Тайны мозга. Почему мы во все верим - Шермер Майкл - Страница 8

Осуществит ли Чик Д’Арпино свою мечту о приглашении для внеземного разума, распространенном под эгидой ООН, еще только предстоит узнать (если хотите прочитать, что пишет об этом приглашении сам Чик, загляните в его блог http://www. chickdarpino.blog.com). Попытка не пытка, и, возможно, она даже поможет на некоторое время объединить человечество, несмотря на междоусобицы. В конце концов, не существует закона природы, гласящего, что внеземного разума нет и быть не может, даже такого, которому известно о нашем существовании. Сомневаюсь, что мы дождемся ответа и что событие, случившееся с Чиком рано утром много десятилетий назад, означает существование хоть какого-нибудь разума за пределами его мозга. Но как ученый, я обязан всегда допускать возможность, что я ошибаюсь. Так или иначе, путь Чика Д’Арпино – наглядное свидетельство власти убеждений.

К этому моменту вы наверняка мысленно восклицаете: «Ну и что? Какое отношение все это имеет ко мне? Этот Д’Арпино – необразованный каменщик. А мои убеждения основаны на логическом анализе и обоснованных соображениях. Я никогда не слышал никаких голосов и не добивался встречи с президентом. Мой мозг и убеждения в полном порядке, спасибо».

Вот почему я продолжу историю мистера Д’Арпино еще одной, историей Фрэнсиса Коллинза, доктора медицины и философии, бывшего главы Проекта по расшифровке генома человека (Human Genome Project), нынешнего директора Национальных институтов здоровья, обладателя Президентской медали Свободы, члена престижной Национальной академии наук США и Папской академии наук, и это лишь некоторые его регалии. Кроме того, доктор Коллинз пережил судьбоносное озарение, тоже рано утром, в итоге стал активным, возродившимся в вере евангельским христианином и написал бестселлер о своем опыте и пути от непреклонного атеизма к пылкой вере. Возможно, вы считаете себя неуязвимыми для силы убеждений, изложенных в истории о каменщике, однако лишь немногие читатели этой книги смогут похвастаться такими же научными регалиями и столь же могучим интеллектом, как Фрэнсис Коллинз, один из величайших умов нашего поколения. То, что случилось с ним, может произойти с кем угодно. Как я доказываю далее, сила убеждений влияет на всех нас, хотя с разной степенью интенсивности, в разных точках приложения и в разные моменты нашей жизни. Особенности пути доктора Коллинза к вере кардинально отличаются от характеристик пути мистера Д’Арпино, однако я намерен рассмотреть главным образом процесс формирования и укоренения убеждений.

В своем бестселлере 2006 года «Доказательство Бога. Аргументы ученого» (The Language of God: A Scientist Presents Evidence for Belief[12]) Фрэнсис Коллинз подробно рассказывает о своем путешествии от атеизма к теизму, которое поначалу представляло собой постоянно прерывающийся процесс, насыщенный внутренними спорами, которые ученые обычно ведут сами с собой, обдумывая новые идеи («я колебался, опасался последствий и находился во власти сомнений»). Он читал книги о существовании Бога и о божественности Христа, главным образом произведения прославленного оксфордского ученого и писателя К. С. Льюиса, популярные публицистические работы которого сформировали фундамент христианской апологетики, а детские книги цикла «Хроники Нарнии», изобилующие слегка завуалированными библейскими аллегориями, в настоящее время одна за другой становятся сюжетной основой голливудских кинофильмов. Учась в университете Пеппердина, я прослушал целый курс по произведениям К. С. Льюиса и не понаслышке знаю о влиянии его прозы (впрочем, его научно-фантастическая «Космическая трилогия» недотягивает до уровня «Нарнии» по качеству и по ней вряд ли когда-нибудь снимут фильм). Коллинз вспоминал свою первую реакцию на довод, согласно которому Иисус – воплощенный Бог, явившийся на Землю в человеческом облике, чтобы искупить наши грехи и дать всем нам возможность возродиться (вкратце изложенный в известном фрагменте Ин 3:16: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную»): «До того, как я уверовал в Бога, логика такого рода казалась мне полным абсурдом. Теперь же распятие и воскресение выглядели очевидным решением, чтобы преодолеть зияющую пропасть между Богом и мной, – пропасть, навести мост через которую мог олицетворенный Иисус Христос». Опять-таки, как гласит принцип верообусловленного реализма, как только убеждение сформировано, находятся доводы в его поддержку.

Но до того, как Коллинз совершил этот рывок, познания в естественных науках и рационализм держали его религиозные убеждения в узде. «Ученый во мне отказывался идти дальше по этому пути к христианской вере, какой бы притягательной она ни была, если библейские повествования о Христе оказывались мифом или, хуже того, фальсификацией». До тех пор, пока убеждения оставались вторичными по отношению к объяснениям, господствовал скептицизм. Но как только разум открылся для возможной веры, объяснения естественным образом встали на свое место. Как сообщил Коллинз корреспонденту журнала Time, в котором развернулась дискуссия с известным атеистом Ричардом Докинзом (который оспаривал утверждение Коллинза о Боге, находящемся за пределами вселенной, и называл это утверждение «матерью и отцом всего ренегатства»),

Порядок, согласно которому первыми идут объяснения, а за ними – убеждение, необходимо сделать обратным. Коллинз завис на краю обрыва перед рывком веры, по мнению датского теолога Сёрена Кьеркегора необходимого, чтобы обойти парадокс веры в то, что некое существо может быть в полной мере и человеком, и Богом. К. С. Льюис предоставил катапульту, необходимую Коллинзу, чтобы перелететь через теологическую пропасть. В очерке «Просто христианство» Льюис привел довод, в дальнейшем широко известный под названием «лжец, безумец или Господь»:

Интеллектуальные доводы в пользу божественности Христа и против нее, которые так успешно сбивали Коллинза с толку во время его духовных исканий, рухнули однажды днем в процессе общения с природой: