Слово Императора (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 3
- Предыдущая
- 3/81
- Следующая
Интересно, ему просто было не до общения с ближайшими родственниками, или он в самом деле настолько суров? Впрочем, одно другому не мешает.
Императоры раскланялись, вслед за ними раскланялись остальные, и Руамар молча предложил мне локоть. К подобному способу передвижения я не привыкла, но послушно уцепилась за предложенную конечность. Хотя и чувствовала себя в этот момент довольно глупо.
Но в последнем был виноват не мой будущий муж, а общий вид делегации оборотней. В Империи Руш был очень тёплый климат, поэтому в гражданской жизни двуликие одевались в лёгкие яркие многослойные струящиеся одежды сложной конфигурации. Только у охраны форма была чёрного цвета, да наряд Императора выгодно выделялся благородной тёмной зеленью. И среди всего этого великолепия я выглядела как вороная кобыла парадного полка посреди дворцовой клумбы: чёрные узкие сапоги, чёрные обтягивающие лосины, благородного стального цвета сюртук с серебряным шитьём и эполетой, белая рубашка и чёрный шейный платок и тонкие белые перчатки.
Путь по сухому выкошенному полю до дирижабля был коротким и прошёл в молчании. Даже сопровождающие лица не рисковали громко шушукаться, нарушая тишину, и явно избегали смотреть в нашу сторону. То ли они так относились к своему правителю, то ли их так шокировал мой внешний вид, причём первый вариант представлялся куда более вероятным.
А я с интересом разглядывала их вблизи, в гражданском и в естественной среде.
В основной своей ипостаси рушцы практически неотличимы от людей. У них даже вертикальные зрачки — редкость; насколько я знала, это было свойственно только некоторым особям. Не то более сильным, не то просто близким к зверю. В остальном — похожее сложение, та же разноцветная масть от откровенно блондинистого до чёрного.
Истоки конфликта двух соседних Империй терялись в веках, и никто уже не мог вспомнить, с чего всё началось. Наверное, именно из-за этого внешнего сходства и генетической близости. Наличие общих предков, близкая психология, — всё это раздражало оба вида. Мы считали их дикими животными, они нас — беззубыми мягкотелыми слабаками. Было бы лицемерием обвинять в этом конфликте только Руш, все были хороши; оборотни просто первыми перешли от мелких пограничных стычек к полномасштабным военным действиям.
Война длилась двадцать три года, измотала обе Империи, но по совокупности сил у нас по-прежнему сохранялся паритет. Император Шидар, отец моего будущего мужа, был очень упрямым типом, и так до конца жизни не признал, что начало войны было его ошибкой. Сам Руамар оказался более миролюбивым (чего по его лицу не скажешь) или, скорее, внимательным типом. Он огляделся по сторонам, увидел разруху и упадок, увидел довольно скалящихся соседей… и предложил пойти на мировую. Последние два года на фоне вялотекущего противостояния шли переговоры, которые сейчас наконец-то завершились. Повторюсь, выкинув из жизни двадцать лет, каждый остался при своих.
Хочется надеяться, два вида всё-таки научатся жить в мире не только по документам. Но, боюсь, случится это не на моём веку.
Внутренняя отделка императорского дирижабля дышала благородной роскошью, всё было аккуратно и очень изящно; больше похоже не на транспортное средство, а на небольшой дворец. Руамар лично проводил меня в мои покои, смежные с его собственными. Граница пролегала между двумя гостиными, дальше шли спальни и ванные комнаты. В общем, опять-таки, полная иллюзия дворцовой обстановки.
— Осваивайтесь, Ваше Высочество, — предложил мне Император. — Мне нужно отдать некоторые распоряжения, после чего я зайду к вам обсудить ряд вопросов.
— Разумеется, — я склонила голову в ответ. На этом он действительно меня покинул, и я огляделась уже внимательней.
Здесь было вполне уютно и, что меня особенно порадовало, отсутствовал характерно «женский» оттенок обстановки. Я бы очень расстроилась, если бы комнаты были оформлены, например, в розовом цвете. Доминировал зелёный, просто более светлого оттенка, чем у Императора, присутствовал синий, бирюзовый, серебряный и золотой, причём последние два — в очень скромных количествах. В общем, оглядевшись, я пришла к выводу, что мой вкус совпадает со вкусом того, на кого ориентировался автор этих интерьеров. То есть, вероятно, с Императором. И это внушало некоторый оптимизм.
Выполняя высочайшее повеление «осваиваться», я поставила ножны с клинком в угол, сбросила сюртук на спинку кресла, следом полетела ненавистная удавка и перчатки. Распустив ворот рубашки, я подхватила сумку и отправилась разбирать вещи. С чем, впрочем, закончила очень быстро; годы военной службы приучили к неприхотливости, да я и в детстве никогда не была привередливой.
Проинспектировав ванную комнату, я задумалась над перспективой принятия душа, но решила отложить это на потом. Будет довольно некрасиво, если Император придёт для обещанного разговора, а я в это время буду плескаться в ванне.
Вместо этого я нашла в гостиной бар с великолепным выбором напитков и плеснула себе пол бокала хорошего вина. Правда, за что именно пить, так и не определилась: не то за собственное семейное счастье, не то — за собственный же упокой. В итоге решила пожелать себе здоровья и терпения, оно никогда лишним не будет, — ни на том свете, ни на этом.
Император не заставил себя долго ждать, я успела сделать всего пару глотков.
— Вина, Ваше Величество? — поинтересовалась я со своего места, поленившись приветствовать гостя стоя. Он окинул меня задумчивым взглядом, подошёл к столу, взял в руки бутылку. Чему-то усмехнулся и качнул головой.
— Я сам налью, — сообщил и достал из бара ещё один бокал. Неторопливо устроившись в соседнем кресле, плеснул себе рубиновой жидкости и, отсалютовав мне, слегка пригубил. — Почему вы носите мундир, Александра?
— Вы хотите сказать, разведка Руша настолько плохо работает? — не удержалась я от усмешки. — Или вы не посчитали нужным ознакомиться с подробной информацией? Или это просто повод начать разговор?
— Это любопытство, — пожал плечами мужчина. — Разведка не интересуется личными мотивами, а меня сейчас интересуют именно они. Насколько я знаю, армейский чин не обязывает к ношению формы в свободное от службы время.
— То есть, вам интересно, почему я предпочитаю мундир платью? — с искренним недоумением уточнила я. Он только кивнул. — Ваше Величество, а вы бы что предпочли? — кажется, улыбка получилась очень ехидной, но собеседник и бровью не повёл, продолжая сверлить меня взглядом в ожидании развёрнутого ответа. — Если бы вы внимательно посмотрели на женскую одежду моей родины, у вас не могло возникнуть подобного вопроса. Во-первых, я привыкла, а, во-вторых и главных, это объективно удобнее. Здесь только одна удавка, шейный платок, а там — целый корсет, да ещё обувь совершенно чудовищная, юбка путается в ногах, а декольте при резком движении норовит сползти с груди. Я ответила на ваш вопрос?
— Да, вполне, — задумчиво кивнул он. Но, однако, выставлять мне ультиматумов «никогда больше» и критиковать мои штаны не стал. Зачем тогда спрашивал?
Вместо этого мужчина погрузился в сосредоточенную задумчивость, продолжая при этом буравить меня взглядом.
— Вы пришли поговорить именно об этом? — подбодрила я Императора, когда подобное положение вещей начало раздражать.
— Нет. Я пришёл обсудить некоторые аспекты нашей будущей жизни, — он качнул головой, будто очнувшись. — Скажите, Ваше Высочество, у вас были мужчины?
Ишь ты, как официально.
— Нет, Ваше Величество, — спокойно ответила я. Когда много общаешься с военными, большинство из которых — мужчины, и когда эти военные принимают тебя за своего, смущаться прекращаешь очень быстро. Смущаться любых тем разговора.
— Это всё осложняет, — поморщился он.
— Почему? — иронично поинтересовалась я. — Я всегда полагала, что это, напротив, является женской добродетелью.
— В целом, да, — медленно кивнул Император. — Но не в данном случае. Что вы знаете о физиологии нашего вида? Точнее, об аспекте интимных отношений и брачных игр.
- Предыдущая
- 3/81
- Следующая
