После - долго и счастливо (ЛП) - Тодд Анна - Страница 15

• Предыдущая
• 15/99
• Следующая

-  Хардин хочет остаться в Лондоне. Он хочет остаться здесь, а меня отправить обратно в Сиэтл, как ношу, которая ему непосильна. Он отдаляется от меня, как всегда, когда ему больно, а сейчас он зашёл слишком далеко, поджёг тот дом и ни капли не раскаивается. Я знаю, он зол, и никогда бы не сказала ему этого в лицо, но он только делает себе хуже.

Если только он справится со своей злостью и признает, что может чувствовать боль,  признает, что другие тоже что-то для него значат - не только я и он, -   тогда он справится. Он бесит меня, потому что говорит, что жить без меня не может и скорее умрёт, чем потеряет меня, но как только становится туго, что он делает? Он отталкивает меня. Я не собираюсь терять в него веру - для этого я слишком далеко зашла. Но иногда я так устаю бороться, что начинаю думать, какой бы была моя жизнь без него.

Я кидаю взгляд на Кимберли.

-  Но когда  я начинаю представлять это, всё во мне отдаётся болью.

Я сгребаю полупустую чашку кофе со стола и осушаю её. Мой голос звучит лучше, чем несколько часов назад, но моя тирада сделала больному горлу хуже.

-  Мне всё ещё не верится, что после всех месяцев, всего бардака я скорее сделаю всё это, -  я обвожу комнату драматическим жестом, -  чем буду жить без него. Худшие времена с ним ничто, по сравнению с лучшими. Не знаю, брежу ли я или сошла с ума. Может, и то и другое. Но я люблю его больше, чем себя, больше, чем я думала, что могу, и я просто хочу, чтобы он был счастлив. Не ради меня, ради него самого. Я хочу, чтобы он посмотрел в зеркало и улыбнулся, а не нахмурился. Я хочу, чтобы он не думал о себе как о монстре. Я хочу, чтобы он увидел настоящего себя, потому что если он сам не перестанет приписывать себе роль злодея, это его уничтожит, а мне останется только пепел. Пожалуйста, не рассказывай ни ему, ни даже Кристиану ничего из того, что я говорю. Мне надо было выплеснуть всё это, потому что я чувствую, что тону, и мне трудно удержаться на плаву, особенно когда я борюсь с течением ради его спасения, а не собственного. Мой голос срывается на последнем слове, и я захожусь в кашле. Улыбаясь, Кимберли хочет что-то сказать, но я поднимаю палец. Я прочищаю горло.

-  Есть ещё кое-что. Помимо всего прочего, я сходила к врачу... чтобы получить контрацептив, -  говорю я, почти шепча последние слова. Кимберли изо всех сил пытается не засмеяться, но это у неё получается плохо.

-  Нет нужды понижать голос. Скажи это, девочка!

-  Отлично, - я заливаюсь краской. - Я встала на учёт, и врач осмотрел шейку матки. Он сказал, что она короткая, короче среднего, и он хочет, чтобы я прошла дополнительный осмотр, но он упомянул бесплодие. Я вижу, что в её голубых глазах плещется сопереживание.

-  У моей сестры та же напасть; они называют это истмико-цервикальной недостаточностью. Ужасный термин: "недостаточность" навевает мысли о том, что её вагина получила двойку по математике или была ужасным адвокатом или что-то в этом роде.

То, что Кимберли пытается шутить и то, что у неё есть знакомые с той же проблемой, заставляет меня чувствовать себя немного лучше.

-  И есть у неё дети? -  спрашиваю я, но тут же жалею об этом, потому что её лицо тут же тускнеет.

-  Не уверена, что ты захочешь слушать про неё прямо сейчас. Я могу рассказать тебе в другой раз.

-  Расскажи мне, -  мне, наверное, не стоит этого слышать, но я должна узнать. -  Пожалуйста, -  умоляю я. Кимберли делает глубокий вздох.

-  Она годами пыталась забеременеть, это было ужасно. Пыталась лечить бесплодие. Всё, что ты можешь найти в Гугле на эту тему - всё они с мужем перепробовали.

-   И, -  я напираю на неё, чтобы она продолжала, чувствуя себя в этот момент Хардином, грубо прерывая её. Я надеюсь, что он на пути домой. В таком состоянии Хардина нельзя оставлять одного.

-  Ну, в конечном счете, она забеременела, и это был счастливейший день в её жизни, -  Кимберли не смотрит на меня, и я знаю, что она или лжёт, или скрывает что-то ради моего блага.

-  Что произошло? Сколько сейчас лет ребёнку?

Кимберли стискивает руки и смотрит мне прямо в глаза.

-  Она была на пятом месяце, когда случился выкидыш. Но если это случилось с ней, совсем не значит... не позволяй этой истории запугать тебя. Может, у тебя даже нет этого диагноза. А если есть, у тебя всё может сложиться совсем иначе.

В моих ушах стоит звон, и я говорю:

-  У меня предчувствие, я нутром чувствую, что не смогу забеременеть. Как только врач упомянул бесплодие, внутри как будто что-то щёлкнуло.

Кимберли берёт мою руку в свою.

-  Ты не знаешь наверняка. К тому же, не хочу показаться занудой, но Хардин ведь не хочет детей, не так ли? Даже с ножом, который её слова воткнули мне между рёбрами, я чувствую себя лучше после того, как рассказала ей о том, что меня беспокоит.

-   Нет. Не хочет. Он не хочет ни детей, ни жениться на мне.

-   Ты надеялась, что он изменится? - она легонько сжимает мою руку.

-   Да, к несчастью, надеялась. Я была почти уверена, что он  передумает. Не прямо сейчас, конечно, но когда-нибудь потом. Я думала, может, когда он повзрослеет, и мы окончим колледж, он поменяет решение. Но сейчас это кажется ещё большим бредом, чем до этого. Я чувствую, как мои щёки краснеют от смущения. Не могу поверить, что я решилась озвучить всё это.

-  Я знаю, что глупо беспокоиться о детях в моём возрасте, но я всегда хотела быть матерью, сколько себя помню. Не знаю, из-за того ли это, что мои мать и отец были не идеальными родителями, но я всегда чувствовала это призвание, это желание быть матерью. Не просто мамой, а хорошей мамой, которая будет любить своих детей безусловной любовью. Я никогда не стану осуждать их или принижать их заслуги. Не буду давить или унижать. Я не стану пытаться вылепить из них лучшую версию себя.

Поначалу, говоря об этом, я чувствую себя безумной. Но Кимберли кивает в такт каждому моему слову, и я начинаю думать, что, возможно, я не единственная, кого занимают подобные мысли.

-  Я думаю, я буду хорошей матерью, если представится такая возможность. И от мысли о сероглазой девочке с каштановыми волосами, которая бежит прямо в объятия Хардина горло сжимает спазм. Я иногда воображаю это. Я знаю, это глупо, но порой я представляю их сидящими вместе, и у обоих непослушные вьющиеся волосы. Я смеюсь от абсурдной картины, которую воображала чаще, чем это может считаться нормальным.

-  Он бы читал ей и носил на плечах, и она бы вертела бы им как хотела. Я выдавливаю из себя улыбку, пытаясь выбросить из головы милый образ.

-  Но он не хочет этого, и теперь, когда он узнал, что Кристиан - его отец, я думаю, он никогда уже не захочет. Убирая пряди за уши, я удивлена и даже горжусь собой, потому что я сказала всё это, не проронив ни слезинки.

ХАРДИН

- Я хочу, чтобы ты остался со мной навсегда, - сказала Тесса, уткнувшись в мою грудь. Это то, что я хотел услышать. Это то, что мне нужно слышать, всегда.

Но почему ей хочется навсегда остаться со мной? Что бы это могло значить? Тесса и я в сорок лет, детей нет, брака нет - только мы вдвоем?

Это было бы идеально, для меня. Это стало бы моим абсолютным идеалом будущего, но я знаю, что это никогда не будет достаточно для нее. У нас были споры слишком много раз, и я знаю, что она первой пошла на уступки, а не я. Я упрям и веду себя как мудак, поэтому  она отказывается от мысли о рождении детей и брака ради меня.

Кроме того, каким отцом я буду? Хреновым, это уж точно. Мне даже смешно думать об этом. Эта поездка стала гигантским чертовым сигналом к действиям для меня, и пришло время пересмотреть мои отношения с Тессой. Я всегда пытался предостеречь ее, пытался удержать ее от падения со мной, но я никогда особо не старался уйти. Если бы я был менее эгоистичен, я мог бы надавить сильнее, чтобы уберечь ее от меня, но я не сделал этого. Теперь видя, какой ее жизнь будет со мной, у меня нет другого выбора. Эта поездка рассеяла романтический туман из моей головы, и чудесным образом, я получил возможность поставить точку. Я могу отправить ее обратно в Америку, и она сможет наладить свою жизнь без меня.

• Предыдущая
• 15/99
• Следующая