Ученик чародея - Шпанов Николай Николаевич "К. Краспинк" - Страница 2
- Предыдущая
- 2/162
- Следующая
— Не посрамим вашей школы, учитель джан! — весело отозвался Грачик.
— Нравится тебе или нет, а, видно, придётся отправиться в Прибалтику раньше намеченного отпуска.
— Не беда, там и останусь отдыхать. Побольше покупаюсь в ожидании вашего приезда, — и, заглядывая в глаза Кручинину, просительно: — А вашу «Победу» можно взять? Когда приедете с юга, покатаемся по Прибалтике, как задумали.
— Ежели дело тебя не задержит.
— Этого не случится, — беспечно отозвался Грачик, — хотя порой затяжные дела вырастают на пустом месте. Произошло ограбление или даже убийство, — кажется, просто: нашли нарушителя, изобличили, осудили и дело с концом. А глядишь, дело-то ещё только началось — и растёт, растёт, как лавина. Даже страшно подчас становится.
— А ты не бойся, Грач, — добродушно усмехнулся Кручинин лавина опасная штука, слов нет, но… не так страшен черт…
— Это конечно… — живо согласился Грачик. — Вот, знаете, у нас в горах, в Армении, так бывает: начинается пустяковый обвал. Ну просто так, ком снега, честное слово! Катится с горы, катится и, глядишь, — уже не ком, а целая гора. Честное слово, дорогой, настоящая гора летит. Так и кажется: ещё несколько минут, и — конец всему, что есть внизу, у подножия гор. Будь то стада — не станет стад; селение — не будет селения. Лавина!.. Само слово-то какое: лавина! Будь внизу город — сплющит, раздавит! Просто — конец мира!.. Но вот стоит на пути лавины скала — так, обыкновенная скала, даже не очень большая. А глядишь, дошла до неё лавина, ударилась, задержалась, словно задумалась, и… рассыпалась. Только туман вокруг поднялся такой, что света божьего не видать. Тоже вроде светопреставления… Что вы смеётесь? Честное слово! А прошло несколько минут, и смотрите: ни лавины, ни тумана — только на долину снег посыпался и растаял на солнце. Вроде росы. Люди радуются, стада радуются, цветут селения под горой…
Кручинин положил руку на плечо друга.
— Это ты мне притчу, что ли, рассказываешь?
— Правильно вы сказали, дорогой, у меня вроде притчи получилось: ком снега — это они. Катятся с грохотом, с шумом — конец мира. А вот стоит на их пути скала…
— Скала — это ты, что ли?
— Все мы, а я — маленький камешек.
— Не шибко видный из себя? — подмигнув, спросил Кручинин.
Грачик потрогал пальцем свои щегольски подстриженные чёрные усики и рассмеялся.
— Я только говорю: грохот, шум, страху — на весь мир. А один, только один крепкий камень на пути и — туман!..
— Надеюсь, — со смехом подхватил Кручинин, — в июне лавин не бывает, а?
— Конечно… июньское солнце на Кавказе — ого!.. Неудачное время для отдыха выбрали.
— Лучше солнце в июне, чем толпы курортников в августе.
— Вы становитесь нелюдимым?
— Пока нет, но в дороге и на курорте предпочитаю малолюдство. Особенно перед тем, что мне, кажется, предстоит…
Грачик навострил было уши, но Кручинин умолк не договорив. Он так и не сказал молодому другу о том, что получил предложение вернуться на службу. Назначение в следственный отдел союзной прокуратуры манило его интересной работой, но хотелось сначала отдохнуть и набраться сил. Грачику он сказал с самым незначительным видом:
— Однако пора прощаться, вон паровоз дал свисток.
Они крепко расцеловались, и Кручинин на ходу вскочил на подножку вагона.
Грачик глядел на милое лицо друга, в его добрые голубые глаза, на сильно поседевшую уже бородку над небрежно повязанным галстуком и на тонкую руку с такими длинными-длинными нервными пальцами, дружески махавшую ему на прощанье.
Кажется, в первый раз с начала их дружбы они ехали в разные стороны.
Грачик зашагал прочь от грохотавших мимо него вагонов.
Сегодня и ему предстояло покинуть Москву. Но путь его самолёта лежал на север, в Ригу, по следам Ванды Твардовской, по следам нескольких капель чая, содержащих признаки сульфата таллия…
…И ВОТ ЧТО ВЫШЛО ИЗ ЭТОЙ ПОЕЗДКИ
- Предыдущая
- 2/162
- Следующая
