После - долго и счастливо (ЛП) - Тодд Анна - Страница 8

• Предыдущая
• 8/99
• Следующая

После того, как мы выходим из бара, Хардин говорит:

- Скажи Джуди «до свидания», - этим он заставляет меня хотеть взорваться.

- Не говори со мной о ней, - огрызаюсь я.

- Ты ревнуешь, Тереза? - произносит он нечленораздельно и берет меня за руку. - Черт, я ненавижу это место, этот бар, тот дом.

Он указывает рукой в сторону небольшого домика через дорогу.

- О! Хочешь узнать что-то забавное? Вэнс жил там. - Хардин указывает на кирпичный дом прямо рядом с баром. Тусклый свет наверху, и автомобиль припаркован у дороги.

- Интересно, что он делал той ночью, когда те мужчины вошли в наш чертов дом. - Глаза Хардина осматривают землю, и он наклоняется. Прежде чем я понимаю, что происходит, он заводит руку с кирпичом за голову.

- Хардин, нет! - Я воплю, хватая его руку. Кирпич падает на землю и скользит по бетону.

- К черту это.-  Он пытается поднять его, но я стою перед ним. – К черту все это! К черту эту улицу! К черту этот бар и тот чертов дом! К черту всех!

Он спотыкается и снова продолжает идти по улице.

- Если ты не дашь мне уничтожить этот дом... - Его голос затихает, и я снимаю свою обувь и следую за ним через улицу в сторону его старого дома.

ТЕССА

Я спотыкаюсь, когда, босоногая, врываюсь вслед за Хардином во двор дома, где он провёл своё детство, о котором у него столько болезненных воспоминаний. Моё колено проезжается по траве, но я быстро восстанавливаю равновесие. Первая раздвижная дверь, открыта, и я слышу, как Хардин сражается с ручкой, прежде чем в гневе шарахнуть кулаком по дереву.

- Хардин, пожалуйста, давай вернёмся в гостиницу, - пытаюсь убедить его, хромая вслед за ним.

Полностью игнорируя моё присутствие, он подбирает что-то около крыльца. Я думаю, что это запасной ключ, но это оказывается булыжник размером с кулак, которым он бьёт по стеклянной панели в центре двери. Хардин просовывает руку в дыру, и, избежав, к счастью, острых осколков открывает дверь. Я оглядываю тихую улочку, но здесь всё по-прежнему. Снаружи нет никого, кто бы заметил наш вандализм, нигде не мигнул фонарь на звон разбитого стекла. Я молюсь, чтобы Триш и её муж не остановились этой ночью в соседнем доме у Майка, чтобы они поехали в какой-нибудь отель, учитывая, что ни один из них не накопил достаточно, что устроить себе экстравагантный медовый месяц.

- Хардин, - я вступаю на скользкую почву. Один неверный шаг, и мы оба погибли.

- Этот чертов дом был моим мучителем, - ворчит он, спотыкаясь о свой ботинок. Он хватается за подлокотник небольшого дивана, чтобы не упасть. Я осматриваю комнату, и рада тому, что большая часть мебели упакована в коробки или уже вывезена из дома.

Он суживает глаза и фокусируется на диване.

- Этот диван здесь... - он прижимает палец ко лбу, прежде чем закончить фразу, - вот где это случилось, понимаешь? Именно на этом проклятом диване.

Я знала, что он не в своём уме, но его слова подтверждают это. Я помню, как несколько месяцев назад он говорил мне, что уничтожил тот диван. «Этот кусок дерьма было легко разорвать на куски2, - похвалялся он. Я смотрю на диван перед нами. Его очевидную новизну выдают жёсткие подушки и чистая обивка. Мой живот крутит. И от воспоминаний, и от мысли, во что может вылиться нынешнее состояние Хардина.

Он на секунду прикрывает глаза.

- Возможно, один из моих проклятых папашек мог озаботиться покупкой нового.

- Мне так жаль. Я знаю, что сейчас для тебя это чересчур, - я пытаюсь утешить его, но он продолжает меня игнорировать. Он открывает глаза и идёт на кухню, я следую в нескольких шагах позади.

- Где это было... - бормочет он и встает на колени перед шкафчиком под раковиной. - Вот оно.

Он держит в руках бутылку с алкоголем. Не хочу спрашивать, чья она и как тут оказалась. Судя по слою пыли, который остался на чёрной футболке Хардина, когда он протёр ею бутылку, она хранилась здесь, по меньшей мере, несколько месяцев.

Я тащусь за ним, когда он возвращается в гостиную, гадая, что он сделает дальше.

- Я знаю, что ты расстроен, и ты имеешь полное право злиться, - я встаю у него на пути в отчаянной попытке привлечь его внимание. Он отказывается смотреть на меня.

- Но можем мы вернуться в гостиницу, пожалуйста? - я тянусь к его руке, но он её отдергивает. - Мы можем поговорить, и ты протрезвеешь, пожалуйста. Или поспи, всё что угодно, только, пожалуйста, пойдём отсюда. Хардин огибает меня, подходит к дивану и указывает на него.

- Она была здесь... Он тычет в диван бутылкой. Мои глаза щиплет от слез, но я глотаю их.

- И никто не пришёл, чтобы остановить их. Ни один из этих ублюдков.

Он сплёвывает и откручивает крышку полной бутылки. Он прижимает её к губам и запрокидывает голову, вливая в себя спиртное.

- Хватит! - кричу я, подступая ближе к нему. Я готова вырвать бутылку у него из рук и разбить её о кухонную стойку. Что угодно сделаю, только бы он не выпил её. Не знаю, сколько ещё алкоголя он может выпить, прежде чем отключится.

Хардин делает ещё один большой глоток и останавливается. Тыльной стороной ладони он вытирает капли со рта и подбородка. Он ухмыляется мне первый раз с тех пор, как мы вошли в дом.

- Почему? Ты тоже хочешь?

- Нет... вообще-то, да, - вру я.

- Очень плохо, Тесси. Здесь не хватит на двоих, - неразборчиво говорит он, держа большую бутылку. Меня передёргивает от того, что он произносит моё имя так же, как отец. Здесь, должно быть, около литра напитка; этикетка стёрлась и наполовину содрана. Я задаюсь вопросом, как долго он её здесь прятал - произошло ли это в один из  одиннадцати худших дней в моей жизни?

- Держу пари, тебе это нравится.

Я отступаю на шаг и пытаюсь спланировать свои действия. У меня не такой уж большой выбор прямо сейчас, и теперь я начинаю бояться. Я знаю, что он никогда не сделает мне больно физически, но я не знаю, как он отнесётся к себе... и  морально не готова к очередному приступу самобичевания. Я привыкла в Хардину, каким он был последние дни: угрюмый и саркастичный, но больше не ненавидящий. Блеск в его налитых кровью глазах слишком хорошо знаком мне, и я вижу, как в них закипает злость.

- Почему мне должно это нравиться? Ненавижу тебя такого. Я не хочу, чтобы ты вредил себе таким образом, Хардин.

Он улыбается и мягко усмехается, прежде чем поднять бутылку и вылить её содержимое на диванные подушки.

- Ты знала, что ром - одна из самых легковоспламеняемых жидкостей? - мрачным тоном сообщает он. Моя кровь застывает в жилах.

- Хардин, я...

- Здесь стопроцентный ром. Этого вполне достаточно, чёрт возьми. - Его голос неуверенный, заторможенный и пугает меня, а он продолжает поливать диван.

- Хардин! - восклицаю я, поднимая голос. - Что ты сделаешь? Сожжёшь дом? Это ничего не изменит!

Он насмехается, пытаясь отмахнуться от меня:

- Ты должна уйти. Никаких детей.

- Не говори со мной в таком тоне! - чувствуя себя храброй, я тянусь за бутылкой и хватаюсь за ручку в её стенке.  Ноздри Хардина раздуваются, и он пытается разжать мою хватку.

- Отпусти. Сейчас же, - цедит он сквозь зубы.

- Нет.

- Тесса, не изводи меня.

- Что ты сделаешь, Хардин? Будешь драться со мной из-за бутылки?

Его глаза расширяются; рот распахивается в удивлении, когда он видит, как наши руки играют в перетягивание каната.

- Отдай бутылку, - требую я, крепче сжимая ручку. Бутылка тяжёлая, и Хардин не облегчает задачу, но в мою кровь активно поступает адреналин, давая мне необходимую силу. Ругаясь себе под нос, Хардин разжимает руку. Я не ожидала, что он так легко сдастся, поэтому, как только он перестаёт тянуть в свою сторону, бутылка выскальзывает из моей руки и опрокидывается на пол, разливаясь на старом деревянном полу. Я тянусь к ней, чтобы опередить его.

- Оставь её здесь.

- Не вижу проблемы, - Хардин опередил меня, он поднимает бутылку и льёт ещё больше рома на диван, затем обходит комнату по кругу, оставляя за собой след горючего.

• Предыдущая
• 8/99
• Следующая