Связная Цзинь Фын - Шпанов Николай Николаевич "К. Краспинк" - Страница 3

• Предыдущая
• 3/32
• Следующая

Девочке был виден и радист, отделённый от командира циновкой. Он сидел с чёрными наушниками на голове, подперев её двумя руками, словно боялся, что иначе она упадёт ему на грудь. Время от времени он встряхивал головой, чтобы отогнать дрёму.

Теперь девочка знала, что радисту девятнадцать лет. Но прежде — в тот день, когда пришла сюда впервые с сестрой, — она, здороваясь, назвала его «дедушкой».

Перед вахтой, когда радист подсаживался к глинобитному столу, чтобы выпить горячей воды, лицо у него бывало прозрачно-жёлтое; к концу же дежурства, когда в морщинки дряблой кожи набивалась сажа коптилок, оно делалось темно-серым. А дряблой и жёлтой его кожа стала от постоянного пребывания под землёй.

Вот командир — тот часто бывал на поверхности. Но тоже только до того, как его ранили. А радист не был там с того самого дня, как впервые пришёл сюда. Командир называл его ушами отряда. Радисты были лишены права ходить в операции на поверхность земли. Ведь радистов в отряде было только двое. Каждый из них едва успевал выспаться после утомительной восьмичасовой вахты. Восемь часов работы, восемь часов сна и снова восемь часов работы. Оба они давно перестали отличать день от ночи. Они не взрывали складов и транспортов врага, не убивали гоминдановских часовых, не приводили пленных. Они только слушали эфир и изредка посылали в него свои позывные, если нужно было дать знать далёкому командованию, что отряд цел и действует, или выдать квитанцию в получении боевого приказа командарма, или, наконец, передать приказ своим разведчикам, действовавшим в тылу врага. Но переходить с приёма на передачу можно было совсем-совсем редко, чтобы не выдать себя гоминдановцам.

Сейчас Цзинь Фын глядела на сонно вздрагивающего радиста и думала обо всём этом. Она была совсем маленькая девочка, но думала о них всех так, словно была самой старшей; как будто большая была она, а они — маленькие. Она морщила лоб и думала, а когда командир к ней оборачивался, плотно смыкала веки и делала вид, будто спит.

Все члены отряда были трудовыми людьми — крестьянами и рабочими, людьми, пришедшими из других сел, других городов и даже из других провинций. Кроме начальника разведки, когда-то работавшего на мельнице здесь же, в Шаньси, и кроме работника подпольной типографии, помещавшейся в соседнем отсеке подземелья. Он был тоже местный — инженер из Тайюани. А теперь он был печатником и наборщиком и, когда не было работы в типографии, ещё оружейником. И ещё не была работницей Цяо — жена инженера. Она была доктор. Но и Цяо тоже жила почти все время под землёй. Командир не пускал её на поверхность, чтобы не лишиться единственного врача…

Цяо устроила лазарет во втором отсеке направо. Там у неё был даже операционный стол, покрытый белой клеёнкой. Когда кто-нибудь возвращался с поверхности раненый, доктор сажала его под фонарём и лечила. А если раненого приносили, Цяо клала его на белую клеёнку и делала операцию. А товарищи раненого держали над ним фонари и рассказывали доктору Цяо новости, принесённые с земли.

Жизнь отряда «красных кротов» под землёй вовсе не была чем-то необыкновенным в те дни великой народной войны в Китае. Подземелье, в котором он скрывался, тоже не было единственным в Китае. К концу сороковых годов во многих провинциях Северо-Западного Китая существовали разветвлённые системы подземных ходов и укрытий. Часть этих сооружений осталась партизанам в наследство от тех времён, когда шла война с чужеземными захватчиками. Другая часть была сооружена, заново, чтобы развить и усовершенствовать старую систему.

Началом этих сооружений явились простые ямы вроде погребов, вырытые крестьянами под своими домами. В этих ямах укрывали женщин и детей, когда приходили враги. Но те легко обнаруживали такие примитивные укрытия. Наивные попытки спрятаться от злых преследователей дорого обходились жителям деревень. Это заставляло крестьян усложнять систему подземелья. Спуск в погреб или в яму под каном стал только началом длинного хода, соединявшего под землёй несколько домов. Постепенно эти ходы прошли под целыми деревнями, потом соединили ряд деревень. Так возникла сложная, на много километров протянувшаяся система катакомб.

Иногда крестьянам удавалось, узнав о приближении врага, уходить этими подземными галереями, но подчас эти же подземелья являлись для крестьян и ловушками. Интервенты зажигали перед выходами костры из соломы и навоза, облитого бензином. Удушливый дым тянуло в туннель, и, спасая от смерти детей, жители выходили наружу, прямо в лапы врагов. Бывали случаи, что в местах, расположенных вблизи рек или водоёмов, враги заставляли местных жителей, не успевших уйти под землю, прорывать каналы, соединяя русло с подземной галереей. Так безжалостно затапливали целую систему катакомб вместе с людьми. Гибли сотни и тысячи мирных китайцев, их жены и дети.

Однако чем более жестоким делался враг, тем больше труда и хитрости вкладывали в свои подземные сооружения китайцы. Они научились предусматривать все жестокости и ухищрения, какие могли пустить в ход интервенты. Входы и выходы хорошо маскировались и устраивались вдали от пунктов расположения врага. Галереи катакомб, расположенные в несколько этажей, делались такими запутанными, что всякий посторонний, попав в них, неизбежно заблудился бы. Подземные сооружения превратились в настоящие города, куда укрывались крестьяне целых уездов со скарбом и скотом. Там они иногда оставались месяцами, не выходя на поверхность. Они научились устраивать вентиляцию и водоотводы, даже умели отводить дым от печурок так далеко и так искусно, что он не мог их выдать. Для этого использовались дымоходы домов в деревнях.

Подземелья широко применялись партизанами для подготовки неожиданных налётов на врага. Враги больше всего боялись этих «выходцев из-под земли», появлявшихся самым неожиданным образом и в самых неожиданных местах.

Невозможно представить себе объём труда, затраченного китайцами на сооружение этих подземелий. И все это втайне, все с помощью лопаты и мотыги. Едва ли история партизанских войн знала и узнает что-либо подобное трудолюбию, вложенному китайскими крестьянами в подземную войну.

• Предыдущая
• 3/32
• Следующая