Г. Кэррол был наивен и глуп. Недаром его прозвали «тюфяк». Но он был честен, любил свою жену и ни о чем не догадывался. Или делал вид, что ни о чем не догадывается… Начал действовать «верблюд». И когда Г. Кэрролу стало известно, что Д. Саут. Неженка, «тюфяк». Он как-то странно улыбнулся, встретив в тот день Д. Саута, и ничего не сказал. Только глаза его были удивлены: вы, Д. Саут, вы же не такой, как они, а туда же.
Г. Кэррол после этого подал в отставку и уехал куда-то, оставив Д. Сауту неприятное наследство воспоминаний, от которых он так и не может до сих пор Избавиться.
«Это все от музыки», – подумал Д. Саут. Оркестранты в нише сменились. Появились другие и заиграли что-то беспечно комфортабельное. Он огляделся. Кафе постепенно заполнялось разного рода посетителями, военными, коммивояжерами, неграми, работягами, старухами, сутенерами. Но при всей непохожести и разношерстности всех объединяло какое-то общее выражение лиц. Какая то грустная усталость, отсутствие, покорное ожидание чего-то. Д. Саут подошел к зеркальной стене. Его лицо было таким же. «Наверное, от света», – подумал Д. Саут. И тут он увидел в зеркале Г. Кэррола. Вне всякого сомнения, Г. Кэррола. Это был «тюфяк». Он сидел за отдельным столиком в конце зала, с тем же отсутствующим взглядом. Он, как показалось Д. Сауту, совсем не изменился, хотя прошло уже с тех пор тринадцать лет. На нем был форменный китель с погонами полковника, он что-то безразлично жевал и смотрел куда-то в никуда. Д. Саут оглянулся. Да, это был Г. Кэррол. Д. Саут поспешно подошел к своему столику, глотнул из кружки уже значительно потеплевшего «верблюда», закурил и направился в конец зала.
– У вас очень усталый вид, – произнес Г. Кэррол без всяких эмоций.
– Здесь у всех такой, – ответил Д. Саут. – А вы не изменились.
– Какая разница? – сказал Г. Кэррол.
– Вы давно здесь живете? – спросил Д Саут, испытывая неловкость и не зная, с чего начать разговор.
– Мы куда-то летели, но вдруг испортилась погода, самолет сделал вынужденную посадку, и я оказался здесь, неизвестно для чего.
- Предыдущая
- 2/5
- Следующая
